B БЕСЕДКЕ С: Юстасом

       Юстас: “Ю.Иванова – адвокат Златова”.
       Ю.И.: - Зря вы наехали на Егорку. Ну, человек в пылу юношеской полемики “митингует” на заведомо проигрышной трибуне, где уже не одно тысячелетие никто ничего доказать не может. Даже великий Паскаль не смог, а придумал в конце жизни в монастыре знаменитое “пари на Бога”, то есть что выгоднее – верить или нет. Предположим, вы ставите на Бога. В случае, если Он есть, вы, пройдя соответствующим образом земной путь, приобретаете бесконечно много, то есть бессмертие в Царстве. А теряете лишь сомнительные (с точки зрения Паскаля) удовольствия - вроде тусовок с блудницами (а тогда ещё не слыхали о спиде!) и прочей “дури”.
       Если же ставите “против”, то, ловя этот сомнительный кайф, теряете бесконечно много – Царствие. Да к тому же попадаете ещё и в такую неприятную передрягу, как бессмертие в аду. Где даже если и нет костров и сковородок, но жжёт вечный огонь сожаления о проигранном Свете и несостоявшейся собственной жизни. Когда твоё бесценное “Я” превращается в вечное “ничто”, свободной своей волей отключившись от Источника света и жизни, не сумев хотя бы логически доказать себе и другим, что Он есть. Не слишком ли высокая плата?
       Паскаль подсчитал, что “слишком”.Что если существует даже одна миллионная доля процента, что Он есть, надо на эту миллионную немедленно ставить. Ибо “проигрыш велик, а выигрыш ничтожен”, - как пел в своё время Александр Николаевич. А Фёдор Михайлович заметил по этому поводу, что “русский человек именно уверует в атеизм, не заметив, что уверовал в нуль”.
       Юстас: - Может быть, у Вас есть развитая логичная теория нематериального происхождения чего-нибудь?
       Ю.И.: - Разумеется, только не лично моя, а целого философского направления под названием “идеализм”. А моя “теория” получила столько экспериментальных доказательств, что превратилась в “уверенность”. Конечно, можно допустить, что опыт автора субъективен или у него просто съехала крыша. В таком случае, я верю в то, что должно быть, без чего лично для меня мир расползается и превращается в бессмысленный прах.
       Юстас: Но у вас есть ненасытное желание жить, а если не жить, так верить, что буду жить и дальше.
       Ю.И.: - Не всё так просто. Сейчас моя жизнь похожа на беготню по блиндажам и окопам, сопровождаемую “тявканьем” (ваше словечко). Но страдаю, когда семейно-бытовые обязанности отвлекают меня от этого. Конечно, физически очень тяжело, и пресловутый “синдром хронической усталости” достаёт, но (к чему мне вам врать)? – известные строчки про “упоение в бою у самой бездны на краю” – теперь для меня и личный опыт. И “Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые”, и Евангельское: “Иго Моё благо, а бремя Моё легко”. Страх умереть в бою за то, во что веришь, наверное, иной, чем скончаться “посреди детей, плаксивых баб и лекарей”. Хотя, конечно, смерть есть смерть – и физические страдания, и ужас перед неизбежным и неизвестным.
       Но протест и страх перед небытием – это удел материалистов. Ну а верующие? Они страшатся ада, кары за содеянные грехи, а небытие в их сознании– скорее, благо. Есть и такие, для кого самые страшные муки – не физическая боль, а духовная: вечное бессмертие без Бога. Вечный нуль, осознающий, что он – вечный нуль. Я в среде многих церковных ортодоксов понимания не нахожу, потому что верю в бесконечную милость Всевышнего ко всяким “грехам”, но зато панически страшусь “не успеть”, “не выполнить” Предназначения – для которого родилась на свет белый.
       Идея Изании – взаимной творческой раскрутки “на грани возможного”, религиозным приверженцам “тихого и безмолвного жития” ещё более чужда, чем простым обывателям-материалистам.
       В общем, Юстас, если вы у нас такой уж атеист, давайте оставим в покое бедного Златова с Паскалями и прочими Достоевскими, и будем просто говорить об Изании как о “взаимной реализации духовно-творческого потенциала личности”.
       Юстас: - Так почему предположение об объективности нашего логичного стройного мира (позвольте насчёт “стройности” не согласиться – Ю.И.) – логично, а предположение об объективности нелогичного и не то, что не стройного, а вообще никак не описанного мира Златова – истинно?
       Ю.И.: - А напоследок я скажу: Это у вас не к миру Златова претензии, а к основам христианской веры, которую вы по пунктам далее перечисляете как бы устами Златова. А Егорка в романе просто рассказывает желающим его слушать, как он эти основы понимает. Не желающие могут пойти погулять, лечь спать или пропустить скучные страницы. Зачем же стулья ломать?
       Юстас: “Если не Бог, то что?”
       Ю.И.: - Законы природы верны, в голове есть серое вещество - компьютер, помогающий нам решать те или иные задачи бытия. Всё так. Но вопрос не в том, что у каждого в башке компьютер, а почему этот самый “компьютер” в определённой пространственной и временной точке исторического процесса вдруг заявляет о себе, как ваше “Я”, “ЭГО”? А до этого мир как бы не существовал. Вот в чём загвоздка. Могли бы вы родиться от других родителей, в другой стране и эпохе? Если нет, то, значит, существовала некая предварительная формула вашего рождения на свет. А процесс сознания – это уже проявление, формирование вашего “Я”.
       Но кто или что дало сигнал к его пробуждению из небытия? Если это имеет отношение к физике, химии и прочим материальным категориям, сие означает как бы чью-то директиву: “мол, в таком-то веке, году, месяце и дне, от таких-то родичей, в таком-то пункте тогда ещё здравствующего Союза некий “биокомпьютер” осознает себя как некто Юстас. Дело не в характеристиках этого биокомпьютера, не в дизайне или в генетических особенностях, а в том, что он стал именно вами и не мог стать никем другим.
       А ежели нет никакой такой формулы, тогда и вовсе получается нелепица - что ваше “Я” неизвестно по каким законам - не физическим, не химическим и даже не логическим, вдруг ни с того ни с сего воплотилось в первом попавшемся теле. Вот теперь и попробуйте определить, откуда берёт начало наше индивидуальное самосознание, способное вместить весь мир? Это и есть душа, которая любит, восхищается красотой мира, которую невозможно объяснить “палочками и колбочками”. Или ненавидит мир. Мыслит, а, следовательно, существует.
       Юстас: “Вот этим инструментом я и буду всё проверять”.
       Ю.И.: - Неточные у вас инструменты. Человеческие органы чувств и мозг отвергают всё необычное - попробуйте взглянуть на вогнутое лицо - оно воспримется как обычное, выпуклое. (Известный пример из психологии). Или же вы идёте по марсианской местности, а на скале надпись: “Здесь был Вася”. Не станете же вы утверждать, что это “сама марсианская природа написала в результате эволюции”? Само собой ничего не бывает. Почему же вы приписываете “случайной эволюции” значительно более содержательные, даже гениальные “автографы”, разбросанные по земле?
       Ю.И.: - Об эволюции. Вы уж меня простите за натурализм. Но если в матке столь почитаемой вами обезьяны есть дефект, никакого потомства она произвести не сможет. Каким же образом эти не просто недоразвитые, но находящиеся в зачаточном эволюционном состоянии органы не только рожали приматов, но и досовершенствовались до “Хомо Сапиенс”?
        Ю.И.: - О прогрессе. Пока что прогресс технический прямо пропорционален регрессу духовно-нравственному, поэтому человечество в массе, как и предначертано свыше, обречено. И вообще непонятно, как оно до сих пор фурычит при таком количестве зла, ошибок, сбоев и всеобщих разборок. Мы попали не в крынку с молоком, как та лягушка, а во что-то похуже, но “бить лапками” - единственный выход.
       Цель Изании – дружно и упорно бить лапками, невзирая на брызги.
       Ю.И.: - Помрём ли мы? А как же! Тело обречено, а дальше – поглядим. Если Бог есть. А ежели Его нет, то и глядеть будет некому, потому что тогда и души бессмертной нет. Не хочу расстраивать вас и ваши эффектные материалистические конструкции, но, повторяю, в отсутствии Бога убедиться невозможно в принципе. Даже после собственной смерти – только в Его наличии.
       Юстас: - Единственная для нас надежда не зря прожить жизнь – это оставить после себя добрый след на земле.
       Ю.И.: - Прекрасная объединяющая фраза!
       Юстас: - Предполагать, что есть загробная жизнь, нам очень хочется.
       Ю.И.: - А вы об этом спросите у верящих в Страшный Суд убийц в камере или стареющих прелюбодеев – о, как они мечтают именно о небытии!
       “Но есть, есть Божий Суд, наперсники разврата!”
       Юстас: - Религии всех мастей – результат спекуляций на страхе смерти и создания иллюзии жизни для “валенков”, самостоятельно не могущих себе его найти.
       Ю.И.: - Ну, со страхом смерти мы, вроде бы, разобрались – для живущих не по заповедям неизвестно, что страшнее – быть “там” или не быть? Что же касается “валенков” – да, лично я – тот самый “валенок” и действительно не вижу ни малейшего смысла в так называемом “прогрессе” в камере смертников, где каждое предыдущее поколение служит навозом для последующего. И никакая это не “вечная жизнь”, если нет личного бессмертия, а “вечная смерть”, сплошное кладбище. Игра в царь-гору. Где, в конце концов, раскидав всех, воссядет на вершине прогресса какой-нибудь хищно-дегенеративного вида отпрыск под кайфом и, хрюкнув, помочится на кости своих благодетелей. А самец гориллы, приревновав его к своей даме, прикончит ударом дубины по башке и начнёт историю человечества сначала.
       Юстас: - Не ешь, не пей, не живи, а мучайся.
       Ю.И.: - Ну почему вы считаете, что обожравшийся, опившийся и обтрахавшийся субъект из жира и низменных страстей счастливее парящего в небесных сферах подвижника? Нам даже не снились утончённые наслаждения духа тех, кому удалось волей и аскезой преодолеть земное притяжение:
       
       Его души незримый мир престолов выше и порфир.
       Он не изменит, не обманет. Всё, что других влечёт и манит:
       Богатство, сила, слава, честь – всё в мире том в избытке есть;
       А все сокровища природы…-
       То всё одно лишь отраженье, лишь тень таинственных красот,
       Которых вечное виденье в душе избранника живёт!
       О верь, ничем тот не подкупен, кому сей чудный мир доступен,
       Кому Господь дозволил взгляд в то сокровенное горнило,
       Где первообразы кипят, трепещут творческие силы!

       Юстас: - Многое мы не открыли, но откроем рано или поздно, как открыли всё до этого.
       Ю.И.: - Ничего мы по сути не открыли – спросите учёных. До сих пор не ведаем – кто мы, откуда, зачем и “куда котимся”. Даже что такое электричество – ни бум-бум.
       Юстас: - Допускаю, где-то, вне нашего разумения, что-то или кто-то есть. Но у меня нет никаких оснований (даже выделили! – Ю.И.) идеализировать это и предполагать, что для общения с ним или с ними я должен ходить в дом определённой формы…
       Ю.И.: - Ну почему же “никаких”? Посмотрите хотя бы, с какой любовью и мудростью “Это” сотворило наше тело, которое мы ежедневно гробим! Что же касается “формы и нечленораздельщины”, - зайдите в Кембридж на заседание учёного совета – вам то же самое покажется. Незнакомый язык и традиции.
       Большое спасибо за упорядочение Форума – тут я тоже “валенок”.
       2000-10-11

 

ТО-ТЬМА
(1960 год)

       “Есть на Севере среди вологодских лесов тихий городок Тотьма. Зимой, когда живописная река Сухона замерзает, туда можно добраться только на самолёте. Жители городка любят рассказывать легенду о том, как когда-то Иван Грозный, проплывая мимо этого места, указал на стайку жавшихся друг к другу изб, окружённых небольшой деревянной крепостью, и пренебрежительно изрёк:
       - То – тьма…
       Вот в такую же глушь забредали когда-то в поисках самородков отважные русские золотоискатели, а за сотни километров от России, по суровой, безлюдной канадской земле пробирались всё дальше и дальше на север мужественные герои Джека Лондона.
       Они рисковали жизнью во имя золота, а потом, голодные и обмороженные, возвращались, зажав в руках мешочки с желтым песком, дающим право господства над человеком.
       Злые и ожесточённые, они ползли рядом, боясь друг друга, равнодушно бросая ослабевшего товарища, и волки шли за ними по пятам, как бы олицетворяя собой звериную сущность их подвига”.
       Моя задача – противопоставить два мира. Наживы, конкуренции, где чьи-то достижения вызывают зависть, злобу, желание подставить ножку, и советского единства, взаимопомощи: “Родина строится, ей нужен лес. И эти нелегко доставшиеся сотни кубометров – результат самоотверженного труда – накрепко связывают каждого со всем народом, делают активным участником великой стройки. Два мира – два подвига”.
       Очерк так и называется: “Сообща”.
       Конечно же, я многого не знаю. И о том, что герои мои – почти все ссыльные, среди политических есть и отпетые уголовники. Помню, как один признался мне, что пока мы ехали по лежнёвке к месту вырубки, ребята сыграли на меня в карты. “Закажи молебен” - (так сказал этот “кто-то”), - что в прикупе был червовый король”.
       Я сочла это милой шуткой.
       В чём моя вера тех давних времён юности? Это, прежде всего, вера в человека, в его великие возможности и высокое назначение. Высокое, если не сказать “божественное”. Но которое проявляется лишь в процессе движения к высокой цели, когда мы идём к ней, вместе или поодиночке. Слово “коммунизм” мне мало что говорило. “Светлое будущее” нравилось гораздо больше – в этом сочетании была та самая небесная тайна. Возможно, инстинктивно я прозревала то, о чём потом прочла у Владимира Соловьёва, Сергия Булгакова и других религиозных мыслителей. О “Богочеловечестве” как высшем смысле исторического процесса.
       Я пыталась подтянуть “хомо советикус” и “хомо сапиенс”, которые на практике часто оказывались не “советикус” и даже не “сапиенс”, до уровня библейского изречения, о котором тогда ещё тоже ничего не знала: “Я сказал: вы боги, и сыны Вышнего все вы”. Я инстинктивно ненавидела прожорливых хапуг, рвачей, бесполезных чиновников – всех, кто тянет одеяло на себя, вместо того, чтобы “хлеба горбушку и ту пополам” - во имя этого самого “восхождения”. Потом я найду общее для них определение – “вампиры”, то есть питающиеся чужими жизнями. Пусть бы во имя каких-то общих великих рывков и свершений (тогда всё оправдано, так командир посылает на смерть солдата, зная, что будет взята высота), так нет - исключительно ради “себя любимого”. Не Моцарта, Гёте или Сергея Королёва - такому можно и послужить, а пошлого “небокоптителя”, засасывающего всех в чёрную дыру своей алчности и непотребств.
       Работать не каждый за себя, как прежде, а единым целым, освоив смежные специальности друг друга. Чтобы, если у кого-то не ладится или заболел– заменить, стать рядом, чтоб никаких простоев. Вот они, ростки нового, вот секрет успехов бригадира Сергея Чечулинского, насколько я разобралась, проведя день на его участке.
       “У нас ведь как водилось: один – только вальщик, другой – трелёвщик, третий – лебёдчик. Порвись трос или вальщик слёг – проси помощи в другой бригаде, дело стоит. Теперь я всех обучил лебёдке, Вася Оленев – электропиле “5-5”, ребята на погрузке тоже поделились секретами. Четверо посещают курсы трактористов, другие вот-вот получат шофёрские права…При таком порядке сложа руки не посидишь, и новички подтягиваются, и лодыри. Вот Качева к себе из другой бригады взяли – его уж хотели выгонять, а у нас вкалывает”
       Вечером в конторе подхожу к доске показателей. У Сергея – 105, 108 процентов. И вдруг – что это? Бригада какого-то Рихарда (фамилию не помню) – двести десять процентов!
       - О них нельзя писать, - говорит начальник, предупреждая мой вопрос, - Немчура. Поволжские.
       - Ну и что? Они же наши, советские. Вон какие цифры! Разве это справедливо?
       - Там наверху виднее, - зевает начальник, - Установка такая. Всё равно рубанут.
       Понимаю, что он прав. Но всё же интересно – почему такая разница в показателях?
       На следующий день еду в бригаду Рихарда. Всё вроде бы так же, да не так. Чёткость, скорость, почти идеальная согласованность процесса. Ни секунды простоя. Ровно полчаса на обед, никакой болтовни, перекуров, криков, брани. Ловлю себя на том, что любуюсь “немчурой”. Вот бы к Сергею одного-двух поволжцев для обмена опытом! “Нельзя писать” – бред какой-то. Рихард посмеивается – он уже привык к этому “нельзя”, да оно, может, и к лучшему. А то пыль пойдёт – заработать не дадут.
       “Кто он, муж и отец Сергей Чечулинский, - рабочий, студент или учёный-изобретатель? – пишу я, - Обладатель пяти специальностей, депутат районного Совета, просиживающий ночи над учебниками? Отчасти и то, и другое, и третье. В эпоху, в которую мы живём, понятия эти перестают существовать в чистом виде для тех, для кого творческий труд стал внутренней потребностью. Конечно, их ещё нельзя назвать учёными, знаний пока маловато, но в соединении с практическим опытом, с любовью к своей профессии пробуждается творческая инициатива, стремление учиться дальше. Всё больше видят они в своей работе такого, что можно было бы изменить, улучшить, и уже не может человек жить без беспокойства, без поиска. Он счастлив, и это счастье творца, искателя.
       Со всей страны пишут лесорубам, поздравляя с присвоением звания коммунистической бригады.
       “Моё желание – поехать на Север или в Сибирь. Не подумайте, что мне страшна ваша суровая природа. Нет, комсомольцы нужны и должны быть там, где труднее, где их требует страна…”
       1960 год. Что теперь с тобою стало, автор этих строк, Валя Барановская?..

       B БЕСЕДКЕ С: Идеалисткой

Боже, и это теперешняя наша повседневность!
(о статье “Плохой день 15 сентября”)

       Идеалистка: - Боже, и это теперешняя наша повседневность! И из тех, кто работал со мной в Союзе, половина теперь работы лишилась и тоже стоят на базаре. Но они не пишут в подробностях… Значит, если бы я не уехала, может быть, пришлось бы и мне…а я этого совершенно не умею… Нет, я не боюсь никакой работы, а вот этого торговать и торговаться, да ещё бороться за место, совсем не умею. Я, наверное, слабый человек.
       Но всё же, почему? Почему в том мире, где мы жили раньше, каждый мог просто работать по своей специальности и на это жить. И в том мире, где я живу теперь, это можно, хотя и не всегда есть возможность работы по специальности... Вы цитируете (вот уж не ожидала) мои слова с критикой этого мира, и эта критика, в общем, правильна. Но ведь это мне так кажется, потому что я из другого мира. Это я знаю, что в жизни обязательно должны быть идеалы, что свободного времени может быть много, что духовные интересы надо ставить выше материальных…а те, кто родился в этом мире, знают, что главное жить хорошо материально, а в свободное время хорошо развлекаться, и такая возможность у большинства работающих есть, а больше им ничего не надо.
       Всё-таки этот мир намного счастливее нашего сегодняшнего. А нашего прошлого?
       Не знаю. Я была счастлива в том мире, потому что он близкий, родной, душевный, но это я так чувствовала. Но я могу и ошибаться.
       Вот, я читала сейчас интервью одного известного писателя, так он всю жизнь боролся с бездуховностью, писал книги типа вашей “Земли Спокойных”, где высмеивал мир сытый, но живущий лишь материальными интересами, а теперь и он считает, что всё-таки из всех вариантов развития человечества этот – самое меньшее зло, а попытки идеалистов построить утопию приносили людям лишь страдания… К такому выводу его привела жизнь (он много старше вас) – неужели он прав?
       Нет, не надо меня цитировать в газете, я слишком молода (а до перестройки была и вовсе ребёнком) и могу во многом ошибаться. Ведь тот мир, где я живу теперь, спокойный и благополучный, а тот, где я жила раньше, построению которого наши пенсионеры посвятили всю жизнь и который казался мне таким счастливым, рухнул, а они теперь в таком возрасте должны стоять на базаре, чтобы выжить. У меня родственники ни за что не хотели уезжать, тоже жили плодами огорода, а в этом году тоже эмигрировали – им под 80, работать больше не было сил…И ваша знакомая Нелли, наверное, тоже уедет в этот мир, без идеалов, но благополучный, где на пенсию можно прожить…
       Но мне горько и как-то стыдно перед теми, кому некуда бежать. Может, правда такой мир развитого капитализма – единственно приемлемый вариант для человечества? Но я так понимаю – в этом мире люди положили все силы, чтобы создать материально-техническую базу благополучия. Прекрасно. Но что дальше? Потреблять и развлекаться? Нет, не понимаю. Мне близок и понятен лишь тот, который, достигнув своего благополучия, вкладывает деньги в медицину или образование или едет врачом в отсталую африканскую страну… Пока в мире есть бедность и страдание, такие люди необходимы. Но ведь они сами собой не появляются. Значит, всё-таки духовность нужна…
       Нет, я всё равно не понимаю. Ведь у нас духовное было на первом плане, нас учили добру… почему же не получилось, почему мы сами скатились в третий мир? Потому что революция породила слишком много вампиров? Наверное, так что вы правы, никаких революций больше не должно быть.
       А вот Утопию всё равно построить хочется. Даже не утопию. У меня давным-давно была мечта, чтобы создать такую организацию, куда любой человек сможет прийти, рассказать о своих трудностях, и ему помогут; беженцу найдут жильё, безработному- работу, пенсионеру помогут материально, отчаявшегося духовно поддержат…И вы со своей Изанией мечтаете, в общем, о том же, вот почему она меня так зацепила. Но как это возможно в реальности? Неужели мечты навек останутся мечтами?
       Но цитировать меня всё-таки не надо. Тем более в газете “Завтра”, дух которой мне знаком по Интернету и, признаюсь, совершено не нравится. По-моему, вы человек совершенно другого духа, но печатаетесь, понятно, не там, где хочется, а где возможно.
       2000-10-14
       Ю.И.: - И всё же если, как пишет Георгий, “благополучие развитых стран зиждется на ограблении остальных”, то, по-моему, лучше уж быть ограбленным, чем невольным соучастником грабителей. “Вавилонская блудница” из “Апокалипсиса”, о которой я упоминаю в статье – та самая преступная жизнь, из которой нам приказано “выйти”. Не участвовать в пире на крови и страданиях других (в “вампиризме”). Мы привыкли считать, что кара последует с небес, но в “Апокалипсисе” есть прямое обращение к “опущенным” народам: “Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам её; Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей”.
       То есть предсказан до Суда Божьего ещё и суд народный - Последняя Революция. В это можно верить или нет, но нельзя не верить своей совести, которая нам часто заменяет инстинкт самосохранения. Если хотите, самосохранения в Вечности. Ведь не случайно вы так много размышляете на эту тему, хотя, насколько понимаю, сами в “пире на крови” не участвуете. Дай вам Бог и дальше противостоять искушениям “дурной количественной бесконечности”, этим рекламным “Купи!”, на которые преступно транжирится жизнь. Одни “выживают”, другие – “прожирают” – последние, поверьте, заслуживают куда большей жалости.
       И ещё. Научиться торговать гораздо легче, чем научиться “не покупать” ненужного.
       Верю, что Изания обязательно будет. “Революция духа, сознания” в начале третьего тысячелетия была предсказана отцами Церкви и религиозными философами.
       Предлагаю свой вариант стихов поэтессы, которые уже как-то приводила:

       Нас Небо призвало сражаться
       Доплыть, добежать, доползти.
       Как много их, жаждущих сдаться,
       Как мало – рождённых спасти!

       2000-10-17

       Возвращаюсь домой после трудного дня в Москве, жду электричку. Отвезла в книжный киоск двухтомники “Дверей”, получила деньги – кое-что продали. С недавно вышедшим “Последним экспериментом” вышла неувязка – евтушенковское предисловие двадцатипятилетней давности вызвало скандал и книжки отказались брать на продажу. Пришлось срочно покупать что-то вроде чёрного фломастера и из каждого экземпляра вымарывать “Евгения”. Особенно не расстроилась – “Последний эксперимент” в пять печатных листов никакой финансовой ценности не представлял, предназначаясь для подарков и прочих далеко идущих планов, связанных с будущей Изанией.
       Но зато повесть, как и статья про мои мытарства на торгово-цветочной ниве, помогли делу продвижения в Союз Писателей России. Хотя вряд ли кто-то там проникся изанскими идеями – просто пожалели “тётку с фиалками”. Во всяком случае, мне было предложено собирать рекомендации. Получила в “Современнике” от Куняева, от отца Димитрия Дудко и от Виктора Сергеевича Розова:

       “Юлию Иванову я знаю с 1962 года, когда она пришла в мою творческую мастерскую , поступив на Высшие Сценарные курсы после нелёгкой победы на отборочном конкурсе. Уже тогда её представленные на конкурс очерки и рассказы отличались необычной по тем временам масштабностью представления о роли человека в мире, размышлением над самыми “глобальными” вопросами бытия.
       Её дипломный сценарий “Откройте – свои”, о советской девочке, искалеченной в фашистском концлагере в условиях “естественного отбора”, превратившегося в озлобленного волчонка, а затем постепенно оттаивающей под влиянием иных, христианских ценностей взаимопомощи и добра, получил высокую оценку и был сразу принят на Мосфильме. Хотя и лёг впоследствии на полку по “не зависящим от автора причинам”.
       Надо сказать, что и дальнейшая творческая судьба Юлии Ивановой сложилась непросто – видимо, из-за всё более проявляющегося духовно-религиозного смысла её произведений, отпугивающего номенклатурных цензоров. Её повесть “Последний эксперимент” (“Земля спокойных”) – о “мёртвом” человечестве, потерявшем глубинно-духовную связь друг с другом, увидела свет на родине лишь в журнальном варианте и в сборнике фантастики, хотя и обошла полмира.
       А пророческая книжка “В стране ловушек” (“Лунные часы”), где автор предупреждает об опасностях, грозящих гибелью советскому строю, пролежав несколько лет в Детгизе, превратилась в многосерийный мультфильм, который даже в выхолощенном виде так напугал цензоров, что был после единственного просмотра снят с эфира.
       Юлия Иванова работала штатным редактором-сценаристом на телевидении (т.о. “Экран”), по её сценариям снято немало игровых и документальных фильмов.
       Последние двадцать лет она жила в своеобразном “затворе”, купив дом в Подмосковье. Работала над романом о путях её поколения к Богу. Роковое для страны десятилетие “перестройки” внесло в книгу неизбежные коррективы – опираясь на огромный документальный материал, автор по-новому, с духовно-религиозных позиций, исследует роль Иосифа Сталина в отечественной и мировой истории. А также пытается ответить на извечный наш вопрос: “Что делать”? – придумав проект “Изания” (Исповедники Закона Неба”), модель “коммунизма с богочеловеческим лицом” – не социальной, а духовной Революции Сознания, на базе нашего самобытного исторического пути. Духовного наследия святых отцов, религиозных мыслителей и “красных мучеников”.
       Двухтомник “Дремучие двери” вышедший в 2000 году в издательстве “Палея”, не только является глубоким анализом катастрофы, происшедшей с нашей страной. Но и обладает несомненными литературно-художественными достоинствами.
       Недавно опубликована также повесть Юлии Ивановой “Последний эксперимент”, готовится к изданию “В стране ловушек”.
       Полагаю, что вышесказанного вполне достаточно, чтобы рекомендовать мою бывшую ученицу Юлию Иванову в Союз Писателей России. Она с 1973 года состояла в Союзе Литераторов РСФСР и ранее никаких попыток вступить в Союз Писателей не предпринимала.

Виктор Розов”
2000-09-19

       “Тема, которую подымает автор - в самом деле, похоже, для многих, если не для всех – дремучие двери.
       Как говорил поэт Есенин: “Большое видится на расстояньи”, - видимо, мы ещё прошли не так большое расстоянье, чтоб всё увидеть. Но честь автору. Что она повернула наше зрение на то, чтоб мы увидели. Видят не только глазами, тут нужно к этому прибавить и сердце наше, да и разум, как это сделать, если всё ещё настолько кипит, что трудно повернуться. А надо. Самобытность России, всё, что здесь происходит, пытаются опорочить или вообще зачеркнуть. Если мы хотим жить, всему этому надо ставить препон.
       Препон ставить нелегко, тем более, что его нужно ставить в одиночку, помогающих и понимающих, к сожалению, мало.
       Я ещё, нужно сказать, поверхностно ознакомился с романом, но сказать что-то хочется.
       Нравится мне, как совершается действие: одновременно рисуется картина настоящего, выплывает образ Вождя. По свидетельству разных документов, мы знакомимся с тем, не как преподносилось, а как было на самом деле. Конечно, документы тоже не всё могут сказать, но всё же…Личное участие во всём происходящем и становление мятущейся души в поисках веры, тут развёртывается всё так. Как в жизни было преподавание Закона Божьего в действии.
       Роман сложный и нужно привыкнуть к чтению, чтоб не было искусственным, а естественным. Теперь много появилось оригиналов, тьфу, играющих в оригинальность…да, это хорошо, но когда оно естественно. В романе, на мой взгляд, оригинальность естественна и в то же время не зачёркивается классическая традиционность. Но не это главное. Главное, что автор, не оглядываясь ни на кого, старается повернуть наше сознание на Сталина. О нём много написано, ещё больше говорено, много создано мифов и даже анекдотов, но это не Сталин. Сталин где-то таинственно скрывается, мудро смотрит на нас и хочет спросить: ну как вам без меня, лучше или хуже - вот что мы скажем? На этом хочу прервать своё впечатление, ещё для меня не всё отстоялось, хотя образ Сталина всё больше и больше меня привлекает, и мне хочется повторить выражение архиепископа Луки: “богоданный вождь”. От себя ещё скажу: “мудрый, в безбожное время он делал так, чтобы мы жили по-христиански. Сам он был аскет, бессеребренник, беспокоился о людях – разве это не от христианства?
       Ну а вера – это тайна души. Я, как священник, имеющий дело с человеческой душой, скажу: он был верующим. Об этом не только можно догадываться, а есть на то и прямые свидетельства.
       Основное достоинство романа в том, что автор на примерах хочет нам сказать, чем мы можем жить и как выдержать всю нагрузку нашего запутанного времени.
       Ю.Иванову рекомендую в Союз писателей России.

Священник Дмитрий Дудко,
член Союза писателей России”
16-08-2000

       Итак, на дворе октябрь 2000-го. В “полевой” сумке через плечо, кроме рекомендаций батюшки Димитрия и Стасика Куняева, теперь ещё и приведённая выше от Виктора Сергеевича Розова. Пожала на прощанье его сухонькую прохладную руку, стандартно пожелала здоровья. Проносится мысль, что видимся в последний раз. Комок в горле. Где-то в этом доме на Аэропортовской, где была писательская поликлиника, жил и Александр Аркадьевич Галич, и мы с Борисом приезжали к Галке, дочке Ангелины Николаевны, играть в преферанс. Иногда к нам присоединялся и сам хозяин – помню его прекрасную библиотеку, китайскую собаку Чапу и огромные голубые глаза Ангелины Николаевны, которую мы все боялись. “Только не рассказывай Нюсе”, - часто шепотом просил меня Александр Аркадьевич,- а я так даже понять не могла, какую он видит крамолу в наших невинных походах - то к кому-то в гости с гитарой или без, то в храм, то в клуб, где за столиком всегда набивалась куча народу, в том числе и дам. И о ком именно мне велено было хранить молчание от супруги этим, казалось бы, ничего и никого не боящимся, “без руля и без ветрил”, человеком, я не разумела и просто молчала как рыба об лёд обо всех и вся. А Ангелина Николаевна только укоризненно покачивала стриженой своей головкой.
       Кодового замка тогда на воротах у входа во двор не было, а так – будто ничего не изменилось…вон в том подъезде жила Тюлька Полякова, которая потом слиняла в Америку. Её мать, бывшая жена юмориста Владимира Полякова, автора песни “Какая чудная земля вокруг залива Коктебля”, с молодым мужем Эдиком, врачом и владельцем авто, потихоньку продавали антиквариат, готовясь к отъезду. Мы с Тюлькой пили пунш из серебряной крюшонницы, слушали редкие пластинки (Пола Анку и “Боже, царя храни!”) и время от времени звонили домой – уложила ли свекровь спать Вику…Тогда я тоже мечтала вступить в Союз Писателей или Кинематографистов.
       “Но где ты, прошлогодний снег?”… - и Кучборская, преподававшая на факультете зарубежку, читая нам с кафедры Франсуа Вийона, с коротким смешком воздевала глаза и руки к небу…
       А теперь у меня в сумке как раз три необходимые рекомендации, и ещё всякие там полезные бумажки, и ксерокопии из статей, и реклама книжек…И стою я на Киевском вокзале, поджидая электричку, и смотрю на мента, который недавно волок меня с вёдрами и букетами в автобус на предмет несанкционированной торговли цветами.
       В цивильной упаковке он меня, само собой, не узнаёт.
       - Привет, - улыбаюсь, - Не признал? Ты мне ещё вёдра помогал в автобус затаскивать, брюки свои водой облил, помнишь? Ещё спрашивал, почему я не борюсь…
       - А, писательница… Ну как же…
       - Так вот, я борюсь.
       - Это что? - вертит он в руках ксерокс статьи из “Завтра”, - ажаловалась?
       - Да ты не бойся, никаких фамилий, ни номера отделения. Даже вокзал неизвестно какой. Так, ставлю проблему.
       - А-аа. Слушай, дай почитать? А можно я начальству покажу?
       - Бери, бери, для вас и ксеранула. Ну ладно, а то скоро электричка.
       - Сегодня не торгуешь?
       -Чем?
       - Ну этими своими… Лютиками.
       - Ромашки спрятались – мороз на дворе. Теперь до весны.
       - А розы? – улыбается он, - Бабки ваши шмыгают тут с букетами. Дохлые, правда.
       - Бабульки?
       - Да розы. Бабок хоть в рефрижератор, ничем не возьмёшь.…
       - Роза вянет от мороза, но цветёт бабуля Роза, - сымпровизировала я и рванула на платформу.
       Не знаю, что там конкретно говорило начальство, но вскоре легальный цветочный базар прикрыли на несколько месяцев. Не ведаю, имела ли к тому отношение моя статья, но в результате, насколько удалось узнать, дело кончилось повышением и упорядочением налогов (разумеется, для арендаторов). Возобновится к началу нового сезона и наша несанкционированная торговля, но до этого ещё добрых полгода.
       А пока…

НА РАЗНЫХ ЯЗЫКАХ
(1960 год)

       Мой очерк о Герое Социалистического труда, сормовском сталеваре Николае Анищенкове, написавшем книгу “Советский завод. Настоящее, прошедшее и будущее”, изданную за рубежом, вылился в противопоставление двух судеб – советского сталевара и миллионера Фреда Остена. Несостоявшаяся карьера Маты Хари всё же позволила мне познакомиться с самыми высокопоставленными иностранцами и сделать кое-какие обобщения и выводы. Даже местом откровенной беседы с Фредом о книжке Анищенкова я определила для достоверности ресторан.
       Очерк так и назвался: “На разных языках”. Вот несколько отрывков:
       “Этот парень – идеалист, - заявил мой сосед, ткнув пальцем в фотографию. - Все русские – идеалисты, хоть и выдают себя за материалистов. Хочет, чтобы я ему позавидовал, а я не завидую, нет. Я сам с пятью долларами в кармане начинал, а сейчас у меня мебельные фабрики, счета в надёжных банках, загородные дома, тысячи рабочих. Сам сейчас не понимаю, как всё это выдержал.
       Вставать приходилось засветло, потом в течение десяти часов я отдавал по капле силы, накопленные во время сна, а придя домой, ужинал и сразу же ложился, чтобы собирать новые. Целыми днями я не видел солнца, и всё это лишь за несколько жалких долларов!
       А в воскресенье я бродил по самым фешенебельным авеню, и только мысль, что я когда-нибудь добьюсь права жить здесь, подбадривала и опьяняла, как хорошее вино. Деньги! Вот когда я понял, что такое деньги. И как я завидовал тем, кто их имел!
       О, я-то на своей шкуре испытал жизнь рабочего! Она нигде не бывает сладкой. Спросите-ка этого вашего русского парня, почему он пошёл на завод? Уж, конечно, не ради своего удовольствия!”
       Мне незачем было об этом спрашивать Николая. Судьба этого смоленского школьника была судьбой сотен советских подростков, которых подняла из-за парт война. Они заменяли на заводах ушедших на фронт отцов и старших братьев.
       Далее Фред Остен рассказывает, как судьба подарила ему шанс попасть на большой конвейер, когда прежние рабочие взбунтовались против его ускорения.
       “Эти парни – лентяи, - сказал босс, - Им место не в цехе, а на диване турецкого паши. Но никто тут не собирается чесать им пятки. А ну, малыши, кто из вас хочет им нос утереть”?
       На нас, согласившихся работать на конвейере, смотрели как на смертников, мы не решалсь даже выходить в столовую. Я был самым младшим и поэтому отделался легче других. Правда, меня здорово поколотили, но я отлежался и снова пришёл на работу, сказав, что попал под кулаки в боксёрском клубе. Это понравилось, и меня оставили в покое. Так я проходил свою рабочую школу”.

       Мог ли прототип Фреда Остена, который рассказывал по пьянке нечто подобное московской девчонке, угощая её в Метрополе рябчиками и ананасами (я нарочно выбрала такое “предреволюционное меню”, кстати, честно продекламировав моему забугорному кавалеру про “последний день буржуя”), - мог ли помыслить, что попадёт в “советскую агитсистему”? И более того, что кто-то из начальства на планёрке скажет, потрясая гранками свежего номера: “Вот как надо делать пропаганду”!

       “Общежития у воспитанников ФЗО тогда не было, жить приходилось в старом бараке, спать на жёстких двухъярусных койках. И сейчас не может Николай без возмущения смотреть, как в заводской столовой озорует молодёжь, кидаясь друг в друга хлебными катышами. Тогда каждый кусок по-братски делили поровну”.
       Далее идёт рассказ об этих подростках сороковых, помогающих Родине ковать Победу, ставшие ныне мастерами, инженерами, изобретателями. Бездушный конвейер наживы как бы противопоставляется мартеновской печи, про которую старый мастер Пурин говорит: “У нас с ней разногласий нету – вместе стальную метлу плавим. Чтоб подчистую вымести фашистскую гадину с нашей земли”.
       “А Фред Остен ненавидел конвейер, на который так стремился попасть. “Он никогда не уставал. Я чувствовал, что больше не выдержу этого дурацкого механического дёрганья рук, тупой боли в затёкших мышцах, а он всё двигался и двигался, словно адская река, с той равнодушной, безжалостной равномерностью. От которой хотелось бежать, куда глаза глядят. Пора было заводить собственное дело, и тут весьма кстати пришлось приданое Люси. И снова десять лет борьбы с конкурентами, биржевой лихорадки, ночей без сна. Да, деньги достались мне нелегко, но я горжусь, что пробился сам, собственными зубами прогрыз себе дорогу.
       Теперь, наконец, я имею всё. Захочу – объеду весь мир, и везде меня будут встречать, как дорогого гостя. Захочу – построю дворец и поселюсь в нём один”.

       Далее от автора, то есть от меня:

       “Почему же вас, процветающего чикагского бизнесмена, так растревожила судьба простого советского парня, каких у нас сотни, тысячи?
       Дело в том, что вы одиноки. Случись вам разориться, вас не пощадят в мире, где идёт беспощадная грызня за место в жизни. Поэтому как бы высоко вы ни поднялись, как бы ни упивались своей властью, вас всегда гложет страх потерять свой капитал и вместе с ним всё.
       Вместе с иностранным туристом, посетившим Сормовский завод, вы недоумевали: “Чудаки…Стоит ли так стараться для государства”? И вам ответил один из рабочих: “Государство – это мы”.
       “Пропаганда”, - ворчали вы, листая книжку. Но вот вам попалось фото. Пять парней одной бригады. Дружба, спаянная общей целью, которую не разъедает ни корысть, ни зависть. Представьте себе людей, Фред, которые веками жили в нищенских лачугах. Теперь они строят прекрасное здание. Там хватит места для каждого и будет много света, солнца, тепла. Они не хотят счастья только для себя, они хотят его для всех.
       Уходя, он с нарочитым небрежением оставил книжку на столе, но я знала, что она всегда будет с ним, между деловых бумаг и рекламных проспектов, тревожа душу вопросами, от которых так трудно уйти человеку”.
       Где вы теперь, мои герои - Сергей Чечулинский и Николай Анищенков, живы ли? В чём нынче ваша вера? – снова спрашиваю себя.
       Конечно, тогдашние сентенции мои незрелы, порой наивны, но вполне искренни. Перечитывая их, я понимаю, что уже тогда стояла у истоков Изании.
       “Я гимны прежние пою”…
       Удивительно, что моталась я по этим командировкам, как правило, одна, часто приходилось буквально отбиваться от назойливых мужиков, и ничего, проносило. Как-то один “отвергнутый”, прислал на моё имя в редакцию шизофреническое письмо: “Вот, ты меня, такая-разэтакая, отшила, а сама, с нашим начальством…”. Зав. отдела писем прочла и, сразу разобравшись в сути дела, отдала “телегу” мне - порви. Но я рассудила, что могут быть и повторные попытки, и решилась на отчаянный шаг, передав письмо мужу. Тот лишний раз подтвердил, что с ним “можно пойти в разведку”, отправив клеветнику грозное послание, которое мне даже не показал. Так или иначе, – пришло ещё одно письмо, уже на наш адрес, с извинениями. На том и заглохло.

       B БЕСЕДКЕ С: Георгием, Юстасом и Идеалисткой

       Георгий.: - История человечества (как история и любого народа и отдельной личности – уже хотя бы в силу ожидающей её смерти) есть явление глубоко трагедийное.
       Ю.И.: - Не совсем так. Для верующего сознания исторический процесс с неизбежными бурями и революциями – это скорее оптимистическая трагедия, потому что Спаситель победил смерть и благой Творец не может быть творцом “вечной смерти”. История – это своеобразный “отсев”, где каждый должен успеть - если не осуществить предназначение, то хотя бы повернуться лицом к Свету. А всякие катаклизмы, войны и революции – нечто вроде “девятого вала”, когда уровень зла достигает критической точки и всё сметает на своём пути. Они случаются чаще всего помимо нашей воли, хотя совестливая элита может десятилетиями жаждать “очистительной бури” и призывать её. Даже конструкторов и делателей революции она почти всегда заставала врасплох.
       Надо просто всегда быть к ней готовым и в решающий момент попытаться направить энергию толпы из разрушительного русла в созидательное.
       Но любая власть рано или поздно становится “Вампирией”, вместе с социумомом, когда вампиризм узаконен. Нужна революция внутренняя – смена не власти, а шкалы ценностей в головах и сердцах.
       “Мечтателями” следует считать как раз не тех, кто хочет создать новое общество из числа добровольцев, принявших Высший Закон, а тех, кто планирует, “отменив дьявола”, скопом втащить в Светлое будущее весь “падший мир”.
       Кто-то сказал: “Величайшее достижение сатаны в том, что он заставил нас забыть о своём существовании”. Советская страна как раз пыталась жить не с позиции “Бога нет”, как традиционно считается, а будто “дьявола нет”. А он тут как тут.
       Юстас: - Повёрнутые на религии могут построить только “повёрнутое”.
       Ю.И.: - Вы правы, если исходить из утверждения, что “мудрость века сего – безумие пред Богом”. Или: “Это недостаточно безумно, чтобы быть истиной”. А может, нам как раз и следует строить “повёрнутое”? Хорошее слово. В своё время и всякие там идеи самолётов-телевизоров казались “повёрнутыми”. Не говоря уж о перспективе “кухаркиных детей” в университетах. А ведь продержались худо-бедно аж семь десятилетий.
       Юстас: - Что изанину хорошо, то человеку плохо.
       Ю.И.: - В Изании три правила: “Не выходи со своей “дурью” на просторы Родины чудесной”, не подпитывай Вампирию (иначе, зачем мы?) и не дискредитируй идею. “Грех” – твоё “прайвити”, вот и держи его в подполье. А о том, что аскеза – необходимое условие всякого восхождения, прочтите у классиков. По поводу “бремени страстей человеческих”.
       Юстас: - Не веруешь, значит глупый ещё, непродвинутый изанин?
       Ю.И.: - Вера - прежде всего – “путь, истина и жизнь”. Духовная концепция Изании в том, что лишь во взаимосогласованности, взаимопомощи и взаимовостребованности возможен процесс животворения.
       А чей это Закон – Творца или природы – пусть каждый разбирается сам.
       Юстас: - Создать условия для более нравственного существования без какой-либо демонстрации религиозных атрибутов.
       Ю.И.: - По рукам. Любая “демонстрация” - фарисейство и с религиозной точки зрения. Но я бы слова “для более нравственного существования” заменила бы “для более духовного существования”.
       Юстас: - Кривопонимание. В основе любой религии лежит: “Я сам обманываться рад”. Делая что-то большое и осмысленное, я – уже человек. Делая что-то маленькое с сиюминутным смыслом, я - животное. Быть вампиром носителю разума не позволяет не только совесть, но и элементарная скука гробить жизнь на примитивные цели.
       Ю.И.: - Вот тут-то и “загогулина”. Поговорите с иным “носителем разума” про цель жизни – получите ответ, что это - “делать бабки, ловить кайф и трахаться”. А всё прочее – гробить жизнь. Большинству как раз не нравится ощущать себя “человеком”, делать что-то “большое”. Разве что в маниловских мечтах. И не только обывателям, бабникам и алкашам, но и прочим “сынам мира сего”. Даже так называемой “интеллигенции” - потому что “во многой мудрости много печали”.
       И опять же тут вопрос о яйце и курице. Что первично – я хочу делать что-то “большое и осмысленное”, потому что я – человек, или “я делаю что-то большое и осмысленное”, потому что хочу стать человеком?
       И вообще – с какой стати у “рождённого обезьяной” может возникнуть потребность стать
       человеком? А хаос зачем-то возмечтает о гармонии? Если говорить о стихийных тенденциях, то они как раз противоположны – распад и деградация. Массовый выброс китов на берег.
       Юстас: - Смысл в том, чтобы остаться “в доброй памяти людей”.
       Ю.И.: - Скажу о своём мироощущении. Ну плевать мне было, когда не верила в личное бессмертие, - останусь в чьей-то памяти или нет. Старалась “дурить” изо всех сил, чтобы успеть пожить “на полную катушку”. Но неведомая сила внутри яростно этому противилась, так что всю молодость я боролась не с соблазнами, как другие, а с собственным отвращением к ним, с невозможностью куролесить, “как все”. Очень остро чувствовала протест против рабства у низменной животной изнанки.
       Потом устала с этим “неведомым” бороться, постепенно попав в какое-то иное жёсткое измерение, когда совершенно невозможно сделать шаг в сторону и вместе с тем – головокружительное ощущение свободы.
       Я ещё продолжала недоумевать, что это за неведомый тиран надо мной чудит, а потом получила удивительный ответ: “ты сама”.
       Любимое латинское изречение у столь нелюбимого вами моего героя Егорки Златова; “Не ищи себя извне”. Так вот - было упоительное ощущение именно какой-то внутренней бездны даров и возможностей. Чем больше я погружалась в себя в этих исканиях и “высоких размышлениях”, убегая от суеты, бытовухи и дури, тем явственней верила, что смерти нет. Просто всё ныне видимое когда-либо соскользнёт с меня вместе с ненужной уже кожей, а главное – останется. Останется моё подлинное новорождённое “Я”, вылупившись, как бабочка из кокона.
       Юстас: - Ваш воспалённый ум во всём видит какое-то таинство.
       Ю.И.: - А где критерий – у меня “воспалённый” или у вас - “замороженный”? Нет такого критерия.
       Юстас: - Не про то ли таинство говорил местный Человек, которое возможно только в церкви?
       Ю.И.: - Не про то. Именно поэтому я задумала построить Изанию для тех, кто пока вне церковной ограды Но кому с нами по пути. Потому что у нас часто общие “путь, истина и жизнь”.
       2000-10-17
       Идеалистка: - Да, написала я, что там, где живу, мир спокойный и благополучный, и, кажется, сглазила. Но ведь, казалось, что вот-вот установится прочный мир, который, как я понимаю, нужен всем….
       Я надеюсь, вы не обиделись, что я просила не цитировать меня в газете. Ну просто, во-первых, перед читателями неудобно: они работают с утра до ночи, мечтая о материальном благополучии для детей и внуков, а у меня это благополучие есть (хоть тоже работа с утра до ночи), а ещё недовольна: подумают, с жиру бесится. И перед местом, где я живу, неудобно: мне дали здесь всё, что нужно для жизни, а я их критикую…
       2000-10-12
       Ю.И.: - По поводу “цитирования” всё понимаю, потому ничего конкретного о вас никогда не сообщаю. И уж, тем более, не обижаюсь. Да и вообще неизвестно, кому теперь завидовать – тем, кто выбирает “пепси”, или полагает, что “лишь в России интересно, поскольку пропасть на краю”.
       Газета “Завтра” - разная, ищущая, отражает порой совершенно противоположные точки зрения, но я ей бесконечно благодарна за поддержку, хоть я ей не всегда “своя”.
       Пока что я со своей Изанией, особенно с духовной стороной вопроса, остаюсь “кошкой, гуляющей сама по себе”.
       Кстати, о духовной стороне, а именно, по поводу организации “Практического гуманизма” (“Советская Россия”). “Не протягивайте руку помощи недостойному” - вот их лозунг. Так мы и Катюшу Маслову, и половину героев Достоевского в “недостойные” запишем. Это – фарисейство, противное христианству.

ВИКТОРИЯ – ПОБЕДИВШАЯ СМЕРТЬ
(1960 год)

       Весной шестидесятого я должна была ехать на совещание молодых прозаиков в Комарово, но тут выяснилось, что жду ребёнка. То есть я его, разумеется, не ждала – это был последний выпускной год, предстояла защита диплома и госэкзамены. Кроме того, я, всё более грезя о лаврах Маты Хари, поступила учиться ещё и на курсы английского языка. Маячили на горизонте и несколько интереснейших командировок. В общем, ребёнок в это “планов громадьё” никак не вписывался.
       Я сделала “по знакомству” у врачихи в женской консультации серию гормональных уколов и отправилась в Комарово с уверенностью, что всё будет в порядке. Вернулась через две недели. “Это ж надо, как жить хочет!”, - развела руками врачиха и выписала мне срочное направление в больницу к своей подруге. “Скажешь - уплочено”.
       Но тут что-то произошло. Моё состояние, которое я прежде воспринимала, как досадную болезнь, вроде аппендикса, нуждающегося в немедленном удалении, вдруг из-за этой врачихиной фразы приобрело совсем иной смысл. Ребёнок, который “хочет жить”. Ребёнок. Человек, которого я собираюсь убить. Чуть не убила…
       Мысль, которой я ужаснулась, и поняла, что не смогу этого сделать.
       Помню, как родичи меня успокаивали и уговаривали. Дескать, и диплом надо получить, и Борис пока на своём Радио недостаточно зарабатывает, и ещё сто раз родишь, и свекрови скоро на пенсию, вот тогда…И, наконец, главное: ты ж уколы делала, родится нивесть-что.
       - Оставляй, - неожиданно буркнул Борис, - Что будет, то и будет.
       Проревев всю ночь, я побежала к врачихе. Та подивилась моей внезапной “дурости” и заверила: “Ребёнку ничего не сделалось, вот роды могут быть с осложнениями. Чокнутые мы, всё же, бабы”…И повторила: “Это ж надо, какой живучий!…”
       Дома я приготовилась к новым атакам, но там лишь обречённо вздохнули. А Борис отобрал у меня сигарету и стал подсчитывать, когда… Получалось, в аккурат к зимней сессии.
       Я решила, что никто ничего не должен знать – ни в редакциях, ни на факультете, ни знакомые с друзьями – никто. И, надо сказать, мне это удалось. Я вела прежний образ жизни, разве что без выпивок и почти без курева, да по вечерам мы с Борисом совершали долгие прогулки по ВДНХ и Сокольникам. Я ужасно боялась “потерять фигуру” (тогда было, что терять), делала какие-то йоговские упражнения, от чего действительно до семи месяцев ничего не было заметно, разве что - “ты, вроде, поправилась”. К счастью, тогда вошли в моду мешковатые пальто и платья-трапеции. В общем, все курсовые я сдала, в командировках отчиталась, но роды случились неожиданно и, как и предостерегала врачиха, всё было “не так”.
       В палате все вокруг орали на разные голоса, а я смотрела в потолок и, улыбаясь, умирала. Я ещё не знала, что умираю, что всё неправильно – и ягодичное прилежание из-за этой экзотической йоги, и “сухие роды”, и полное отсутствие родовой деятельности – из-за тех самых уколов. Медперсонал вокруг тоже не особенно интересовался моими намерениями – ждал, когда заору, как все. А я не орала.
       Потом кто-то из понимающих родичей спохватился и забил тревогу, отчим срочно привёз в роддом светилу акушерства – профессора Ланковица, медперсонал вокруг забегал, зашушукался, профессор что-то колдовал с моим безучастным телом, а потом объяснил мне, что происходит: ребёнок задыхается, поэтому мне надо немедленно тужиться и рожать. Самой. Потому что медицина в данном случае бессильна из-за “ягодичного прилежания”. Если же у меня лично ничего не получится, ребёнка придётся вынимать по кускам, потому что иначе погибнет мать. То есть я.
       Я всё поняла и старалась изо всех сил, потому что схватки начались сразу же после отъезда “светилы”. Я молча корчилась у себя на койке, натянув до подбородка одеяло, и отмахивалась от врачей. Я ужасалась этому “по кускам” - ребёнок, который “хотел жить”, был уже частью меня, главней меня. Я надеялась, что, если умру, они плюнут на меня и спасут его. И, когда захлестнула волна особенно нестерпимой боли, я откинула одеяло и, как тогда в детстве, увидала в белой плите нависшего потолка отчётливо проступивший прямоугольник. То ли дверь без ручки, то ли люк. В прорези просачивался голубой с золотом свет, и уже не было ни разрывающей тело боли, ни страха – только желанно свободная золотая голубизна. Надо только высоко, очень высоко подпрыгнуть, изо всех оставшихся сил толкнуть дверь и вырваться. Насовсем.
       Но снова внезапное: “должна!”. Должна оставаться на этой пыточной койке, на которой распята, как на Кресте, вроде бы своей, но отнюдь не собственной Волей. Должна, потому что принадлежу не себе, даже не ребёнку, а таинственному слову “должна”, которое и есть я . И тогда делаю ещё одно отчаянное усилие, слыша крик подбежавшей акушерки:
       - Ты чего не орёшь-то? Маша, живо её на каталку! Рожает уже, а не орёт!
       - Старайся, мамаша, старайся, тут щипцы нельзя, только сама…
       А потом – этот первый крик.
       Я тогда ещё не знаю Евангельских слов: “Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришёл час её; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир”. Но от этого удивительного крика действительно разом оказываюсь в ином измерении, где есть только полузадохшееся синюшное и сморщенное существо в руках акушерки, корчащееся в одновременно скорбном, возмущённом и победном плаче.
       - Девочка, - говорят мне, - Нет, нет, руками нельзя.
       Господи, какая ж она страшная… Какая она прекрасная!
       Виктория – победившая смерть, Победа, - так мы её назовём. Она вырастет стройной, красивой и трудолюбивой, выучится на хирурга-офтальмолога, как и её второй муж, спасёт зрение тысячам людей.
       Но это потом, а пока я уже через пару недель с перебинтованной грудью (чтобы не “сгорело” молоко), буду бегать на консультации, зачёты и экзамены, на курсы английского, оставляя Вику с няней. А там и дипломную работу придётся защищать (серия очерков), затем – сдавать госэкзамены и английский на курсах…С ужасом вспоминаю, как приходилось иногда оставлять Вику в коляске во дворе на попечение “блаженной” Веры, которая часами неподвижно сидела в кресле, всегда улыбалась, на всё соглашалась, и по-детски радовалась гостинцам, которыми я её одаривала. Благо, Вика росла ангельски спокойным ребёнком. Ей было годика два, когда однажды ночью её вдруг затошнило, - так она не стала никого будить, сама склонилась над горшком, затем снова задвинула его под кровать и улеглась. О случившимся мы узнали только утром.
       “Не зовите мне врача, я сама выживу”, - одно из её детских изречений.

       B БЕСЕДКЕ С: Доброжелателем, Менеджером, Кругом,
                              Аркадием Павликом и Юстасом

       Доброжелатель: - Прочёл фактически на одном дыхании! Блестяще! Не могли бы Вы подробнее рассказать, что навело Вас на мысль написать в те годы такую книгу? (по поводу опубликованной повести “Последний эксперимент”).
       2000-10-25
       Ю.И.: - Правда, ничего, кроме правды.
       Устав от светски-советской жизни, я сидела в шезлонге на балконе дома творчества кинематографистов в Репино с авторучкой и пачкой листков, твёрдо намереваясь “завязать с богемой и засесть за нетленку”. Тогда у нас только заговорили (кажется, в “Литературке”) о возможности клонирования людей, и мне захотелось пофантазировать на эту тему. Как-то сама собой выткалась первая фраза:
       “Она должна прийти сегодня”.
       Отложила листок, чтобы закурить (тогда я ещё курила, особенно много, когда сочиняла или играла в преферанс). Но тут порывом ветра с залива мой листок унесло с балкона прямо под ноги небезызвестному и ныне здравствующему (в Америке) Эдуарду Тополю, который спустя много лет будет порицать еврейских олигархов за варварское отношение к России. А тогда это был просто Эдик, и мы оба состояли в творческой мастерской у Александра Галича.
       И никаких таких олигархов в помине не было – просто весна, Советский Союз, прогулки с Александром Аркадьевичем на композиторские дачи, поездки по историческим местам, рассказы мэтра об Ахматовой. Ну и, само собой, многочисленные мероприятия с настоящим армянским коньяком из местного буфета, диссидентскими разговорами под гитару и ночными вызовами неотложки (у барда было слабое сердце, пить нельзя). А кому можно?
       В общем, худощавый спортивный Эдик подал мне листок, поглядел сочувственно на моё помятое лицо и спросил: “Тебе не надоело?”
       И сходу предложил альтернативу – здоровый образ жизни с утренними пробежками до залива, гимнастикой, обтиранием ледяной водой и всё такое. Я почему-то согласилась. Раздобыла кроссовки, и вот мы с Эдиком стали каждое утро совершать это самоистязание под двусмысленные ухмылочки и соответствующий комментарий братьев-киношников.
       Вернувшись в Москву, поняла, что уже без этого “самоистязания” не могу. Кружила по двору перед работой, иногда в Сокольниках, потом пришлось снять “домик в деревне” и бросить курить. Бегала уже по шесть километров – какое тут курение! При первой возможности удирала с работы и от семьи, мерила вёрсты по подмосковным “долинам и взгорьям”, купалась в ледяной Сетуни и сочиняла “Последний эксперимент”.
       Первым моим критиком был Юрий Маркович Нагибин (тоже когда-то руководитель нашей мастерской на совещании молодых писателей). Написал рецензию в “Совпис”:
       “Книга Юлии Ивановой талантлива, умна, полна глубокого человеческого смысла и захватывающе интересна”. Мне же сказал: “Не понимаю, Юля, как можно, живя в нашей стране и учась в советской школе, написать нечто такое… ну совершенно “не наше”.
       Разумеется, везде были отказы. (О дальнейшей судьбе повести, включая хлопоты тогда ещё “нашего” Евтушенко, подробно рассказано выше. Её всё же удалось пробить Альберту Лиханову в “Смене” (1973г под названием “Земля спокойных”), затем - Болгария, Чехословакия, Венгрия, Польша (аж в 89-м году). Потом договор на Мосфильме на экранизацию, традиционно так и оставшийся договором– Ю.И.)
       Когда стало возможно опубликовать повесть самой, долго не решалась - книга всё-таки немного “языческая”. Потом всё же рискнула.
       Доброжелателю насчёт “костров”: - Подразумевается Джордано Бруно, костры из книг, устраиваемые Третьим рейхом, и подобные исторические прецеденты, включая сожжение духовных книг бесноватыми атеистами. Но кое в чём вы правы.
       Менеджер: - Раньше форум развивался плохо вопреки моим ранним оптимистическим надеждам.
       Придя сегодня, вижу, что мои недавние пессимистические прогнозы тоже не оправдались. Читатель прибывает, причём интересный.
       Наверное, Ваша статья в “Завтра” подействовала. Меня статья впечатлила, но, главное, чтобы на неё запали потенциальные спонсоры. По-моему, должны среагировать.
       Если бы вы в этой статье ещё интернет-адрес своего сайта дали – читателей тут было бы ещё больше. (В газете это поначалу сделать отказались – получалась реклама – Ю.И.)
       Из моих советов осталось выполнить совет про Народное радио, и не останавливать газетной рекламы. (“Народное радио” как раз к тому времени прикрыли, а рекламу газета “Завтра”, спасибо им, давало регулярно” – Ю.И.)
       И маленькое замечание: факты своей биографии Вы тут очень откровенно рассказываете. Из вашего специфического читательского контингента многие не поймут.
       Успехов Вам и поддержки Свыше.
       2000-10-28
       Ю.И. - Кругу: - Благодарю за присланные материалы дискуссии с форума Кара-Мурзы по поводу организации взаимной поддержки. Сейчас разработан максимально дешёвый и упрощённый вариант “старта” (арендованное помещение, транспорт, компьютер и несколько энтузиастов). Проблема в другом – рискнуть нам действовать самостоятельно или всё же искать поддержки и покровительства какой-либо конкретной политической силы (даже не в смысле финансовой помощи, а юридического и общественного статуса). Конечно, сейчас раздрай даже в оппозиции и, опираясь на одних, мы как бы отсекаем других. Поэтому лучше всего было бы действовать самостоятельно. Но у нас пока нет ни юридического статуса, ни первоначального капитала, ни “кредита доверия”.
       Изания похожа на деда Мороза с мешком подарков, которого по нынешним криминальным временам даже в квартиру никто не пустит.
       (Сейчас на дворе конец 2003-го, а изанский дед Мороз с подарками по-прежнему одиноко ждёт своего часа – Ю.И.)
       Очень не хотелось бы, чтобы идея Изании была выхолощена до обычного выживания. Революция сознания – успеть вернуть долги Небу, а не умножать их, хапая у других.
       Некоторые участники дискуссии призывают вернуться к большой семье, общине. Это было бы осуществимо, если б на практике семейно-общинные отношения не влекли за собой обособленность, клановость, а порой и кровную родовую месть, не говоря уже о национальных распрях, что особенно проявилось сейчас, после развала Союза.
       Не община, а Союз. Только не “республик свободных”, а “свободных личностей этих республик и нереспублик” через головы олигархов и правительств. На духовно-идеологической основе приоритета закона Совести, когда совершенно необязательно селиться вместе – просто наладить друг с другом современную связь по всему миру.
       Аркадий Павлик: - Законы должны быть просты, понятны и легко выполнимы.
       Ю.И.: - Уж чего проще – заставить себя полюбить клан Монтекки, чтобы не лишиться своей Джульетты. А поди-ка, выполни!
       Аркадий Павлик: - Основной закон: от каждого по способностям, каждому по осознанным потребностям.
       Ю.И.: - Вот у господина Березовского вполне “осознанные потребности” - собственные замки в Туманном Альбионе, во имя чего он готов всю страну по миру пустить. “Хлеб насущный” – это “осознанные потребности”, т.е. необходимые для осуществления твоего предназначения, призвания свыше. Так точнее.
       Аркадий Павлик: - У капитализма есть один огромнейший минус – это конкуренция.
       Ю.И.: - Согласна. Но и внутри Изании должна быть внутренняя конкуренция, иначе – застой.
       Аркадий Павлик: - И совсем необязательно ехать в деревню, в бараки, можно и живя в городе показать эффективность коммунизма. Именно коммунизма, а не социализма.
       Ю.И.: - Согласна. Социализм – более справедливое устроение “бытовухи, распределения материальных благ”. Коммунизм же, подобно религии, рассматривает “справедливое устройство бытовухи” лишь как ступень к восхождению, к прорыву в качественно иное состояние. Это – “вход к Богу с чёрного хода”.
       Для социалиста будущее – сытое, а для коммуниста – светлое.
       Аркадий Павлик: - Речь-то идёт фактически о формировании параллельного социума со всей системой жизнеобеспечивающих измерений.
       Ю.И.: - Правильно. Только “своя экономика” нам нужна тоже не как самоцель, а как средство постепенного преодоления и вытеснения Вампирии. То же можно сказать и о “личном обогащении”, иначе у нас получится благоустроенная шлюпка для избранных, благополучно дрейфующая вблизи гибнущего Титаника под вопли тонущих.
       Аркадий Павлик: “ О “своём правительстве”.
       Ю.И.: - А зачем? Не лучше ли, отдавая в рамках государственной системы “кесарю кесарево”., иметь просто свои отряды сменных лидеров и специалистов в разных областях деятельности Изании? С единственной привилегией – быть локомотивом, пока хватит умения и сил. Должен быть некий центральный штаб и региональные штабы, одновременно самостоятельные, но при необходимости решения тех или иных вопросов входящие друг в друга по принципу “матрёшек”.
       Изания должна ассоциироваться не только со словом “спасаться”, но и “спасать”. Хотя бы потому, что Закон Неба утверждает собственное спасение только через спасение других (вспомним подвиг Христа).
       Аркадий Павлик: - Задача подумать, как сознательным людям организоваться в такой социум, создать общество, ограждённое от внешней энтропии. Задача на практике архисложная, но это главное и почти единственное из того, что у нас остаётся – сорганизоваться сознательному меньшинству, не дожидаясь, пока “дурик прозреет”, как это делают КПРФ и незабвенный Геннадий Андреевич.
       Ю.И.: - Давно пора. А пока что “Васька слушает да ест””. Причём не курчонка, а нас с вами. Где вы, деятели, ау!

       (Мой глас вопиющего в пустыне эхом будет нестись через все эти четыре года. Ох уж эта дверь в потолке! Чтоб выйти туда, в желанно-блаженную голубизну, надо или умереть праведницей, или стать друг другу на плечи. И бросить все дела, дом, в котором муж окончательно сопьётся с соседями, где что-то загорится, что-то затопит, сломается, как уже неоднократно случалось. И всё же я не оставляю отчаянные попытки время от времени с кем-то связаться – отдельные лидеры, малоизвестные молодёжные группы, вроде ребят Ричарда Косолапова, какие-то компании и личности. Я прекрасно понимаю, что одна не смогу построить этот ковчег, и всё же имею план на крайний случай, когда проект Изании будет теоретически готов. Но об этом ниже).

       Ю.И. - Кругу: - Храни Вас Господь и всех авторов присланных Вами посланий. Молитесь за меня, чтобы дал Господь “силы изменить то, что возможно, терпения и мужества – вынести то, что не в моей власти изменить, и мудрости отличать одно от другого”.
       2000-10-25
       Юстас: - Вас изумляет у материалистов отстаивание смертности как великого блага. Мы отстаиваем истину. Пусть горькую. Но трезво и ясно видеть, что жизнь твоя коротка (и оттого особенно ценна) лучше, чем пребывать в жалкой пьяной эйфории верующих, одурманенных сладкими обещаниями.
       Ю.И.: - Ну, по поводу “истины”, как я уже говорила в прошлый раз – недоказуемо. И ещё шла речь о том, что смерть полная и окончательная была бы для большинства верующих скорее благом, потому что, страшась ада, даже великий Гоголь отрёкся от своих произведений, а Константин Леонтьев принял схиму.
       Юстас: - Бегство от действительности. От той действительности, которая лично мне нравится., может быть, поменьше Вашего. Ваша религия – это болезнь. И больны сами – не заражайте других.
       Ю.И.: - Ну уж в “бегстве от действительности” вы меня вряд ли сможете упрекнуть – живу, что называется , “на полную катушку”. А по поводу “болезни” – так ведь сама заразилась от других, и публика вроде бы приличная – всякие там Лермонтовы, Пушкины, Толстые, Достоевские, Гончаровы, Иваны Павловы да Димитрии Менделеевы, Пироговы да Войно-Ясенецкие и прочие Эйнштейны – вот пообщалась с ними неосторожно и тоже “заболела”.

       “Веленью Божию, о муза, будь послушна” – это ведь не я придумала. И это не я, а Николай Гумилёв:

       “Я не прожил, я протомился половину жизни земной,
       И Господь, вот Ты мне явился невозможной такой мечтой.
       Вижу свет на горе Фаворе и безумно тоскую я,
       Что взлюбил и сушу, и море, весь дремучий сон бытия”.
       “С души как бремя скатится сомненье далеко –
       И верится, и плачется, и так легко, легко…”.

       - И это не я, к сожалению, а Михаил Юрьевич (“Молитва”).
       Ежели “болеть религией” так отрадно и даже почётно, если данный “недуг” поражает лучших, великих и благороднейших, - может, что-то во всём этом есть?
       Юстас: - Когда я пью – мне хорошо. Пусть всегда будет хорошо. Не хочу знать неприятного. И не взять на себя ответственность, а переложить её на Бога удобно. Я напьюсь, а, когда протрезвею, трудности будут уже позади. Бегство от действительности. От той действительности, которая лично мне нравится, может быть, поменьше Вашего. Но я тут следую Вашему “казаться или быть – вот в чём вопрос”. В пользу “быть”.
       Ю.И.: - И я тоже в пользу “быть”. Как известно “молчанием предаётся Бог”, поэтому если не получается “быть”, то хотя бы нельзя молчать. Я ни в коем случае не хочу “перекладывать ответственность на Бога и бежать от действительности”. И, если плохо исполняю своё предназначение – мне и ответ держать.
       Юстас: - В пропасть идёт поезд. А Вы ему (пассажиру) говорите: сиди смирно в уголке, нечего в окно глазеть и радоваться жизни, займи башку молитвой и руками давай чисти нужник, умерщвляй плоть…
       Ю.И.: - Ничего подобного в моей книге нет. Вот кредо Егорки Златова. Извините за столь ненавистный вам “высокий штиль”, но ведь это программная речь на празднике:
       “Мы принимаем вашу эстафету – делатели , подвижники и сеятели. Товарищи и братья всех времён и народов. Мы просим Небо дать нам силы сплестись корнями, прорасти, прорваться сквозь асфальт падшего Вавилона…
       Мир будет, как во все времена, попирать нас, топтать, чернить, пытаться вырвать в бессильной злобе…Но никакой зиме не справиться с тягой травы к солнцу. Мы прорвёмся. Дети разных народов, но единого Неба, прорастём в любой Вампирии, в какую бы шкуру она ни рядилась.
       Их тьма, а нас – свет. Изане всех стран, соединяйтесь!”
       Ну, где вы тут усмотрели “пассивное сидение у окна”? Уж не буду перечислять практические дела Изании, чтобы вас не утомлять. Приведу лишь кредо:
       Свобода – в добровольном служении Делу на своём месте, в исполнении личного Предназначения. В том, чтобы построить общий дом Будущего Века, а не хапнуть кусок пожирней и сбежать. В преодолении своей падшей звериной природы. В восхождении “к солнцу от червя”.
       2000-10-26

СВЕТСКАЯ ЛЬВИЦА
(1961 год)

       И вот, наконец, на “отлично” защищён диплом, сданы госэкзамены, в том числе и выпускные на английских курсах. Теперь я - “литературный работник газеты” с сомнительным знанием иностранного языка. Вике полгода. Мама в награду за мой подвиг забирает её на лето на дачу под Рязанью, а мы с Борисом летим по литфондовской курсовке в Гагры. Соседка Света шьёт мне модный сарафан с юбкой колоколом – алые маки на чёрном фоне. У меня сорок четвёртый размер и хвост пистолетом.
       В Гаграх стояла чудовищная июльская жара, жильё дикарям обходилось тогда рубль койка, потрясающие цыплята-табака на птицефабрике в Пицунде – что-то около двух рублей, а куч-мач (жареные куриные потрошка – огромная сковородка) – трёшку. Там мы и познакомились с Галкой Галич, дочерью Ангелины Николаевны, последней жены Александра Аркадьевича. Галка была младше нас года на два и, как теперь сказали бы, “крутая”. В потёртых джинсах, с пачкой американских сигарет в кармане и шикарной зажигалкой. Она сходу предложила нам с Борисом “расписать пулечку” и, разумеется, ободрала вчистую.
       В преферанс прежде мы играли только на даче с отчимом – “по копеечке”. На пляже в Гаграх загорали игроки совсем другого класса. Проснулся со времён детского “спекулянта” спящий во мне игрок, и я “заболела” преферансом. Меня тянуло, как назло, в самые сильные компании, карманные деньги быстро кончились. Помню, как ходила по гагринскому пляжу и продавала провинциалам свои шмотки. Но зато научилась играть.
       Кстати, шмотки продала довольно выгодно.
       Игры наши продолжились и в Москве – на квартире Галичей у метро Аэропорт. Иногда к нам присоединялись сам Александр Аркадьевич, Тюлька Полякова или Алик Есенин-Вольпин - математик, сын Есенина и поэт, который читал свои антисоветские стихи и хвастался, что ему за них ничего не будет, потому что он псих и уже не раз бывал в дурдоме.
       Борис к тому времени уже неплохо зарабатывал на Радио, я же проявила незаурядные предпринимательские способности и любовь к торговле. Время от времени мы обходили родственников, собирали ненужные вещи, главным образом, детские, и шли на Преображенский рынок, где я их ухитрялась с рук весьма успешно реализовать. Помню, как за девять рублей купила в комиссионке Вике японскую курточку, в которой та пару лет проходила и из которой выросла, а затем я продала её уже за пятнадцать.
       Так что деньги у нас водились – и на игру, и на гостей, и на походы в шашлычные и в любимый мной “Пекин”, где мы наслаждались салатом из бамбука, бульоном из ласточкиных гнёзд, уткой по-пекински и гнилыми яйцами. Даже не верится, как всё тогда было доступно и дёшево.
       Конечно, время от времени появлялась у меня тоска и по “культурному досугу”, особенно по консерватории, куда меня прежде регулярно водил ленинградский Лёшка. Однажды с большим трудом достала билеты на Баха. Перед самым концертом позвонила Галка и пригласила “на пулечку”. Я сообщила, что у нас в программе нынче Бах. Галка сказала, что от консерватории до Аэропорта на такси не больше полутора рублей, поэтому она нас ждёт после концерта с бутылкой коньяка.
       Коньяк мы купили, но куда его деть? Сдать вместе с пальто в гардероб – так ведь из кармана торчит, собака! Брать с собой в зал – совсем уж неприлично. В общем зарыли мы бутыль в близлежащем сугробе возле памятника Чайковскому, и заняли места согласно купленным билетам. Но Борису было уже не до Баха. Он все фуги провертелся, мешал мне слушать и, едва дождавшись перерыва, рванул во двор. Вернулся с заледенелой бутылкой за пазухой и в ужасе сообщил, что там, во дворе, работают снегоочистители. Но что теперь с бутылью делать – так ведь воспаление лёгких получишь… Завернул в программку – всё равно холодно. Кашлянул пару раз, слушатели на нас шикают. В общем, концерт был испорчен, настроение у меня - тоже.
       И мы отправились к Галичам. Я надулась и в такси всю дорогу молчала. Было стыдно перед Бахом да и перед собой. Дома оказались и Александр Аркадьевич с Ангелиной, был накрыт стол к ужину и злополучный коньяк пришёлся кстати. Пока я мыла руки, Борис потешал аудиторию:
       - Выскакиваю – у сугроба топчется какой-то хмырь. И тоже рот разинул – с чего это я примчался к Чайковскому раздетым в пургу? А я этак строго гляжу – мол, не иначе ты, мужик, что-то нехорошее хочешь со всенародной реликвией сотворить. Под шумок, пока культурные люди Баху внимают…В общем, кто кого переглядит. А мужику уже видать невтерпёж, он всё норовит к памятнику поближе, где потемнее, и в аккурат к сугробу с коньяком. И мне знаки подаёт относительно своего намерения. А я: - Ты что, гад, надумал? То-то я ещё из окна понял…Осквернять храм музыки! Здесь классик, всенародное достояние зарыто, ему весь мир поклоняется, а ты…Знаешь, что за это полагается?
       Мужик штаны подтянул, и бегом на ту сторону. Я руку в сугроб – нет бутылки! Шарю, шарю – нет. Неужто спёр, подлец? Полбутылки враз охобачил и решил место в мочевом пузыре освободить…
       А тут шум, фары… Прямо на меня снегоочиститель прёт, слепит, сигналит – мой сугроб ему помешал, тварюге… Я машу, ору – стой! - Что такое? – Тут, - объясняю, - только что делегация из братской Армении была, коньяк к памятнику возлагали. – Какой ещё коньяк? – Четыре звёздочки. Целый ящик по сугробам рассовали – у них обычай такой, там это всё копейки. Мы цветы, а они – коньяк… Вижу, не верят, сигналят, сейчас милицию позовут. А сам руками шарю, шарю, окоченели по локоть. Есть! Метра на два левее лежала, мамочка. Может, снег подтаял. Поднял над головой, у водилы аж глаза повыскакивали. Мотор враз заглушил: - Давай лопаты, Васька, у памятника надо вручную. - Ты что, обалдел, знаешь, сколько тут кубов? – Плевать на кубы! Это ж всенародная реликвия, дурья башка, к нему вон из самой братской Армении…
       До сих пор в ушах их хохот – вальяжного Александра Аркадьевича, изысканной Нюси и грубовато-желчной Галки, которая не слишком жаловала песни знаменитого отчима-диссидента, предпочитая после “пары рюмок” - “пару гнедых” или “Прощай, мой табор” в исполнении моего бесшабашного супруга.
       “Не забывайте, цыгана Борьку!”…
       Судьба этой семьи сложилась ужасно – будто какое-то общее проклятие. Погибли они порознь, но все трагично, нелепо и случайно.
       Лишённая привычных командировок из-за необходимости сидеть с Викой, с дипломом в кармане, но не у дел, я стала вести светский образ жизни и вечерами зачастила в ЦДЛ, когда свекровь возвращалась с работы и подменяла меня. Было самое начало шестидесятых, разгар “оттепели”. Всякие “интересные встречи и мероприятия” вскоре сменились простым сидением в том самом знаменитом кафе с исписанными афоризмами посетителей стенами, где зимой все дымили как паровозы и поглощали кофе с коньяком и без, а летом открывалась дверь в небольшой садик со столиками – нечто вроде спасательной кислородной подушки. В кафе всё время велись групповые писательские разборки, в сути которых я не разбиралась - с бойкотами, индивидуальными и коллективными, порой с мордобоем и драками. Столики то сдвигались, то раздвигались. За одними – Аксёнов, Гладилин, Ахмадуллина, Евтушенко (который пил только шампанское), Роберт Рождественский, литовский график и пловец Стасис Красаускас, который славился способностью никогда не пьянеть. Однажды он на моих глазах осушил бутылку коньяка, потом ополовинил другую, предназначенную нам с Гладилиным. После чего мы с ним транспортировали “тёпленького” Гладилина домой, а Стасис, лишь чуть-чуть порозовевший, вытащил на прощанье из папки свой рисунок и начертал твёрдой рукой: “Юле от литовского графика”.
       В противоположном лагере были Стасик Куняев, Володя Цыбин и, кажется, Володя Фирсов…Ещё помню Егора Радова с Риммой Казаковой, Виктора Драгунского, Женю Храмова, Юру Казакова, Михаила Аркадьевича Светлова, который видимо за мои пламенные, совсем не модные тогда антибуржуазные речи, называл меня “старой большевичкой” и однажды презентовал спичечный коробок, на котором нацарапал: “По старой привычке дарю только спички”. Но в раздевалке подошли непредсказуемые Гена Снегирёв с Колей Глазковым, попросили для кого-то прикурить, да так и сгинули с раритетным коробком.
       Иногда захаживали актёры и прочие знаменитости из соседнего Дома Кино, а также композиторы и художники, космонавты и герои труда, восходящие и заходящие звёзды разных величин. Помню себя то в гостях в мастерской Ильи Глазунова, то у Андрея Эшпая, где был ещё и Гарик Эль-Регистан, фамилия которого мне что-то смутно напоминала. То в чьей-то мастерской, сплошь завешанной изображениями апельсинов, то у художника Георгия Мазурина, который показал мне портрет Лаврентия Берия, играющего с Буратино на виселице, и научил правильно варить кофе. То в мрачной комнате у тоже мрачного и талантливейшего Юры Казакова, который читал мне какой-то свой потрясающий рассказ, запивая водкой и заедая ржаной горбушкой – больше в доме еды не было.
       Бессчётное количество пьяных надрывных разговоров, стихов и споров, чашек двойного кофе и рюмок коньяка, проглоченных слоёных пирожков с мясом и выкуренных сигарет. Что забыла, что искала я среди этих столиков, среди советской уходящей и нарождающейся элиты, какого откровения? Иногда талантливый, иногда бездарный театр личных амбиций и абсурда. Кто-то на кого-то стучал, кого-то возносили, ниспровергали, от кого-то уводили жену, к кому-то чужая жена сама прибегала…Иногда шепотом агитировали куда-то вступить, к кому-то примкнуть, что-то подписать. Может, провокация, а может, вполне искренне. Я была одинаково далека как от западных “свобод”, так и от “тёмной старины заветных преданий” – я искала Истину. Совершенно безнадёжное занятие в том прокуренном зале с исписанными стенами, в котором, как я теперь понимаю, Её искала не я одна. Другие самоутверждались, третьи просто “ловили кайф”.
       “Ловить кайф” я никогда не умела и не хотела, я наивно жаждала услышать от них, “самых умных и талантливых”, как же нам всем жить дальше, потому что, как потом скажет Высоцкий: “Всё не так, ребята”. Во мне видели лишь писательскую дочку, смазливую журналисточку, которая марает какие-то там рассказики и очерки и приходит подцепить сюда какого-либо “звёздного карася” – на ночь или на всю “оставшуюся жизнь”.

       B БЕСЕДКЕ С: Игорем Игнатовым, Идеалисткой,
                              Доброжелателем и философом
                              А.С. Хомяковым

       Игорь Игнатов: - Роман у вас интересный и весьма показателен в смысле развития мысли передовых граждан. Вопрос, который Вы задаёте “Общинникам”, пожалуй, самый сложный, каким образом организоваться? Ну, во-первых, мысли о “крыше” надо похоронить. Вся россиянская интеллигенция “с идеями” с начала горбистройки только и делает, что ищет крыши.
       Я на касатиков этих насмотрелся. Как говорил Ослик Иа - “жалкое душераздирающее зрелище”. Лучший способ опошлить и похоронить фактически любую идею - это сосредоточить все усилия на регистрации. Вы можете подумать, что идея плоха. Но идея-то как раз очень актуальная. Но попробуйте изменить форму. Вся ваша книга - это напористый монолог. Должно оставаться что-то невысказанное…
       Ю.И.: - Рада знакомству и благодарна как за добрые слова, так и за критику. По поводу последней можете не церемониться – она для меня очень важна, особенно ежели конструктивна. Прежде всего, потому, что даёт возможность определить реакцию на роман самых разных людей, которых я вознамерилась объединить, как “коня и трепетную лань”. Вот и получается, что конь ржёт и брыкается, лань трепещет и пугается. А мне остаётся лишь “держать удар”.
       Не могу отделаться от ощущения, что Вы, да и Юстас, прочли лишь второй том. В первом нет той “двумерности” героев, да и поболе “художественных особенностей”. Второй же – скорее теоретический. И всё же радует, что читателей заинтересовала именно “Изания”, хотя вы правы – здесь “слишком голо выглядывает идея”.
       Дело в том, что “Дремучие двери” – это не одна книга, а, по крайней мере, пять-шесть. Причём не только разного жанра, но и для разного читателя. Я и писала её, можно сказать, всегда. Это как бы несколько разных жизней, прожитых одним человеком, но пришлось из-за недостатка времени, сил и средств соединить их в одну. Спешка, поверьте, от отчаяния – сейчас гораздо позже, чем кажется.
       Кстати, многие от религиозной тематики шарахаются в принципе, будь автор самый что ни на есть признанный богослов. Вот Юстас так и сказал, что никогда не пришёл бы просто на религиозный форум, если б не Изания.
       Кстати, не только какая-то там Иванова переходила после духовного переворота с литературных изысканий на “скучную проповедь”, но и великий Николай Васильевич (“Выбранные места”), и Лев Николаевич. А Блез Паскаль вообще ушёл в монастырь, забросив свою науку.
       Вот и я в своё время испугалась и заспешила, потому что мне было ясно сказано: “Если сейчас это не сделаешь, твоё дело будет отдано другому. Времени больше нет”.
       Игорь Игнатов: - Мне кажется, первый этап – это постепенное создание круга сторонников, обтёсывание программы, изучение наличных возможностей сторонников. Надо искать профессионалов из разных областей, которые, дополняя друг друга, могли бы создать зачаток системы. Это медленный процесс. Зачатки системы должны постепенно проявиться по мере “притирки”, стимуляции взаимной инициативы и тому подобное…
       Идеалистка: - Считаю, что Игорь совершенно прав - пока будем искать “крышу” – дело с мёртвой точки не сдвинется , а если не начать что-то делать, то никто о проекте и не узнает и идея просто пропадёт.
       Гуманисты бывают абстрактными и реальными. Абстрактными – это как я, кто хочет счастья для всех, но понятия не имеет, как это реально можно сделать. И ещё абстрактный может говорить, например, о милосердии к преступникам (которых, к счастью, никогда не встречал), а реально их очень боятся (я, например, боюсь, а Вы – нет?)
       А практический гуманист что-то делает, чем-то помогает хотя бы кому-то, помните: “Если не можешь осчастливить человечество, помоги своей стране, если не можешь стране, то городу, улице, хотя бы нескольким людям”…. Но о нескольких-то каждый из нас заботится, о семье и близких, а вот тот, кто помогает ещё кому-то, это и есть практический гуманист, и он, безусловно, заслуживает уважения.
       И я думаю, именно люди такого типа – практические гуманисты, могут начать дело, подобное Изании. А абстрактные их с радостью поддержат и помогут.
       Игорь Игнатов: - Попробуйте выразить идею нехудожественно, в программе, в декларации, где будет продуманно каждое слово.
       Ю.И.: - Попробую:
       1. Каждый человек призван в этот мир в определённую пространственную и временную точку исторического процесса с определённой сверхзадачей (предназначение, Крест).
       2. Человек “по образу и подобию” богоподобен, то есть сотворец Творцу. Существо невероятных возможностей, призванный “творить жизнь” во взаимопомощи, взаимовостребованности и согласии с другими - “хомо сапиенс”. Такова формула жизни или Закон Неба, который исповедуют изане и которому обязан следовать всякий живой организм. Так прошлогодний лист, послуживший дереву, остаётся в кольце его генетической памяти, как бы продолжая жить.
       3. Цель Изании – помочь друг другу найти своё место в жизни, развить таланты и возможности, чтобы исполнить это призвание. Для вечной жизни в Царстве или чтобы остаться в доброй памяти человечества – это уже вопрос веры каждого.
       4. Первый этап Изании – программа автономного взаимного жизнеобеспечения или “хлеба насущного” должна не только повысить качество жизни её членов, но и освободить их от рабства у Мамоны (дурной количественной бесконечности желаний) – во имя бесконечности качественной – максимального развития духовно-творческого потенциала личности. Это – путь к подлинной свободе.
       5. Изания - не только для тех верующих, кто не согласен с установкой “бегство от действительности”, но и для всех, кто ищет в земной жизни высокого смысла, отвергая “свинцовую мерзость бытия”.
       6. Изане исповедают “путь, истину и жизнь” как животворение во взаимопомощи и любви.
       7. Быть или не быть? Чтобы “быть” Там, надо “быть” здесь.
       8. Величайший трагический урок нашего несчастного времени в том, что человек “без места”, не участвующий во взаимном животворении (как вампир, так и донор) быстро разлагается, превращаясь в “биомассу”. При большевиках была хотя бы всеобщая занятость. Ещё святые предупреждали, что “безделье – мать всех пороков”.
       Игорь Игнатов: - Можно ведь обрести много сторонников, но большинство среди них будут составлять люди наивные и беспомощные. Представляете, чем это грозит, если такие люди, не дай Бог, “сорганизуются” и “пойдут по инстанциям”. Они, во-первых, ничего не сумеют организовать и погрузятся в ещё большую депрессию. Во-вторых, они дискредитируют идею: все будут указывать на них и говорить: “Во, опять эти одуванчики”. За ними пойдут другие люди с похожей, но отличной идеей, но и на них распространится синдром “одуванчика”.
       Нужна критическая переработка материала, некоторое изменение стиля. Нужно переоформление сайта. По-моему, и название надо бы сменить.
       Ю.И.: - Боюсь, что замена “художественного” текста нехудожественным мало что изменит. Даже Спаситель, когда звучало само божественное Слово, сетовал на недостаток “делателей”. О чём Вы и пишете выше.
       2000-10-31
       Ю.И.: - Человек был задуман Творцом как властелин зверей и природы. С грехопадением человека природа взяла над ним верх.
       Юстас: - Выйдите на улицу и спросите любого человека, считает ли он, что “природа животных извращена грехопадением человека”? Запомните выражение его лица.
       Ю.И.: - Вышла погулять с овчаркой и спросила искомое у первого встречного. Выражение лица было испуганным: “А он у вас что, кусается? Надо намордник надевать”.
       2000-10-31
       Доброжелатель: - Ещё раз об Изании. У меня тут недавно мелькнули несколько мыслей о том, что вряд ли Ваша Изания имеет смысл. Не как система жизнеобеспечения, а как некая “организация избранников Неба”.
       Ю.И.: - Повторяю, ребята – не “избранников”, а исполнителей Закона (в смысле “избравших Закон Неба”). Об этом сказано: “Много званых, но мало избранных” (тех, кто избрал сам, добровольно).
       Доброжелатель: - Все вокруг пытаются усмотреть в окружающей нас реальности отблески грядущего трёхлетнего царства антихриста. И, откровенно говоря, в политической реальности для этого немного предпосылок. Глобализация есть – это факт, но мир всё же до сих пор моногополярен, народы не исчезли и проблема суверенитета до сих пор существует. Честно говоря, никаким единым государством и не пахнет…Если Господь попустит (а именно в этом смысле я понимаю отнятие “удерживающего” – то царство антихриста установится мгновенно – воздействие бесов на людей превысит обычный предел и все процессы развития зла убыстрятся чрезвычайно. Это может произойти в абсолютно любой политической всемирной ситуации. Вряд ли в этой ситуации потребуется Ваша Изания – её просто сметёт потоком ускоряющегося зла или она интегрируется в его сторону - ибо Вы не предусматриваете необходимости православной веры её членов. Но Вы же всё время говорите о Вавилоне, блуднице великой. Может быть, лучше просто вести активный христианский образ жизни, просвещать Ваших близких светом православной веры?
       Ю.И.: - По-моему, “процессы развития зла” уже чрезвычайно убыстрились, поэтому изанские “островки жизни” должны как можно скорее вырасти повсюду и стать не столько “хлебом насущным” для отвергающих “печать зверя” (“хлеб, котлеты и зубной врач”), сколько “кругом спасения” (вроде начертанного Хомой Брутом в защиту от нечисти). Не только для верующих в помощь Церкви (хотя и у них есть невоцерковлённые родичи и дети), но и для всех граждан вне церковной ограды. Разбудить в отчаявшемся униженном человеке “образ и подобие”, спасти всё, что у нас ещё осталось – земли, дома, разрушающееся хозяйство, здоровье, детей… Это ли не “задача из задач” для христианина?
       Помочь “Выйти от блудницы и царства Зверя”, защитив “от лукавого”. Тогда, возможно, многие придут ко Христу. Вы же сами пишете, что “Господь любит всех”. Значит, так и нам заповедано. Всех, а не только воцерковлённых. Ведь безделье, на которое их сейчас обрекли, – “мать всех пороков”. Безделье или служение Вампирии.
       А для православных Изания станет полем активной деятельности в деле восстановления Отечества по Замыслу Творца. Защита Отечества – священный долг. Не только территории, но главное - духа, предназначенного Творцом высокого Пути в рамках исторического процесса.
       Доброжелатель: - Спасения нет вне Церкви! Нет! Значит “спасти” – привести каким-либо путём в Церковь!
       Ю.И.: - Вот я и не устаю повторять, что Изания для этого – самый подходящий “путь”, потому что освободит от власти Мамоны, даст каждому дело по душе и не позволит нести в мир грех, подпитывать вампиризм. Сейчас миллионы людей выброшены за борт, унижены, одурманены различными зельями и бесконечно одиноки – разве самой Церкви по силам справиться с такой бедой? Вот и попадают многие в лапы всевозможных сект.
       Доброжелатель: - Ну не сможете вы вылечить души людей без Церкви, а люди с больными душами разрушат изнутри Вашу Изанию.
       Ю.И.: - Тот, кто врачует души в Церкви, всевластен это делать везде, особенно если “пациент” стоит на пути, делает добрые дела и исполняет заповеди, что мы и собираемся осуществлять в Изании.
       Ведь никто не может творить добро именем Вельзевула, иначе “царство разделится”.
       Изания – не заменитель храма, а дорога к храму.
       Доброжелатель: - Маленький вопрос – в чём Вы лично видите основное отличие Православия от ереси латинствующих?
       Ю.И.: - Боюсь, что на этот “маленький вопрос” придётся дать большой ответ, так как буду цитировать А.С.Хомякова, с чьим мнением согласна:
       Вот, например, что он пишет о папизме:
       “Государство от мира сего заняло место христианской Церкви. Единый, живой закон единения в Боге вытеснен был частными законами, носящими на себе отпечаток утилитаризма и юридических отношений. Рационализм развился в форме властительских определений: он изобрёл чистилище, чтобы объяснить молитвы за усопших; установил между Богом и человеком баланс обязанностей и заслуг; начал прикидывать на весы грехи и молитвы, проступки и искупительные подвиги; завёл переводы с одного человека на другого, узаконил обмены мнимых заслуг; словом, он перенёс в святилище веры полный механизм банкирского дома.
       Вдохновенная Богом Церковь для западного христианина сделалась чем-то внешним, а познание религиозных истин отрешилось от религиозной жизни, так изменилось и отношение людей между собою: в Церкви они составляли одно целое. Потому что в них жила одна душа; эта связь исчезла, её заменила другая – общеподданическая зависимость всех людей от верховной власти Рима.
       Дух Божий, глаголющий священникам писаниями, поучающий и освящающий священным преданием вселенской Церкви, не может быть постигнут одним разумом. Он доступен только полноте человеческого духа, под наитием благодати. Попытка проникнуть в область веры и в её тайны, преднося перед собою один светильник разума, есть дерзость в глазах христианина, не только преступная, но в то же время безумная…
       Так, ощущая в себе самой живое единство, Церковь не может даже понять вопроса о том, в чём спасение: в одной ли вере или в вере и в делах вместе? Ибо, в её глазах, жизнь и истина составляют одно, и дела ничто иное как проявление веры (выделено мною как отвечающее на наш спор о добрых делах в Изании – Ю.И.), которая, без этого проявления, была бы не верою, а логическим знанием. Так, чувствуя своё внутреннее единение с Духом Святым, она за всё благое возносит благодарение Единому Благому, себе же ничего не приписывает, ничего не приписывает и человеку, кроме зла, противоборствующему в нём делу Божию…
       Всякий человек, как бы высоко он ни был поставлен на ступенях иерархии или, наоборот, как бы ни был он укрыт от взоров в тени самой скромной обстановки, попеременно то поучает, то принимает поучение, ибо Бог наделяет, кого хочет, дарами Своей премудрости, не взирая на звания и лица. Поучает не одно слово, но целая жизнь”.
       2000-11-15
       Доброжелатель: - Зачем нужен ваш хлеб, котлеты и зубной врач? Продлить свою жизнь в условиях, когда лучшим проявлением любви к Господу нашему Христу, может быть, будет мученическая смерть?
       Ю.И.: - Ну, во-первых, не просто “продлить жизнь”, а спасти друг друга, в том числе и духовно. Кто их нас, немощных и маловерных, может быть уверен, что готов к мученической смерти? Это не так просто – стать изгоем общества. Судьба и роль церковных пастырей в последние времена тоже туманна. За себя-то не поручишься, а за других?
       По поводу “конца света”. С моей точки зрения, он вообще у каждого свой. Преставился, покончил с этим миром счёты – надежда лишь на поминание родных и близких. А там и Страшный Суд.
       Настоящий “конец света” – это конец исторического времени, которое было сотворено специально для осуществления Замысла, когда Господь подарил счастье бытия ангелам и человеку, а затем подарил Свободу, вследствие чего тварь возжелала стать не богоподобной, а “как бог”, отпав за гордое безумие от Творца и бессмертия.
       Человеку, в отличие от падших ангелов, была дана милость преодолеть вошедшую в мир смерть сменой поколений, дроблением когда-то единого тела. Каждый получил шанс за своё земное время сделать выбор - исполнив призвание, вернуть Господину Долг, тем самым оставшись в вечной памяти Книги Жизни и заняв своё место в Доме Отца. Или…Об “или” и говорить страшно.
       Так вот, перед концом исторического времени должны произойти события, предсказанные в Апокалипсисе. Но в том-то и дело, что они будут замаскированы. “Вавилонская блудница” существует уже несколько тысячелетий (“На ней найдена кровь пророков и всех убитых на земле”). А многие ли вообще о ней слыхали, даже из верующих?
       Так и с Антихристом – его приметы находили на многих “сильных мира сего”, но ведь главное – число Зверя и требование “печати на верность” на челе и руке. С “числом” вон как замаскировано – несколько научных коллективов никак не разберутся. Но ещё дело в том, что большинству граждан вовсе не хочется искать себе дополнительные проблемы, когда и так жизнь кувырком. С работы уходить, от пенсий отказываться – чего уж проще отмахнуться. Мол, это всё попы придумали, нет там никаких шестёрок, и печати нет – просто чип в руку вживят для удобства, чтоб граждане не потеряли.
       А “печать на чело” я вообще понимаю иносказательно, как зомбирование. Добровольная “промывка мозгов” с целью принятия идеологии Зверя и Вавилонской блудницы.
       Вообще “готовиться к концу” – не в характере падшего человечества, оно более склонно пировать во время чумы, пряча голову в песок. Потому и сказано, что перед концом будут и вкалывать, и рожать, и копить деньги, в упор не замечая “антихристовых примет”. А их ныне предостаточно.
       Для меня это – катастрофически увеличивающееся число “бетян”.

ВСК при ГК по КИНО
(1962 год)

       Тем летом 62-го, казалось, весь Дом Литераторов ринулся поступать на Высшие Сценарные Курсы, только что организованные при Министерстве культуры и Союзе работников кинематографии СССР. Условия были шикарные – занятия в Доме Кино напротив, просмотры лучших отечественных и зарубежных фильмов плюс фантастическая по тем временам стипендия – 120 рэ. Предполагалось набрать по нескольку человек от каждой Союзной республики, всего около пятидесяти мест, из них москвичам, кажется, предоставлялось три. Короче, шансов практически не было, но я всё же сдала документы и свои напечатанные работы (предварительно был отборочный творческий конкурс) и с радостным изумлением узнала, что допущена к экзаменам.
       Вначале мы должны были написать рецензию на просмотренный фильм. Затем – прямо в зале сочинить новеллу на заданную тему, где проявилось бы твоё кинематографическое видение. И, наконец, - собеседование, на котором следовало продемонстрировать почтеннейшей комиссии свой духовно-культурный уровень.
       С рецензией было легче всего. Нам показали запредельный фильм Файнциммера под названием “Ночь без милосердия”. Я озаглавила работу “Фильм без милосердия” и разнесла по кочкам. Мол, нельзя после “Баллады о солдате”, “Летят журавли” и “Мир входящему” снова потчевать продвинутого советского зрителя такой низкопробной стряпнёй о войне. За рецензию получила “отлично”.
       На следующем испытании были заданы три темы киноновелл: “Зависть”, “Ревность”, “Ночь без сна”. Я выбрала последнюю, решив взять за основу ту реальную бессонную ночь с оголтелым командировочным Ромео, когда я героически отвергла все мыслимые и немыслимые приставания и посулы, оставшись верной мужу. Надо было как-то встряхнуть, шокировать рецензентов, не уронив “морального облика”.
       Рядом за экзаменационным столиком сидел грустный смуглый юноша и грыз ручку. Потом решительно написал: “Небо было похоже на серую извёстку”. Я не удержалась, прочла, скосив глаза, и стала ждать продолжения. Он посидел минут пять, затем вышел и больше не вернулся, оставив “серую извёстку” на столе. На обратной стороне было крупно написано: “Зависть”.
       А у меня получилась, вроде бы, славная комедия. Правда, про “телегу” я написать не успела – время вышло. Но всё равно, когда я спросила о результатах члена комиссии, знакомого своего Валю Ежова (вместе в преферанс игрывали), тот хохотнул:
       - Это где баба всю ночь динамо крутит? Вслух читали. Что ж ты так, мужики обиделись, поставили пятёрку с минусом. Или четвёрку с плюсом, не помню.
       Всё правильно. Пятёрка по поведению, минус – за “динамо”.
       Невероятно, но у меня появились шансы! Перед последним экзаменом – собеседованием, проглотила для храбрости сразу две таблетки, которыми мама пичкала меня ещё во время студенческих сессий, потому что я всегда тряслась. Таблетки подействовали. Я точно рассчитала момент, когда комиссия совсем сомлела от жары и республиканских кадров, и свежим ветром ворвалась к ним – шалая и раскрасневшаяся от маминых таблеток, в небесного цвета платьице, с загорелыми руками и коленками, с ловко загримированной физиономией и светлой начёсанной гривой – а ля Бриджитт Бардо. Взмахнула приветственно белой сумочкой с ремешком через плечо, плюхнулась на стул и, нагло уставившись в голубые глаза Каплера, председателя комиссии, представилась:
       - Юлия Иванова.
       Я очень боялась, что меня спросят про Дзигу Ветрова, как предыдущего абитуриента, о котором тоже понятия не имела.
       Каплер улыбнулся. Я тогда не знала, что его теперешнюю жену тоже зовут Юлией. Поэтесса Юлия Друнина. Я смотрела на него и думала, что этого человека любила дочь самого Сталина! Ничего, симпатичный, но дочь Сталина… Я вспомнила, как более десяти лет назад, когда отчим получил Сталинскую премию, а потом по этому роману поставили оперу и была премьера, мне показали в антракте стройную красивую девушку с гладко уложенными рыжими волосами и строгим лицом и сказали, что это Светлана. Рядом с ней ошивался какой-то тип, а она, скользя невидящим взглядом по нему и толпе, была настолько откровенно погружена в себя, в какой-то свой мир, не имеющий никакого отношения к данной тусовке, что я потом перед зеркалом долго играла “в Светлану”, пытаясь изобразить это её вызывающее: “существую лишь я и мои ощущения”. Но у меня ничего не вышло.
       - Ну и чем товарищ Иванова собирается осчастливить советский кинематограф? – спросил Каплер. Люся Каплер. Неужели дочь Сталина тоже звала его “Люсей”?
       И тут меня понесло. Я стала выдавать самые убойные сюжеты, которые когда-либо приходили мне в голову, или услыхала от кого-то – всё подряд. Трагические, шокирующие, смешные, абсурдные… Трещала без умолку, пересказывая то эпизоды своих командировок, куда вошли, конечно, и съёмки в совхозе “Россия”, и урок чистописания в Буреполоме, и байка про фельетон о безобразиях в Егоровском районе, который при проверке оказался Егорьевским. Назревал скандал, газета собралась писать опровержение и извиниться, под кем-то уже качалось кресло, как вдруг из Егоровского района бац телеграмма: “Признаём свои ошибки”.
       Комиссия пересмеивалась, переглядывалась, сдержанно улыбался изысканно-томный Маклярский, будущий директор Курсов. Каплер выводил какие-то иероглифы на широком машинописном листе. Сейчас спросит про Дзигу Ветрова.
       И я в ужасе начала излагать свежий семейный сюжет про билеты на Баха и бутылку коньяка, зарытую в сугробе возле консерватории.
       Как только дошла до “снегоочистителей”, Каплер, вытирая голубые свои глаза кончиком платка, замахал мне рукой в сторону двери.
       Я растерянно замолчала, не понимая, что это значит.
       - Пошла отсюда! – уже совсем грубо рявкнул кто-то из комиссии, и я выкатываюсь.
       - Чего спрашивали? – окружают меня представители союзных республик, а я осознаю, что ничего не спрашивали. Потому что не дала комиссии рта раскрыть. Что же теперь будет? Дёрнуло меня принять две таблетки!
       Через несколько дней мучительного ожидания нахожу себя в списке “счастливчиков” и вскоре получаю удостоверение под номером 13. На фото – новоиспечённая сценаристка с шалыми, подведёнными “под Бриджитт” глазами и взбитой копной светлых волос.

       B БЕСЕДКЕ С: Доброжелателем, Игорем Игнатовым и Кругом

Меж двух огней

       Доброжелатель: - Заметил, что вы часто стали употреблять слово “бетяне”. Зря вы так. Как ни крути – а ВСЕ вокруг Вас – люди. И тот же Чикатилло. Господь любит всех. И Гитлера, и Серафима Саровского. Он всех пытается привести к себе, но человек сам волен в своём выборе. А “бетяне” – это какой-то ярлык, уже формально предполагающий невозможность выйти за рамки своей бетянской природы и воспарить ввысь. Не считайте себя лучше других – это совет христианина христианке.
       2000-10-26
       Ю.И.: - Для меня “бетяне” – заколдованные люди, которых можно и нужно спасти – для того и Изания. В помощь тем, кто не ходит в храм.
       Себя я лучше других ни в коем случае не считаю, скорее наоборот. Просто пытаюсь разобраться, почему большинству окружающих всё вокруг, кроме личных проблем, “по барабану”. Конечно, в истории было немало и “одержимых”, включая не к ночи помянутого Вами Гитлера.
       И всё же не зря сказано: “Молчанием предаётся Бог”. “Бойся равнодушных – с их молчаливого согласия вершится всё зло на Земле”.
       Доброжелатель: - Роман “Дремучие двери” я так и не дочитал в итоге - занудно. Ещё раз, повторяю, мне очень понравился “сам” роман об Иоанне, художнике-священнике и других героях. Очень тонко показан путь светского человека к вере, искушения, бесовские соблазны и прочая – на своём опыте знаю. Язык у вас тоже хороший.
       Размышления о Сталине порой интересны, но весьма односторонни – и их надо было бы оформить в отдельную книжечку, если вам интересен Иосиф Виссарионович.
       А Изания…
       Храни Вас Господь.
       2000-10-26
       Игорь Игнатов - Доброжелателю: - Думаю, Юлия Львовна не обидится, если я попробую рассмотреть некоторые Ваши тезисы. Ну ( во-первых), мир уже не многополярный, а однополярный, с Западной цивилизацией во главе. Сама Западная цивилизация тоже однополярна ( во главе с Америкой). Речь о буквальном исчезновении народов, возможно, и не идёт, скорее, речь идёт о вливании их в “Вавилонскую Блудницу”, с соответствующей унификацией. Можно толковать “слияние” и в смысле принятия большинством культурно-политических принципов вампиризма. Что касается “суверенитета”, то разве вы не видите, что лозунг суверенитета частенько вытягивается именно сторонниками “Вавилонской блудницы”.
       Суверенитетчики выделяются, и выделенные ими образования заглатываются означенной девицей лёгкого поведения. Актуальность вопроса суверенитета поддерживается на высоком уровне именно “блудницей”. Это способ геополитически атомизировать последние участки сопротивления. Для создания единства под властью Вампирии и не требуется в прямом смысле слова создания единого государства. Шутейская независимость Вампирией охотно поощряется. Ведь не о едином же государстве в буквальном смысле слова мы говорим, когда имеем в виду имперскую пирамиду Нового Мирового Порядка!
       Что касается “разных установок”, то надо иметь в виду, что речь вполне может идти о разных метафорических описаниях одного и того же процесса, одной и той же ситуации. Когда Христос говорит, что Он придёт внезапно, Он не уточняет современных этому приходу земных условий. Внезапно Он может прийти и в условиях мирового хаоса. Кроме того, Вы выхватили эти слова из контекста. Ведь важно же, к чему Он это говорит. Нет смысла противопоставлять эти слова по смыслу словам Иоанна, их надо соотносить со смысловым контекстом означенного места Евангелия.
       Да и каким будет конец света? А вдруг он будет сопровождаться не столько извержениями вулканов и пандемиями, сколько мировой духовной мукой? Для многих конец света уже идёт и вулканы для них особого “драматизма” не добавят. В конце концов, мы ничего не знаем о временной структуре процесса. Вдруг все эти признаки появятся внезапно, но в настоящее время мы в этот котёл ещё только сползаем.
       Раз уж Вы приговариваете мир к моментальному слому и уничтожению (несмотря на то, что Бог продолжает “держать” мир!), никакая Изания не поможет. А раз не поможет, то и делать ничего не надо! Вот он, основной тезис, а под него уж Вы подогнали всю логическую цепочку!
       Ну насчёт того, что делать ничего не надо – это песня старая. Представим себе Сергия Радонежского, действующего по этой логике. Ну под татарами Русь, ну и что? Собирать русский народ на подвиг, на воительство духовное и бранное, благословлять Дмитрия на Куликово поле – да Боже упаси! Чертёнок-то мир всё равно моментально сковырнёт! Зачем Батыя громить, если Русь так или иначе неизбежно “сметёт потоком ускоряющегося зла”? Агенты Хана Батыя на Руси, наверное, именно такие “соображения” и распространяли.
       Вместо столь тщетного и почти греховного ратоборчества вы предлагаете людям “вести активный христианский образ жизни, спасать свои души и стремиться ко Христу”. И далее: “Зачем нужен Ваш хлеб, котлеты и зубной врач?”
       О как! Не входит это в “христианский образ жизни”, проповедуемый нашей христианствующей интеллигенцией!
       Неудивительно, что с такой логикой конец света в ближайшей перспективе неизбежен. Сначала интеллигенции дали чуть-чуть порулить государством и от этого руления в государстве начался конец света. Но черти с заострёнными коготками интеллигенцию “попросили”. В связи с этими “общими кризисными явлениями” пришлось взяться за развитие христианской мысли. Успехов Вам, Доброжелатель.
       2000-10-26
       Круг: - Трезвитесь, братия! Нам, православным, трезвиться надо – трезвее смотреть на всё вокруг происходящее. А нас очень заносит часто, особенно в обличении (по себе знаю, каюсь). Вот человек написал роман, очень важный, попытался охватить часть нашей истории.
       Но ведь человек писал, не священнослужитель, без специального религиозного образования, много сделал. Огромная работа проведена. Надо её использовать и помогать, исправлять ошибки.
       Произведение художественное, повлияет на огромное количество людей, в отличие от научной статьи. В один интернет за месяц 300 человек приходило. И тираж 1000 экз. Значит охват уже большой. Будут и переиздания. Большое число людей, не охваченных церковью, поведёт за Христом. Большому количеству православных и христиан других конфессий поможет более правильно оценить период правления Сталина.
       Большому количеству людей, включая христиан, поможет создавать организации типа Изании. Это очень важно в наше время, а дальше ведь будет ещё хуже. Без подобных организаций не жить. Ещё в 1991 году группа аналитиков, включая православных, предсказывая эти трудные времена, разработала и подала в верха варианты организаций кооперативно-общинного типа для выживания людей, от объединения нескольких семей, включающих разных специалистов (сантехников, огородников, врачей) до более широких форм. Эти материалы не публиковались, попали только в промежуточные отчёты, а из окончательных (чистовых) были изъяты (а авторы наказаны за опасный тогда русский православный базис этих организаций) и общественного резонанса не было. Но сей известный мне случай подчёркивает, что мысли весьма разных людей работали и работают в подобных направлениях.
       То были разработки аналитические, о которых Ю.Иванова, естественно, не знала. Она свой проект организации предложила, разработала подробно, как пишет один из читателей. Эту модель можно анализировать и развивать, можно отбросить какие-то блоки, если они неверны. Можно добавить какие-то, если их нет, поправить что-то. Но человек искусства, литературы, в образах умеющий создать эту модель…
       Замечательно, что создал. Где у нас ещё православное сочинение на таком мирском уровне (для мирян)? Нет его.
       Теперь об опасностях. Да, конечно, и прелести есть, и ошибки, уводящие в сторону православных, которые уже встали на путь, воцерковились. Есть соблазны. Когда человек пишет, особенно на такую тему, тут Господь помогает, но и лукавый успевает кое в чём напортить, исказить замысел. Вот тут и поможет обсуждение и совет исправить их во втором издании, которое несомненно будет. Что, впрочем, свободная воля автора. Наше дело обсудить и посоветовать.
       Так что ошибками надо заниматься, но когда начинают охаивать заглавную идею, то с этим я не согласен, заглавная идея правильная.
       Другой читатель пишет, что получилась иудейская трактовка. Думаю, что это не так. Есть какие-то перекосы в сторону протестантизма, которые, как известно, склоняются ближе к иудейской трактовке и ветхому завету, хоть организация называется “исповедники Неба”, а не “избранники Неба”, как обличал здесь в форуме другой читатель.
       Замах романа большой, замах со Сталиным большой, даже Изания немного не соответствует, как маленький космический корабль, запускаемый огромной ракетой.
       Корабль можно было бы запустить и побольше. Мне кажется так получилось, потому что автор спешил завершить роман и опубликовать. Это ощущается по меньшей проработанности второго тома, особенно его последних частей, где много повторов и письмо менее проработанное.
       Было бы полезно до публикации показать в разных сферах деятельности от спецслужб до психологов и экономистов насчёт возможности выживания реальной Изании в нашей действительности.
       Но не могу осуждать автора за это. Ведь не в мирное время живём, а в военное. Танк с завода хоть и в ржавчине – может и должен воевать. Видимо, скоро исчезнет возможность опубликовать такой роман, распространить его и обсудить. А теперь дело сделано - роман вышел, 1000 экземпляров тиража, 1000 за квартал посетителей страницы в Интернете, ещё тираж лазерного диска с патриотической библиотекой Миллера, включающий роман.
       Будем же благодарны автору – успела (!) – дорого яичко к Христову дню.
       Писатель вышел на суд читателей. Теперь дело за последователями, реализаторами.
       И второе издание надо бы побыстрее – мало у нас распространён интернет.
       Для улучшения второго издания и призываю побыстрее обсуждать здесь.
       Остаётся вопрос главный, не вреден ли роман, не надо ли бросить все силы на его дискредитацию. Среди патриотов это умеют неплохо. Всегда сильнее воевали с ересями, чем с другими конфессиями, поскольку ереси опаснее.
       Православный, не вникающий в реальную жизнь, отвергнет Изанию и правильно сделает. Она не для него. Ему лучше ограничиться первой частью романа, чтобы не отвергал свою историю, понимал значение этих 70 лет для всего человечества и особенно христиан. Не перечёркивал советский проект, в котором многие заповеди были реализованы. Насчёт Изании хотел бы ему напомнить, что и воцерковлённые живут во зле в нашей действительности, а организация типа Изания даёт возможность резко сократить количество окружающего зла, оградить от него детей, людей слабых.
       Изания не противостоит церкви, а помогает, через Изанию многие невоцерковлённые в церковь придут. Мне так кажется. Если удастся Изанию правильно выстроить. Это- главная задача. Важна сама идея, что и такую общину можно создать – не закрытую православную, а открытую с атеистами, мусульманами, буддистами и др., со всеми, кроме сатанистов.
       Заходи, выживай вместе, только сначала отвергни зло. СССР и был такой общиной – только ограниченный железным занавесом. Вынужденная военная мера, пока не укрепится. Но в ситуации непрерывной войны укрепиться было почти невозможно. Так и не дали укрепиться. Разрушили. Не успели развернуть ни науку, ни общественные дискуссии на национальные и религиозные темы, что можно делать только в очень крепкой стране, да и то в ограниченном масштабе. И очень это сложно.
       Действительно Изания – это попытка создать СССР без железного занавеса. И с занавесом было трудно, а уж тут… Но как говорил адмирал Макаров, “русским морякам лучше удаются предприятия невыполнимые”. Так что по причине невыполнимости от проекта отказываться нам не стоит, народу в России пока ещё много, часть может попробовать, а не сиднем сидеть.
       А насчёт хулы и отрицания – разрушать всегда легче, чем строить – лучше помогите исправить. То, что создала Иванова – хорошая ступенька, чтобы выйти на новый уровень обсуждения. Для этого надо, чтобы сюда направились умные головы - не просто привёл цитату из Евангелия и сказал, что это не соответствует – этого маловато.
       Сам бы я предпочёл строить солидарную Россию целиком с соответствующими службами защиты от Вампирии. Но сейчас, когда с этим сложно, Изанию надо начинать строить. Потом и для построения солидарной России окажется полезна, как переходный этап для многих людей, как одна из структур будущей страны”.

СЛАДКАЯ КИНОШНАЯ ЖИЗНЬ
(1962-64 годы)

       Это были чудесные два года. Занятия проводились в Доме Кино на Воровского (впоследствии театр Киноактёра) – как раз напротив ЦДЛ. Ежедневно – просмотр лучших советских и зарубежных фильмов, лекции, которые читали нам Михаил Ромм, Трауберг, Блейман, Виктор Шкловский, Бондарчук, а также учёные, философы, эстетики, зарубежные гости. Помню встречу с драматургом Эдвардом Олби, со Львом Ландау, с Александром Пятигорским, который теперь, кажется, преподаёт в Лондоне. Если не ошибаюсь, именно про него будущий режиссёр Илья Авербах (сам, по моему разумению, очень умный), рассказал такую байку. Что якобы однажды был “третьим лишним” в споре этого самого Саши Пятигорского с таким же “гением” на какую-то заоблачную тему (ну, вроде как о дифференциале поэзии Пушкина), из которого не понял ни слова. Дело кончилось тем, что Пятигорский возмущённо заявил оппоненту: “Нет, старик, на таком уровне я разговаривать не намерен” и увёл Илью в буфет.
       Много лет спустя я слушала выступление Пятигорского по “Свободе”. Вроде что-то поняла.
       И буфеты в Доме Кино были отличные, и ресторан, где цены в часы обеда - смехотворно низкие, и четыре коньячных точки. После обеда проводились занятия в творческих мастерских – я попала к Виктору Сергеевичу Розову. Ну а вечером можно было остаться на нашумевший просмотр или какое-либо иное мероприятие в Доме Кино или в ЦДЛ - как правило, интересное (было начало шестидесятых). И плюс ко всем этим радостям жизни – 120 рублей стипендии, что позволило нам держать для Вики няню, а там и свекровь ушла на пенсию. Да и Борис к тому времени неплохо зарабатывал.
       Наши Высшие Сценарные Курсы воистину знаменовали “Дружбу народов” – там действительно собралась талантливая творческая молодёжь со всех союзных республик. Некоторые стали впоследствии известными диссидентами (украинский поэт Иван Драч, белорус Алесь Адамович и другие). Учился у нас азербайджанец Максуд Ибрагимбеков, ребята из Грузии, Прибалтики, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана, киргизка Гюльсара, которая закрутила в Москве экзотический роман с музыкантом Андреем Волконским (из тех самых “Волконских”). Драматург Нина Семёнова из Смоленска, всё тот же Марик Розовский и Юра Клепиков, - оба пришли с нашего журфака, ленинградцы Илья Авербах и поэт Анатолий Найман, писатели Димитрий Жуков и болгарин Никола Тихолов. Приходили на лекции и просмотры девушки из ВГИКа. Помню Манану Андронникову, с которой мы вдруг начинали во время просмотра дуэтом хохотать в самых неожиданных местах. Через несколько лет узнаю, что хохотушка Манана выбросилась из окна и разбилась насмерть…
       “Иных уж нет, а те далече…”
       Через несколько месяцев непрерывных просмотров некоторых из нас, объевшихся кинематографом, охватила настоящая эпидемия всевозможных азартных игр. Началось с преферанса, большим любителем которого был Илья Авербах – он играл только “ленинградку со скачками” и заразил ею и нас. Потом, насколько мне известно, Илья перешёл на более интеллектуальный бридж.
       “Мы” – это Толя Ромов, Никола Тихолов и я. Позднее к нам примкнула сценаристка Наташа Рязанцева, которая впоследствии стала одной из жён Ильи – редчайший случай брака между преферансистами -партнёрами.
       Собирались мы то у меня дома, куда хаживал поиграть и Саша Шлепянов, сценарист “Мёртвого сезона”, то в номере Николы в гостинице “Киевская”. Играли четыре скачки по триста, иногда засиживались, пока не прогоняла администрация.
       Если бы только преферанс! Резались и в “Ералаш”, потом ребята-азербайджанцы втянули всех в примитивный, но азартный “фрап” - тут уж собиралась компания человек десять в общежитии литинститута на проспекте Руставели. И, наконец, народ окончательно сдвинулся на “покерных костях” - стаканчик и шесть кубиков, по очереди надо набрать необходимое количество комбинаций. Первому, пришедшему к финишу, все прочие доплачивают разницу очков, то бишь рублей. Деньги, естественно, быстро проигрывались, писались расписки, и в день получения стипендии расписки обменивались на наличные.
       Борис меня ревновал, не очень-то веря, что причина такого странного для семейной женщины времяпрепровождения – страсть к игре, а не нечто более присущее “слабому полу”. Особенно когда этот “пол” всё время вращается среди противоположного, да ещё в вертепе, каким ему представлялся Дом Кино. Я пыталась брать его с собой на наши игрища, но карты он не любил, зарывался мне на зло и только мешал. Иногда пытался меня “застукать” в общежитии или у Николы в гостинице, но, кроме группы людей за столом с безумными невидящими глазами, сигаретами в зубах и картами в руках, никакой крамолы не обнаруживал.
       Дошло до того, что мы стали удирать с просмотров и лекций на чердак Дома Кино и там гремели “костями”, сидя на корточках вокруг ящика из-под помидоров. Называлось это безобразие “врахтаби”. Там нас однажды “вычислил” бывший разведчик, милейший наш директор Михаил Борисович Маклярский, и с дрожью в голосе долго распекал, что вот, на вас государство тратит такие средства, выписываются для просмотра редчайшие замечательные фильмы, а вы…И грозил строжайшими санкциями. Никогда не забуду его глаза, глядящие почему-то только на меня со скорбным недоумением: “И ты, Брут…”
       Меня он любил и по–отечески любил и пестовал. Мне было очень стыдно, хоть и непонятно, почему именно моё скромное участие в данном преступлении, а не блистательных Ильи Авербаха с Толиком Найманом, не говоря уж о примкнувших к ним отборных республиканских кадрах, вызвало в нашем директоре такое вселенское разочарование в человечестве.
       Так или иначе, я умолила Михаила Борисовича нас на первый раз простить, поклялась, что подобного больше не повторится, а лично я завтра же засяду за дипломный сценарий. Он оттаял, хотя, кажется, не очень-то поверил насчёт “не повторится”. Во всяком случае, однажды ребята, узнав о его болезни, решили “тряхнуть стариной”, но дверь на чердак была заперта.
       Ну а мне ничего не оставалось, как исполнить клятву. О будущем сценарии я, честно говоря, ещё не думала, хоть и подходили сроки. Я даже не очень-то понимала, как пишутся сценарии. Те сборники, которые удалось найти в библиотеке, были просто кальками с уже готовых фильмов.
       Илья посоветовал: “Представь себя сопереживающим зрителем и записывай всё, что видишь на воображаемом экране его глазами – эпизод за эпизодом. Никаких “он подумал”, и вообще поменьше болтовни. Написала диалог – попробуй сама произнести. В общем, валяй, потом покажешь мне”.
       От Ильи, надо сказать, я научилась многому, и не только по части “ленинградки со скачками”. На лекциях и просмотрах всегда старалась сесть рядом, следила за его реакцией, не стеснялась задавать вопросы, на которые он добродушно- снисходительно отвечал, называя меня то “птичка наша” то “секс-бомбочка”. Или спрашивал: “А где наш “малыш””? Так я порой обращалась при нём к Борису, в котором было метр 87. Я на Илью не обижалась и звала в ответ “Бельмондом”. Он действительно был похож на Бельмондо.
       Илья не принимал меня всерьёз, а мне это было только на руку – человек достаточно сложный и замкнутый, со мной он был раскован, ему нравилось чувствовать себя “мэтром” и наставлять по части “мировой культуры” – от него я действительно, повторяю, немало почерпнула. Даже старалась не выигрывать у него в преф – когда Илье не шла карта, он злился, становился раздражительным. Я в таких случаях нарочно делала ошибки в его пользу, “выпускала” и стоически терпела выволочку от других партнёров.
       Его похвала для меня всегда очень много значила. Помню, как была счастлива, когда на какой-то тусовке отплясывала рок-н-ролл, а Илья вдруг сказал: “А ты, птичка наша, классно танцуешь!”

БЫЛ МЕСЯЦ НОЯБРЬ,
БЫЛ МЕСЯЦ ДЕКАБРЬ

       B БЕСЕДКЕ С: Кругом, Доброжелателем и Юстасом

На линии огня

       Круг: - Успела (!) – дорого яичко ко Христову дню. Писатель выдал на суд читателей. Теперь дело за последователями, реализаторами.
       Ю.И.: - Газета “Завтра”: “Налоговое ведомство аргументировано обосновало себя в качестве ответственного за присвоение личных идентификационных кодов (ЛИК) и предложило комплекс организационно-правовых мер по осуществлению этой акции.
       “Проблемных” (то есть несогласных с идентификацией ИНН) заносить в особую базу данных до принятия решения о работе с проблемными физическими лицами”.
       “Ключевым фактором, влияющим на современные глобализационные процессы, является деятельность Мирового правительства… Эта надгосударственная структура вполне эффективно исполняет роль штаба “Нового Мирового порядка”. Однако в своей работе эта организация ориентируется на интересы малочисленной элиты, объединённой этническим родством и инициацией в ложах деструктивной направленности. Данное обстоятельство требует скорейшего исправления”.
       “Россия как историческая общность и государство объективно участвует в процессах глобализации, но субъективно не готова к этому, что не позволяет ей занять достойное место среди лидеров “Нового мирового порядка”, обеспечив своему народу и своей элите достойное место в дальнейшей истории человечества. Как говорится, если нельзя бороться с движением, следует его возглавить” (Из записи А.А.Игнатова – генерального директора информационного аналитического агентства при Управлении делами президента РФ (“Независимая Газета” от 7 сентября 2000 г).
       То есть, коли не получается бороться с Вавилонской дамой, надо стать её бандершей.
       “Время резко сжимается. События, описанные Иоанном Богословом а “Апокалипсисе”, буквально стучатся в дверь. Запутанная в электронную информационно-финансовую паутину, Россия не сможет возродиться ни духовно, ни материально. А пока что православных людей, понимающих гибельность идущих процессов, изгоняют с работы” (из Открытого письма Святейшему Патриарху Алексию 11)”.
       И надо же тому случиться, что именно при мне (я редко бываю на московской квартире), позвонили дочери и пригрозили увольнением с работы если не примет ИНН (она хирург-офтальмолог).
       Пусть это будет ответом тем, кто сомневается в необходимости Изании. Очень скоро альтернативой отступничеству может стать угроза голода при нашей полной бесправности и разобщённости.
       Круг: - Сам я предпочёл бы строить солидарную Россию целиком, с соответствующими службами защиты от Вампирии.
       Ю.И.: - Оно, конечно, неплохо бы, но вспомните, сколько времени прошло, прежде чем “вождю народов” удалось с помощью кнута и пряника воспитать “хомо советикус”. С тех пор кого в войну поколотило, кто на великих стройках здоровье потерял…А теперь и вовсе – кто овампирился, кто сломался, кто - на Останкинской игле, кто - просто на игле. Кто сериалы глядит, а большинство – в рюмку.
       Надо спасать оставшееся – землю, дома, крохи сил и здоровья, детей и внуков. Нам надо “Выйти из неё”, пока не поздно. Пока не оказались в положении Евангельских “неразумных дев”. У нас очень много резервов – надо их просто “довести до ума”. Иначе всё отберут или скупят за бесценок.
       И потом – почему только Россия? Вот иногда нарвёшься по ящику на американский ужастик и думаешь – ведь там, за бугром, ещё хуже! Сюжет однотипный – одинокий обезумевший человек спасается от маньяков и монстров среди нагромождения бездушной материи, пустынных улиц или складов, где никто никогда не придёт на помощь. Модель ада, безответный крик, ненависть и отвращение к окружающему. Иногда появляется герой-одиночка, спаситель человечества от бездушного злого мира.
       Их фильмы сейчас порой куда социальнее наших – ну просто кажутся слепленными по госзаказу на советском Мосфильме. Поэтому мне представляется, что Изания будет близка и понятна и американцам (“раскрутка” духовно-творческого потенциала личности). И это вовсе не означает “отклонение в протестантизм”, утверждающий, что “Бог любит богатых”. Ведь в Изании всё определяется целью – на что уходит твоё богатство? В конце концов, зарытый в землю талант по Евангелию – большой грех.
       Повеление: “Раздай имение своё нищим и иди за Мной” Изания толкует для мирян как процесс не единовременный, а перманентный. То есть, служа своим богатством “нищим” (тем, кто нуждается в твоей помощи), ты как бы следуешь путём Спасителя. Подтверждая слова, что “трудно богатому войти в Царство, однако с помощью Божьей всё возможно”.
       И потом – ох не мыслю я автономную “солидарную Россию” на фоне Глобального Всемирного правительства. Сожрут, особенно если учитывать степень заражённости нынешнего населения вампиризмом. Надо каждого сочувствующего из-за бугра перетягивать на нашу сторону, как это умел делать “отец народов”.
       Круг: - Православный, не вникающий в реальную жизнь, отвергнет Изанию и правильно сделает.
       Ю.И.: - Но могут наступить времена, когда ему придётся или “бежать в горы” с детьми, где, кстати, чеченцы, или принять помощь Изании.
       2000-11-06
       Доброжелатель: - Вас не устраивает решение Синода по этому вопросу?
       Ю.И.: - “Устраивает” - однако, точное вы нашли словцо! Может, устраивает, потому что есть повод переложить личную ответственность на Синод – я, мол, в послушании, и точка. Вот и наш первый “всенародно избранный”, умудрившийся разделить русскую и украинскую церкви и получивший в Иерусалиме орден за “заслуги перед христианством”, видимо, “устраивал” наших церковных иерархов.
       И накануне расстрела Дома Советов, когда они пригрозили анафемой тем, кто прольёт кровь – опять молчание. Которым, как известно, “предаётся Бог”.
       Если правда, как предупреждают некоторые старцы, что на дворе “последние времена”, то “устраивает” в данном случае – ещё и опасное слово.
       2000-11-22
       Юстас: - Вас, Петровых, не поймёшь. Гордость и самость – плохо, а чувство собственного достоинства – хорошо.
       Ю.И.: - Именно так. “Гордость и самость” – самоутверждение вне Бога, наперекор Ему и Замыслу. Отключила лампочка себя из розетки и гордо орёт: “Я сама себе свет!”.
       А чувство собственного достоинства – осознание своей богоподобности, причастности к высокому. Такая “лампочка” мечтает подключиться к единственному Источнику Жизни, чтобы помогать освещать Его Светом тьму падшего мира.
       Вот и вся разница. Но здесь – пропасть между двумя мировоззрениями, смысл исторического процесса (как индивидуального выбора). И, если угодно, различие между Изанией и Вампирией.
       Спасибо за хороший вопрос.
       2000-11-06
       Юстас: - Отношение к сексу в Изании особое. Болезненное. И тут опять виновата церковь с её стараниями умертвить в человеке животные удовольствия, чем всегда будут противоречить материалистам.
       Ю.И.: - Ну, во-первых, и среди материалистов было немало аскетов – возьмём хотя бы правоверных идеологов советской власти. Вспомним известное высказывание, что “у нас секса нет”. А “зловредная церковь” просто предлагает взамен “животных удовольствий” гораздо более высокий и достойный человеческого звания – пир духа. Она так и говорит: “Отдай плоть – прими дух”.
       Не случайно секс, в отличие от любви, обезличен, публичный дом приравнен к общепиту.
       Духовное восхождение и высокое творчество тоже предполагают аскезу – вот и Александр Сергеевич достиг вершин не в “мертвящем упоенье света”, а в скромном затворе Болдинской осени.
       Но в Изании никто ни к кому в постель заглядывать не собирается. Речь идёт об “озабоченных”, для кого секс – проблема, иногда сродни “сдвигу по фазе”, опасному для общества. Если её не лечить – всевозможные педофилы, извращенцы, маньяки выходят “на просторы Родины чудесной”, развращают, насилуют, заражают и убивают. Как физически, так и духовно. Более того, поскольку спрос рождает предложение, такие клиенты питают целые империи извращений, преступлений, искалеченных судеб.
       Юстас: - Если существо на двух ногах не желает стать человеком, почему нет? Пусть живёт по вампирским законам и пусть от него будет польза в этом состоянии.
       Ю.И.: - Логическая последовательность здесь такова: “где азартная игра, там лёгкие деньги. Где лёгкие деньги, там публичные женщины. Где публичные женщины, там вымогательства и наркотики. А где наркотики, там всё, что угодно”. Это не моря цитата, а Эда Рейда и Овида Демариса из книге о Лас-Вегасе.
       И этим “букетом” вы предлагаете украсить Изанию? Заметьте, авторы ещё про спид умолчали.
       Так что никто вам не помешает “бесконтрольно смеяться”, было б желание. А то вот Николай Васильевич захотел рассмешить Александра Сергеевича, а тот возьми да прослезись:
       “Боже, как грустна наша Россия”!
       2000-12-20

“Страна дремучих одуванчиков”

       Юстас: “Страна дремучих одуванчиков”
       Изания по книге – плод соединения не встречающихся в природе идеальных людей. А на практике выживает только та система, которая рассчитана на “не тех” людей в аварийных условиях.
       Ю.И.: - Возможно Вы правы, только кому нужны десятки новых крокодилов, пусть даже способные выживать “в аварийных условиях”? Да по барабану нам “не те люди”, их и так выше крыши. Надо собирать “тех”, объединять и учить ловить рыбу.
       Юстас: - Страшно полагаться на систему, построенную людьми “не от мира сего”. Такие не смогут защититься. Чтобы защититься от вампира, надо думать, как “вампир”.
       Ю.И.: - Однако, хомо советикус выиграли Вторую Мировую, хотя и не мыслили как “вампиры”. Правда, у них был вождь, который, прекрасно зная суть “вампиров”, стравливал их между собой и бил их же оружием. Нужно изучать врага, использовать в их стане их методы, но для этого вовсе не обязательно терять человеческий облик.
       Юстас: - А эти изанские лидеры по книге – божьи одуванчики. Правильные до нервности, трудоголики, что, по сути, тоже болезнь.
       Ю.И: - Скорее не трудоголики, а спасатели. Спасатели по призванию не могут не быть “трудоголиками” - ведь речь идёт о жизни и смерти. Куда хуже – трудоголики, больные властолюбием, карьеризмом, алчностью и прочими мелкими страстишками. Конечно, Изания – не для всех. Это способ проверить себя “на максимум” (творческий, духовно-нравственный, самоотверженный). Изания – сродни альпинизму, восхождению в связке. А Златов, хоть и “не от мира сего”, но отнюдь не “одуванчик”, а мастер на все руки плюс лидер Божьей милостью, потому и “вещает на трибунах”.
       “Грудью на амбразуру” кидается только сама Иоанна.
       Юстас: - Считающие, что если всё делать по закону – значит, будешь им защищён. А закон – не более чем инструмент в руках Ваших противников.
       Ю.И.: - Который - “что дышло”. Согласна. Изане просто воздают по необходимости “кесарю кесарево”, не жертвуя “Боговым” (Совестью).
       Юстас: - Вы же находитесь не только меж двух берегов, как писали. А между тех многих островов, что вы задались благородной целью объединить, чтобы противостоять некоей возвышающейся над ними материковой “империи зла”.
       Ю.И.: - Даже не островов, а многих людей-миров, повёрнутых в какой-то момент друг к другу своими светлыми сторонами (что, впрочем, не исключает и внезапной возможности поворота во тьму на сто восемьдесят градусов). Так уж устроен человек.
       Но “других человеков”, как говаривал Отец народов, “у меня для вас нет”.
       2000-12-27        

Но в том-то и дело, что они будут замаскированы

       Доброжелатель: - С чего Вы взяли ???
       Ю.И.: - С того, что и “волки в овечьих шкурах” нам предсказаны, и всякие лживые посулы и обольщения, так что сын тьмы изначально лжец и великий иллюзионист. И уж, конечно, он нам не скажет: “Вот, привёл к вам, ребята, антихриста, того самого, прошу любить и жаловать”. И тут же бес с печатью из трёх шестёрок в когтистой лапе начнёт всем желающим лоб клеймить.
       Конечно же, как всегда, будет нашёптывать: “Ешьте, не умрёте, солгал Бог”. Сладкая отравленная приманка.

       Была уже глубокая ночь, не спалось, а я всё сочиняла ответ Доброжелателю по поводу злосчастного ИНН. И вдруг получила – приказ, не приказ, будто током пронзило:
       - Открой “ Апокалипсис”!.
       Нашла Евангелие, отыскала соответствующее место:
       “Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть”. “Сочти”! То есть в самом Евангелии указано на закодированность, зашифрованность характеристик Антихриста, которые придётся вычислять. И доступно это будет не каждому, а лишь “мудрым”. Как я писала Доброжелателю в предыдущем послании: “Несколько научных коллективов с трудом разобрались, что оно всё же закодировано в ИНН”.
       “Ибо это число человеческое”. Тоже указание, что, возможно, вовсе не человекоподобным будет “Зверь”, а не исключено, что лишь производным человеческого разума. Всеохватывающая электронная система. Эдакий монстр, матрица, повергнувшие мир к ногам сатаны.. И нам приказано свыше его вычислить, расшифровать, опознать!
       Едва дождавшись утра, помчалась со своим открытием в Москву. Долго “митинговала” у книжного киоска на Комсомольском 13 – все ахали и удивлялись, как это прежде никто не обратил внимание на это “сочти”. Потом разослала сообщение по всем “патриотическим” сайтам. Тогда тема ИНН была в очередной раз весьма “горячей” и многие откликнулись.

“ОТКРОЙТЕ – СВОИ…”
(1964 год)

       О чём же мне написать сценарий? Я вспомнила о женщине, с которой познакомилась в одной из своих командировок. В детстве она была угнана в Германию и оказалась в концлагере, где над детьми проводились опыты – но не медицинского, а куда более зловещего плана – поведение человека в экстремальных условиях “естественного отбора”, когда булку хлеба не делят поровну, а бросают в голодную толпу малолеток. И так – изо дня в день.
       Запомнила её рассказ: “Улыбнись, - говорили мне, - Мы же свои, Гитлер капут. Но я не знала, что такое улыбка. Ведь звери не улыбаются”…
       В своё время я начала писать о ней очерк, но так и не докончила. Материал тянул на что-то масштабное, обобщающее, выходящее за рамки конкретной судьбы. Девочка-зверёк, искусственно взращенный Маугли, только куда злее. Вот она попадает в детский дом, в мир советских людей, живущих, вроде бы, по иным законам, но тоже порой со “звериным оскалом”, - разве не интересно проследить поведение такой девочки, девушки, женщины? Грызня за жизнь, уход в себя, оттаивание, снова рецидив… Первая улыбка, первые слёзы, любовь, материнство, отношение со взрослым коллективом – здесь всё необычно, всё – предмет для исследования. Столкновение двух начал в человеке, двух идеологий. В общем-то, давнишняя моя тема, разве что до крайности обострённая.
       Придумалась и форма – сочетание чёрно-белого и цветного кино. Наша сегодняшняя действительность, гуляет по улицам молодая женщина. Стоит в очереди, заходит в парк аттракционов, где двое соперников раскачивают лодку-качели – кто первый испугается? – и всё видит своим зрением, как бы через призму тех “чёрно-белых” лет. И название сразу придумалось: “Откройте – свои”…
       Писалось, что называется, “на одном дыхании”. Отстукала на “Эрике” и с трепетом вручила Илье. Он сидел за обеденным столом в Доме Кино и ждал, когда принесут его любимый кисель “Сюрприз” (клюквенный, с мороженым). Невзирая на мои протесты, сразу же прочёл первую страницу, - про то, как в солнечный весенний день все женщины, словно сговорившись, моют оконные стёкла.
       - Так ты что, птичка моя, ещё и писать умеешь? Только я ж тебе говорил – надо конкретно, дать режиссёру путеводитель. А у тебя тут лирика пошла.
       Ворчит, а сам проглатывает лист за листом. Я не выдержала, сбежала.
       Сценарий Илье понравился. Самому Илье! Я была на седьмом небе. Потом с лёгкой его руки (а может, и слов) пошло-поехало по Курсам: - снесла, мол, Иванова золотое яичко. Помню, как на каком-то людном обсуждении один из наших слушателей после пламенной речи в защиту сценария ушёл со словами: “не желаю слушать критических замечаний”. Впрочем, таковых почти не было – сценарий нравился буквально всем. Известный мэтр Михаил Блейман (автор “Великого гражданина”) написал в своём отзыве: “История советской девочки, превращённой фашистскими экспериментаторами в условиях естественного отбора в зверёныша, поражает, прежде всего, масштабностью авторского представления о мире и человеке”.
       “Откройте – свои” был рекомендован Курсами к постановке на “Мосфильме”. Вскоре нашлись два молодых режиссёра – выпускники ВГИКа, был заключён договор в писательском объединении.
       Поначалу всё шло хорошо – приходили на худсовет люди, давали поправки, на следующий худсовет приходили уже совсем другие люди, давали свои поправки, часто отменяя предыдущие и возвращаясь к первоначальному варианту. Да и у режиссёров (которых было двое!) были свои соображения, нередко тоже противоречивые. Я всё терпела и выполняла. Наконец, сценарий был принят, я получила свои пятьдесят процентов. Однажды надо было что-то “пробить” у начальства, но, когда я к этому начальству явилась, “оно” ошарашило: “Ты что дурака валяешь? Твои режиссёры решили снимать другой сценарий”.
       Не хочется здесь называть конкретных фамилий, но причина была в том, что весьма влиятельному в киношных кругах папе одного из моих режиссёров сценарий не понравился и он порекомендовал сыну переключиться на комедию, написанную выпускницей ВГИКа, ныне известной писательницей и сценаристкой.
       По дурости своей и неопытности я особенно не переживала, полагая, что коли сценарий принят, то дело объединения – просто найти мне другого режиссёра. Таковые действительно нашлись (опять двое), но ни у кого из них не было знаменитого папы. Хоть один из них и носил славную фамилию Бенкендорф (из тех самых), но никакого влияния в обществе, в отличие от своего грозного предка, не имел. Другим был Саша Бланк (потом снял знаменитого “Цыгана”).
       И началось это самое “дуракаваляние”. Сначала поправки от самих потенциальных режиссёров (а их тоже двое), потом от начальников и советчиков. Я почувствовала, что у меня потихоньку съезжает крыша. Сценарий тем временем прочли Сергей Герасимов, Михаил Ромм – оба очень хвалили, как-то пытались помочь, но, увы… Наконец, я поняла, что сценарист у нас в кино – ноль без палочки, и должен или с кем-то влиятельным спать или брать кого-то в соавторы. Иногда и то, и другое. Ни того, ни другого как-то не хотелось.
       Тем временем умер именитый папа бывшего моего несостоявшегося режиссёра, и тут же сын отказался снимать уже принятую худсоветом комедию выпускницы ВГИКа, - ему подвернулось что-то более “перспективное”. Сама писательница, с которой мы были знакомы, как мне передали, обиделась не на них, а на меня: “Почему Юля не предупредила, что они “с приветом”?

       B БЕСЕДКЕ С: Идеалисткой, Львом толстым, Лонгом,
                              Юстасом, Игорем Игнатовым, Георгием
                              и Доброжелателем

Опять про столбы

       Идеалистка: - Опубликуйте объявление на страницах нескольких газет (а лучше на столбах) и напишите, что все, кто заинтересован в реализации проекта, могут обращаться…(да хотя бы по вашему телефону, если пока помещения нет). Не сомневайтесь, люди откликнутся, а потом можно собираться даже для начала в чьей-то квартире, создать картотеку (для начала даже компьютер не нужен) и начать приём заявок. Несомненно, найдутся среди желающих те, кто будет этим заниматься – Вам самой не придётся принимать заявки. Ваше дело – только начать, объявить…
       Так в чём проблема, чего Вы ждёте?

       (При первой возможности я помещу даже не объявление, а рекламную статью в газете “За Советский Союз” с почтовым адресом “до востребования”. Безрезультатно. – Ю.И.)

       Ю.И.: - Помните фильм “Волга-Волга”? Письмоносица Стрелка написала песню. Подул ветер, разнесло листки с нотами по реке. Все поют и радуются.
       Вот и я говорю: “Пойте, ребята”. Ведь проект тем и хорош, что изании можно самим организовывать в любом доме, населённом пункте, в любой стране. А потом, когда проявятся лидеры, объединиться общей системой кровообращения.
       Недавно прочла любопытные высказывания Льва Толстого в беседе с английским писателем Лонгом:
       “Для массы русского народа закон совсем не существует. Они смотрят на закон или как я – как на нечто совершенно внешнее для них, с чем им нечего делать, или же сознательно презирают его, как преграду и узы для внутренней жизни. Западная жизнь богаче русской во многих внешних проявлениях – политических, гражданских и художественных. Для такой жизни закон необходим, и на Западе смотрят на закон, как на венец и охрану их существования.
       Лонг: - Но ведь русские подчиняются законам так же, как и мы?
       Толстой: - Они подчиняются им, но не руководятся ими. Не подчинение закону, но совершенное пренебрежение им – вот что сделало наш народ таким миролюбивым и таким долготерпеливым. И то же небрежение законом сделало наших чиновников величайшими плутами в мире. Вы спрашиваете – почему? Потому что народные массы, пренебрегая всякими внешними ограничениями, руководятся в своей жизни совестью. Образованные же чиновники, продолжая придерживаться национального пренебрежения к закону, в то же время освободились от совести. У них нет, таким образом, ни принципов, ни внешней узды, почему они и стали тем, чем мы их знаем. Если я говорю, что русские руководятся в своей жизни совестью, то я не хочу сказать, что у нас менее нищеты и преступлений, чем в Европе. Я хочу этим сказать только то, что совесть занимает у нас то место, которое на Западе принадлежит Закону, и как у вас закон не в силах предотвратить преступления, точно так же и здесь совесть, благодаря власти тьмы, не непогрешима.
       Лонг: - Однако, допустив, как вы, что условия русской жизни весьма далеки от совершенства – на что находите вы возможным опереться ради улучшения этих условий?
       Толстой: - Разумеется, не на то, что вы называете “западническими реформами”. Ибо, признав, что между Россией и Европой нет ничего общего, нет основания производить опыты в России западными реформами. Западная система не сумела обеспечить истинной нравственности на самом Западе, почему же она должна дать лучшие результаты в стране, для которой она предназначена не была, чем в странах, для которых она именно и изобретена? Самое большее, что мы можем допустить, это то, что русская система также обанкротится. Я же могу лишь повторить, что как для России, так и повсюду единственным улучшением положения вещей является развитие совести и морального чувства населения”.
       То есть Изания. Но как их, “совестливых”, собрать вместе, организовать? Способов, в принципе, много – нужны конкретные организаторы. Причём такие, которым лично я моглабы доверить судьбу проекта.
       Вот, например, сейчас в Приморье люди замерзают, перекрывают трассы, плачут, жалуются, а что толку? Нет нигде денег, и не будет, преступная власть разворовала. А Изания временно расселила бы людей более компактно (не надо фундаментально переезжать, просто слить воду из отопления, отключить свет, а с собой забрать бельё, раскладушки и самое необходимое). В эти несколько домов подали бы нормальное тепло, горячую воду, организовали питание и занятия для школьников в несколько смен. Медпункт, бытовые и транспортные услуги. Ну и, разумеется, охрану дружинниками временно оставленных домов от жулья в порядке очерёдности. А кончатся холода – по домам.
       Так решаемы десятки нынешних проблем, но не может же Ю.Иванова в единственном числе ездить по зонам бедствий и расклеивать объявления коченеющими пальцами. То есть, в принципе, могла бы, если бы жила одна и не несла ответственности ещё и за своих близких, которых и на несколько часов иной раз страшно оставить.
       Помните, как за той же Стрелкой в фильме по всем Химкам гонялись: мол, сама сочинила, сама и спой! Хорошо хоть какой-то мальчик с аккомпанементом помог: “Твоя тема - моя обработка”.
       Ау, мальчик!

Может быть, для начала “Бюро дешёвых услуг”?

       Юстас - всем: Время от времени я вспоминаю об Изании в том смысле, как бы её сочленить с реальностью, и не нахожу ответа. И крутится одна мысль, которую хорошо бы развить.
       Сейчас есть резкое разделение по престижности услуг для населения. Богатым – богатое, бедным – бедное. Если на страницах, скажем, планирующейся газеты сделать пункт, через который они могут просто найти друг друга, это и будет некий второй уровень общения. Транспорт, дешёвая еда и т.д. Участники форума, наверняка, приметят вокруг себя и другие подобные услуги-потребности. И было бы полезно их высказать.
       В общем, получается “бюро дешёвых услуг”.
       С учётом разбивки предложений по районам, это может быть ещё дешевле – машину далеко не гнать, расходы на транспорт минимальны.
       Если газета будет просто выполнять эту “сводническую” функцию, во-первых, её будут читать (и покупать), во-вторых, она приобретёт имя (будет ассоциироваться с выгодностью, экономией и борьбой за интересы этого круга читателей). А она могла бы вести и рейтинг качества этих услуг, как ведётся рейтинг банков. Стимулирует качество и нужно всем – и газете, и производителю, и потребителю. Имея такое имя, клиентуру и наработки от общения с ней, можно будет с большей отдачей предложить своим читателям схему взаимозачётов (если кто-то, конечно, сможет такую жизнеспособную схему создать).
       Но и при денежных отношениях, газета выполняла бы задачу, сходную с изанской.
       2000-11-13

       Для меня эта “сходность” означает превращение “гадкого утёнка” не в прекрасного лебедя, а в худосочного гуся. Пусть “для бедных”, пусть не лоснится ухоженностью и жирком, но гусь – он гусь и есть! Конечно, лапы, перья, клюв – всё, вроде бы, на месте, но гусь для желудка, а не для неба. А бедняка это чрево или богача – разница небольшая. Лично мне - скучно, к тому же масса вопросов и сомнений, но я помалкиваю, пусть публика высказывается. Пусть наконец-то “делают конкретное дело”, ведь им так этого хочется! Тем более, что сторонники начинают появляться – Идеалистка, Менеджер, даже проживающий в Америке Игорь Игнатов.

       Игорь Игнатов: - Вот, наконец-то, пошло то, что надо!
       Конгениально, Юстас! Эта ниша пока не заполнена. А то только мы все воду в ступе, понимаешь! С этого можно начать, а потом развить, создать систему таких идей.
       Единственное возражение – не надо этого: “богатое для богатых, бедное для бедных”. Не в “бедных” дело. Надо свою цивилизацию создавать – альтернативную.
       2001-12-24
       Игорь Игнатов: - Кстати. Юлия Львовна, права Идеалистка. Погодите Вы с забугристыми мечтаниями. Это у Вас слабый момент. Никто нигде человечество спасать не рвётся. Нам надо ставить на ноги свою собственную цивилизацию, а не спасать американцев от их ужастиков – о них есть кому позаботиться, поверьте. Это в Вас издержки либеральной “всечеловечности” советской интеллигенции. К чему это привело – мы оба знаем. Надо изживать. Если Русь наберёт сил, можно и имперской помощью заниматься – под мощью своей культуры: ну там помочь американским или немецким борцам со Зверем и прочими вампирами. Сейчас не та ситуация. Не срывайтесь на гигантоманию.
       2000-12-24

       (А я что, моё дело - ждать. Но это, пожалуй, и все отклики. До тощего гуся, как и до лебедя, пока охотников было не густо. В “Июльской беседке” по-прежнему обсуждали “число зверя”. – Ю.И.)

       Идеалистка: - Ничего не понимаю! Ну что плохого, если у каждого будет личная карточка со штрихкодовым номером?
       Ю.И.: - Вообще-то ничего плохого, удобно. Но в “Книге книг”, каковой является Библия для всего христианского (и не только христианского) мира, есть самое главное пророчество, относящееся к концу времён:
       “И дано ему было (Сатане – Ю.И.) вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил, и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.
       И он сделает то, что всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – наложено будет начертание на правую руку их или на чело их.
       И что нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое: число его шестьсот шестьдесят шесть”. (Отк. 13, 16).
       Вот и думайте. На изломе второго миллениума (сам по себе мистический период), на фоне многочисленных катастроф, роковых совпадений, и разговоров о Новом Мировом Порядке появляется этот обязательный для всех штрих-код, в котором зашифрованы-таки, по последним данным, зловещие три шестёрки. Который действительно даст мировому капиталу возможность тотального контроля над всеми гражданами, направления их мозгов и поступков в нужную сторону – с помощью лишения инакомыслящих не только всяческих “свобод”, но и права на выживание.
       Пластиковую карту многие, естественно, будут терять, тогда и возникнет необходимость биочипа на руке или челе.
       Уж очень похоже, не так ли? А ещё нам сказано: “кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело своё или руку свою, тот будет пить вино ярости Божьей, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем.
       И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днём, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его”. (Отк.14,10-11).
       Согласитесь, верующим, да и колеблющимся есть над чем призадуматься, учитывая, что в наше время действительно происходит очень много странного, чтобы не сказать зловещего.
       Георгий: - Я, честно говоря, тоже не понимаю, все и так занумерованы. Не клеймо же на лоб ставят…
       Ю.И.: - Думаю, что здесь символика – образ мыслей, навязанный зверем, повёрнутые мозги, зомбирование.
       2000-11-15
       Доброжелатель: - Я оказался не прав. Это далеко не конец ИНН – с анкетой тоже что-то неладно – на днях прочёл уйму новых материалов. Это не печать антихриста, но подготовка к серьёзному контролю над человеком – точно.
        Ю.И.: - Но как отличить “подготовку” от самой печати? Не будет ли слишком поздно кричать “караул!”, когда окажемся спелёнутыми по рукам и ногам, а воля и разум будут парализованы, как на Земле-бета из-за трода.
       В связи с этим надеюсь, что вы всё-таки пересмотрите своё отношение к Изании, как к некоей альтернативе. Не Церкви, а глобальному антихристову миропорядку.
       2000-11-23
       Ю.И.: - Много ли среди нас, немощных, героев, согласных на мучительную голодную смерть даже уже не себя, а собственных детей?
       Доброжелатель: - Вы чего-то путаете. Христиане шли на смерть не потому, что они были героями (языческое понятие), а потому что их коснулась благодать Духа Святаго. Тем, кого она не касалась, наверное, этого не понять. Смысл жизни христианина – стяжать благодать и быть всегда готовым к мученической кончине за Христа.
       Ю.И.: - И ещё вопрос, над которым сейчас размышляю. Вроде бы, внимательно просмотрела всё “Откровение” – нигде нет указания, что Антихрист – человек. Не подразумевается ли под “зверем” противостоящая Христу глобальная сатанинская система всеобщего контроля? Как и под “Вавилонской блудницей” – не конкретная женщина, а символ ненасытного потребления, торжества материи над духом? Мать всех пороков.
       В святоотеческой литературе есть много упоминаний об Антихристе и антихристах, должных прийти в мир. Да и приходило их немало. Но тот ли это “зверь”?
       2000-11-29
       Доброжелатель: - Позвольте, позвольте – мы с вами протестанты или православные? Я – православный. И для меня Предание не менее важно, чем Писание, так что толковать новый Завет своим лишь ограниченным человеческим умом я не решаюсь. Предание же однозначно утверждает, что антихрист – человек.
       Юлия Львовна, Вы на опасном пути. Не стоит спасать мир, прежде чем спасёшь свою душу. А спасать мир – это приводить людей к вере православной и не более.
       Ю.И.: - В том-то и штука, что для меня это – единый процесс. Спасать себя означает “спасать мир”.

Подарок к новому тысячелетию

       Учительница и бывший партработник Л.Н. Макарова (Енотаевск, Астраханская область):
       Здравствуйте, уважаемая Юлия Львовна.
       Дочитала книгу. Нет слов, чтобы выразить свои чувства и восхищение. Подписываюсь под каждой страницей, под каждой строчкой обеими руками. И повторяюсь – это про меня. Надо же было мне повстречаться с такой героиней и познакомиться с её создателем…
       Кажется, мы живём и дышим одним сердцем, одной душой. Всё, всё в этой книге абсолютно верно.
       Да хранит вас Господь и да благословляет ваш труд и литературный подвиг.
       С уважением и наилучшими пожеланиями в Новом Году.
       Какую глыбу вы создали. Какую хронику жизни. И сколько же вы подняли литературной руды, чтобы создать своё необыкновенное произведение!.. Низкий поклон вам за это!

“НИКИТУ СНЯЛИ!”
(1964 год)

       Я плюнула на киношные мытарства, забрала дочку и уехала к маме на Оку. Однако и на семейной ниве меня ждало разочарование – Вике было четыре года, но она уже имела убеждения, видимо, привитые свекровью. Что делать гимнастику, обливаться холодной водой и, тем более, размышлять о смысле жизни - ни к чему. Кредо свекрови было простым и понятным “как мычанье” - надо просто двигаться по привычной колее: школа, институт, замужество, работа, дети, внуки, кладбище…Короче, я поняла, что дети – отнюдь не продолжение родителей, тем более, когда на них совсем не остаётся времени.
       Тут у Бориса подоспел отпуск и мы, оставив Вику маме, укатили в Гагры.
       Гагры в бархатный сезон были моим любимым местом на земле. Как изрёк однажды на пляже, оглядевшись, часовщик Аркадий: “Куда ни глянешь, везде красиво”. Наверное, именно так я себе представляла рай. Ездили мы с Борисом чаще всего по одной курсовке за 90 рублей. Нам выдавали набор из трёх кастрюль с продетой в ручки держалкой, куда мы трижды в день получали в столовой еду. В одну кастрюльку наливали “от души” суп, в другую – побольше гарнира и пару котлет, или там рыбу, курицу – заказывалось всё заранее. В третью – компот, чай, кисель. А на крышку сверху клали закуску – ветчину, салат, шпроты, селёдку, иногда даже икру (не баклажанную). То есть за девяносто рублей можно было вполне питаться вдвоём, что мы и делали, покупая дополнительно на дешёвом южном базаре овощи и фрукты и одаривая шоколадками девушек на раздаче, чтоб не жалели супа и гарнира.
       За двухместную комнату платили два рубля в сутки, а дорога на поезде в купейном вагоне туда-обратно обходилась на двоих около сотни. То есть на триста рублей можно было вместе вполне сносно провести отпуск.
       Обычная наша советская неустроенность не раздражала – всё равно это была сказка. Она начиналась ещё на вокзале, с горящих оценивающих глаз и белозубых улыбок кавказских проводников гагринского поезда, отправляющегося, как правило, поздно вечером. Затем мы знакомились с соседями, вместе в складчину ужинали, празднуя начало отдыха, и так сладко спалось под стук колёс… Ночью проезжали Орёл, Курск, сквозь сон прорывались в купе перронные огни, крики пассажиров и носильщиков. И трепетно думалось о той самой Курско-Орловской дуге, о тех, кто здесь сложил голову, чтоб мы сейчас катились отдыхать к морю. А утром за окном уже мелькали угольные холмы Донбасса, белые украинские хаты, пирамидальные тополя. Потом проводник приносил чай, на платформах слышался ласковый хохляцкий говорок, продавали фрукты и всякую снедь… И весь день не могла я оторваться от окна, душа мурлыкала какие-то детские песни про “край родной, навек любимый”, и с каждым полустанком становилось всё теплее. Возле Ростова высматривали Азовское море – на остановках оно плескалось иногда совсем рядом в серой дымке, и само было стального цвета. Иногда, как летучий голландец, вырисовывалась из дымки призрачная рыбацкая лодка с застывшей фигуркой с удочкой, но поезд трогался, набирал скорость, стучали колёса, навевая сон… Потом, уже на рассвете, - Новороссийск, Геленжик, курортная загорелая публика, белые вокзалы, всё выше холмы - уже не холмы, а горы, очередь в туалет в вагоне, а за окном… “Море!” – кричит кто-то, и волшебная голубая полоска, вся в солнечных блёстках, сверкает вдали, и все кидаются: “Где? Где?”, будто не предстоят им двадцать пять дней, полных по макушку этого моря, солнца, шашлыков и чебуреков, экскурсий, маджари в разлив прямо на пляже, горячей кукурузы и винограда “Изабелла”.
       Помню, как однажды утром на литфондовском пляже пропала спасательная лодка, на которой по утрам выходили в море рыболовы-писатели с местными профессионалами ловить ставридку. На берегу был страшный переполох. Я шла после купания в столовую. Навстречу – знакомый поэт, сам не свой.
       - Знаешь, что случилось?
       - Да знаю, знаю, - отмахнулась я, - Лодку украли.
       - Какую на фиг лодку – Никиту скинули! – вторую часть фразы он произнёс шепотом.
       На вокзале - блаженная волна раскалённого воздуха, женщины предлагают комнаты, но у нас свои постоянные хозяева, - тётя Назия с мужем, живущие неподалёку от Литфонда, они уже приготовили нам комнату, а вечером накроют стол – сациви, лоби, жареные куропатки, которые хозяин сам ловил в горах, с ткемали и аджикой. И мамалыга с сулугуни, а может, даже форель. И кувшин собственной “Изабеллы”, и бесконечные тосты – за гостей и хозяев, за друзей и родителей, за Родину и, конечно, за Сталина, Царствие ему Небесное.
       А утром я пойду на пляж по центральной улице (Борис ещё будет спать после вечернего застолья – ему пришлось мешать “Изабеллу” с чачей), и остановится переполненный автобус, шофёр высунется из кабины и, сверкая антрацитовыми глазами, назначит свидание. А едущие на работу люди будут терпеливо ждать – Кавказ есть Кавказ. И стайка дымящих сигаретами лоботрясов у какого-то административного здания встретят меня цоканьем и ухмылочками, и я знаю, что, когда буду идти обратно, они будут так же стоять здесь. То же цоканье, те же позы и ухмылочки…
       Но в этот раз ничто не радовало – ни море, ни бархатное солнце, ни цоканье. Я чувствовала отвращение ко всему, ещё не зная, что это называется депрессией. Избегала людей, расспросов, культурных и некультурных развлечений. Сидела на топчане у самых волн, которые время от времени окатывали ноги и живот солёной пеной, и мечтала утопиться.
       Потому что жизнь не имела никакого смысла.

2001 ГОД. СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ    

БЫЛ МЕСЯЦ ЯНВАРЬ

       B БЕСЕДКЕ С: А.С.Дервишем, Доброжелателем, К., Георгием,
                              Антиглобалистом, Идеалисткой, И.Игнатовым
                              и Борисом Тираспольским-Шереметьевым

            
       Ю.И.: - Всех моих читателей и участников форума “Июльская беседка” поздравляю с Новым Годом, Веком, Тысячелетием и наступающим Рождеством Христовым!
       Зашифрованные пожелания – в рассказе “Валет, который не служит”, размещённый на форуме.
       А.С.: - Спасибо за тёплый и добрый рассказ. В этой жизни мы все немножко “Валеты, которые не служат”.
       2001-01-02
       Дервиш: - С Новым Годом! “Одновременно в миру и не в мире” – это древний суфийский принцип. Он испытан временем и с попеременным успехом воплощался в жизнь.
       Общины, подобные тем, о которых говорится в проекте Изания, существуют. Например, - суфийские братства. Так что проект не так уж утопичен, как может показаться.
       Шейх нашего братства написал книгу под названием “Золотой век”, где рассматриваются вопросы переустройства жизни согласно главным духовным принципам. Заходите в гости, поместите информацию о книге и проекте на нашем форуме, эти идеи будут близки многим из участников.
       2001-01-03

Дуэль в “Июльской беседке”

       Доброжелатель - Антиглобалисту: - Что написано в Апокалипсисе – многие ломают голову (не имею в виду неправославных) – особой ясности не прибавляется.
       Слова про “мерзкую сходку” и “продажное священноначалие”, равно как и неуказание вашего имени при таких словах, делают дальнейшее общение с вами фактически невозможным.
       2001-02-15
       Антиглобалист: - …Ломали, (а не ломают голову).
       Сейчас голову ломают лишь те, кому страшно не хочется осложнять свою жизнь, а с другой стороны, очень хочется сохранить при этом “душевный комфорт”.
       Сейчас написанное в Апокалипсисе абсолютно понятно. Собственно, об этом и святые отцы писали: когда эти пророчества станут исполняться, всё всем станет понятно. Сейчас наступает именно такое время.
       Нелепо продолжать ликбез.
       Теперь по существу предъявленных вами обвинений.
       Продажность священноначалия – документально зафиксированный факт. Прочтите хотя бы вот это:
       “…В резиденции епископа Кентерберийского – Ламбертском дворце – прошла совместная конференция, организованная Всемирным банком и представителями основных мировых религий. О своём участии в этом событии Отдел внешних церковных сношений Московского патриархата скромно умолчал. Русская Православная Церковь была представлена архимандритом Феофаном (Ашурковым), своего рода коммерческим директором Отдела внешних церковных сношений.
       Центральной фигурой на конференции был Джеймс Вульфенсон – президент Всемирного банка, который является особым финансовым институтом Организации Объединённых Наций. По словам Вульфенсона, главной задачей конференции было включение мировых религий в процесс интеграции мира и формирования “нового мирового порядка”.
       Поместный Собор, конечно, можно не созывать столетиями (что, собственно, и делалось). Это плохо, конечно, но так как возможность его созыва не отрицается - церковь формально может называться Соборной. Но теперь РПЦ официально отменила то, что давало ей это право. Последствия этого шага нам ещё только предстоит оценить…
       А грядущую комиссию я назвал “мерзкой сходкой”, потому что она не имеет даже видимости соборности. Это будет спектакль с заранее известным составом действующих лиц и исполнителей (не выбранных, а назначенных).
       Книжку, которую вы мне с высоты своего опыта церковной жизни (наверное, гигантского) порекомендовали, я знаю. Читал её, когда впервые в Церковь пришёл. Плохая, формальная, недуховная книжка - (моё личное мнение). Раз уж вы так озабочены моими анкетными данными, сообщу: я больше пяти лет выполнял в церкви различные послушания: (был пономарём, чтецом, звонарём, певчим, ризничным, псаломщиком) и 4 года учился в Богословском институте….
       Так вот. То, что Крестьянкин написал плохую книжку, никак не умаляет его авторитета. Но, по моему глубокому убеждению, он - не старец (то есть не имеет специфического дара “различения духов”). Репутация старца была ему искусственно создана для того, чтобы впоследствии использовать его в небескорыстных целях. Я здесь не буду вам цитировать действительно СТАРЦЕВ (о.Кирилла, о. Рафаила, или афонцев). Всё это есть на сети – было бы желание…
       По-вашему, “общение в сети неполноценное”. А я, например, и не думал общаться с каким-то там “Доброжелателем”. Писать меня заставило только желание нейтрализовать ваши пропагандистские усилия…
       2001-02-17
       Доброжелатель: - Никаких пропагандистских усилий я не предпринимаю. ИНН не имею и не бегу принимать. Готов был отказаться от “удобств жизни”, только хотел понимать “ради чего.
       Я не католик и для меня наш клир – обычные живые люди, что не мешает мне относиться к ним как к иереям и епископам. Про “честного церковного человека”, под которым вы подразумеваете себя, умолчу, не потому что сомневаюсь в Вашей честности, а потому что это не единственная христианская добродетель. Другая бы, например, помешала вынести эти слова на форум.
       А Вы уверены, что Вы имеете дар “различения старцев”?
       Я не уверен, что Вы понимаете, какую страшную власть берёт на себя каждый человек, ставший иереем или епископом, и какое бремя он несёт – на Страшном Суде ему будет несравненно тяжелее и по всем его грехам ему воздастся.
       “А я, например, и не думал общаться с каким-то там “Доброжелателем”. Искренне вам говорю: вы мне абсолютно неинтересны”.
       Это свидетельствует лишь о том, что многочисленные годы Вашей духовной жизни ещё не дали всех возможных плодов, и что грех высокомерия, тщеславия и гордости, который отчётливо проявляется в Вашем тоне, вполне может быть выкорчеван с помощью искренней исповеди – поэтому стоило почитать того же Крестьянкина, несмотря на “недуховность и нестарческость” его книжки. Православному не может быть абсолютно не интересен какой-либо человек, тем паче его брат во Христе.
       Что касается моего ника “Доброжелатель”, то с ним я появился ещё в гостевой книге этой странички и по моему совету была открыта “Июльская беседка”, так что я считаю себя вправе свой ник сохранять, благо я инициатор этого форума.
       Если же вам интересна моя апокалиптическая позиция (личная позиция), то я в данный момент считаю, что явление Антихриста в глазах многих будет воспринято не как воцарение некоего мирового тирана, а как Второе Пришествие Христово. Это будет космическое явление Избавителя, который только кучке недовольных будет казаться мировым злодеем, лжецом и ставленником сатаны.
       Определённые силы (тот же Дугин) настойчиво навязывают, что понятие антихриста (коллективного) приложимо к современной западной цивилизации нового мирового порядка. Значит, тот, кто разрушит НМП в лучах славы и окружённый десятком “ангелов”, и будет явившимся во второй раз галилейским плотником.
       Оцените с этой точки зрения фильм “Терминатор”, где некий мальчик, причём еврей по матери, (“Избавитель”) призван бороться с НМП (технической цивилизацией роботов).
       ИНН, чипы, глобализация и пр. - символы НМП, который, возможно, в 21 веке достигнет своего апогея. НМП – омерзительное явление, но ещё не верх мерзости. Верх мерзости наступит, когда дракон будет выпущен из бездны и “выйдет обольщать народы”.
       (А по мне, так давным-давно “выпущен” - Ю.И.)

22 гвоздя

       “К”: - 22 гвоздя. Ниже перечислены 22 признака необратимой деградации “русских”, которых, впрочем, более правильным было бы назвать не “русскими”, а ЛБН – “лица без национальности”:
       1. У ЛБН отсутствует Национальная Идея. Многочисленные истошные призывы к срочному “изобретению” оной не дали никакого практического результата.
       2. У ЛБН отсутствует Церковь. Претендующая на данную роль РПЦ является продуктом многовековой деградации церкви в направлении неодухотворённой обрядности и подчинённости властям.
       3. У ЛБН отсутствует политический Вождь. Ни один из так называемых “политических лидеров” ЛБН не обладает даже в минимальной степени качествами, необходимыми вождю нации.
       4. У ЛБН отсутствует индивидуальное сопротивление властям, проводящим многолетний курс на разрушение государства ЛБН. Основным индикатором необратимого угасания воли к жизни является полное отсутствие индивидуального террора по отношению к представителям властей.
       5. У ЛБН отсутствует реальная организованная оппозиция властям. Претендующая на ведущую оппозиционную роль партия является прямой наследницей той политической силы, деятельность которой и привела к национальной катастрофе. Это явный абсурд и извращение.
       6. У ЛБН отсутствует подлинная национальная элита. Ключевые позиции захвачены “русско-паспортными” отбросами всех мастей. Ситуация не вызывает особого беспокойства у ЛБН.
       7. У ЛБН отсутствует национальная самоидентификация. ЛБН воспринимает самоназвание “россияне” как должное. В обыденном языке термин “русский” употребляется ЛБН при характеристике индивида в одном ряду с такими признаками как “лысый” или “некурящий”. Ситуация разделённости ЛБН между несколькими “государствами” СНГ не воспринимается как ненормальная.
       8. У ЛБН отсутствует адекватная современному миру культура мышления. Некогда якобы “самая читающая в мире страна” стала мировым заповедником для проповедников извращённых вероучений, колдунов, экстрасенсов и астрологов. Сознание ЛБН без труда зомбируется отнюдь не изощрённой ТВ-пропагандой. Тонкий налёт рационального мышления полностью стёрт формами мышления, характерными для первобытно-общинного строя.
       9. У ЛБН на протяжении многих десятилетий отсутствует хотя бы один (!) Писатель, сравнимый по своему влиянию на общество и мировую культуру хотя бы с Русскими писателями Серебряного века. У ЛБН на протяжении многих десятилетий отсутствует хотя бы один Художник, чьи новые картины становились бы событием в культурной жизни общества. У ЛБН на протяжении многих десятилетий отсутствует хотя бы один Кинорежиссёр, чьи фильмы становились бы подлинной классикой кино.
       10. У ЛБН нет также и Философа.
       11. Разрушена наука ЛБН. Необратимость данного разрушения заключается, в первую очередь, в отсутствии преемственности научных поколений. Вслед за доживающими свой век академиками и 45-летними докторами наук начинается вакуум – нет необходимой подпорки со стороны более молодых учёных. Разрыва в 20 лет история Русской науки ещё не знала. В крайне динамичных условиях НТП ХХ1 века такой разрыв уже не может быть компенсирован.
       12. Разрушено высшее образование ЛБН. Ситуация аналогична той, что сложилась в науке, - 45-летние доценты не имеют педагогической смены.
       13. Разрушено среднее образование ЛБН. Засилье “тёток” в учительском корпусе ЛБН в течение многих десятилетий дало нынешний закономерный результат, когда учителя оказались полностью идейно и морально дезориентированы и утеряли всякое влияние и контроль над учениками. “Тётки” вся более склоняются к изоляции в классных комнатах за пуленепробиваемыми стёклами, как это практикуется в школах США, где преобладают представители низших рас.
       14. Детвора ЛБН представляет собой развинченный дегенеративный сброд, озабоченный только постоянным поиском “оттяга” и “расслабухи”. Процветают половая распущенность, наркомания и токсикомания, алкоголизм. Необратимость ситуации заключается в том, что нынешние подростки являются уже вторым (!) “потерянным поколением”, поскольку их родители, сформировавшиеся в эпоху царствования восьмидесятилетних старцев, сами являют собой полную гниль. Явные аномалии в поведении детей воспринимаются родителями как норма, либо игнорируются, либо родители просто не знают, что делать.
       15. Генофонд ЛБН разрушен. На протяжении уже длительного времени женщины ЛБН охвачены эпидемией спаривания с инородцами.
       16. Биологические силы ЛБН необратимо подорваны тотальным алкоголизмом и отсутствием качественного здравоохранения в течение длительного времени. Военкоматы отбраковывают по медицинским причинам порядка 80-90 % призывников.
       17. Разрушена промышленность ЛБН. Пожилые рабочие не имеют молодой силы. Основной причиной является ужасающая отсталость материальной базы промышленности, делающая рутинизированный и требующий значительных мускульных усилий промышленный труд малопривлекательным для молодёжи. Выведение промышленности в целом, а не каких-то отдельных её отраслей, на уровень “мировых стандартов” является абсолютно нереальной задачей.
       18. В результате почти вековых усилий разрушено сельское хозяйство ЛБН. Деревня с трудом способна прокормить сама себя. Сельское хозяйство не подлежит восстановлению в обозримые сроки. Демографические катаклизмы и поголовный хронический алкоголизм нескольких поколений привели к тому, что малочисленная сельская молодёжь заметно опережает городскую по степени психической и телесной деградации. Сельские хлопцы и девчата в большинстве своём служат превосходными и биологическими и психологическими наглядными пособиями.
       19. У ЛБН отсутствует мотивация качественного труда. ЛБН неведомо чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы. Характерно, что качество продукта труда ЛБН не зависит от размера оплаты. В любом случае ЛБН руководствуется девизом “а, сойдёт и так”.
       20. Уничтожены вооружённые силы ЛБН. Основная проблема состоит не в проблемах с вооружениями, а в пандемии пацифизма, охватившей офицерский состав армии, что автоматически сделало офицеров профнепригодными, и из-за чего выполнение основной задачи ВС – ведение войны – становится невозможным.
       21. Значительная часть ЛБН, в особенности молодёжь, исповедует “философию зоны” и ориентируется на уголовные элементы, представители которых имеются в любом поселении и в любом дворе. Воровской “закон” является инкурабельной ценностно-мировоззренческой интоксикацией, способной в ситуации серьёзного кризиса вспыхнуть лесным пожаром и уничтожить просто всё. Стране ЛБН грозит никак не революция и даже не бунт, а “холодное лето 53-го”.
       22. На мировой арене ЛБН успели предать всех (вот сегодня уже – всех!) союзников России. Предательство “русских” не изгладится из памяти народов планеты и будет вечным препятствием к каким-либо внешнеполитическим союзам. Страна будет пребывать в кольце врагов, которые её неизбежно уничтожат.
       Я собрал в пачку эти общеизвестные (или для кого-то спорные) тезисы не для того, чтобы сказать России “Аминь”. Моей задачей было забить двадцать два гвоздя в гроб идеи возрождения (или восстановления) России и Русской нации, исповедуемой всеми без исключения патриотическими движениями и идеологами. Никакое “воскрешение” бомжа –ЛБН, спившегося ещё в материнской утробе и ныне прогнившего до мозга костей, - невозможно. (Не следует путать сию ситуацию с описанной в Книге Иова. Иов, в отличие от ЛБН, был Человеком). Это – ложный путь, который ведёт именно к окончательной смерти.
       Новое вино не вливают в старые мехи.
       Если мы начнём штопать гнилую ткань, то ничего не выйдет – шов тут же расползётся или рядом появится новая дыра. Мы зря потеряем время. А времени у нас почти совсем не осталось.
       Это идиотизм подсчитывать: ага, в промышленности мы отброшены на 30 лет назад, в сельхозе – на 40, в средней продолжительности жизни – на 50, там – на 100, здесь – на 10… Надо не раскладывать в виде пасьянса, а сложить все эти цифры столбиком и убедиться, что мы отброшены на 10000 лет, то есть в небытие.
       Это идиотизм призывать к восстановлению какого-нибудь 1953, 1913 или 989 года. Муссолини звал итальянцев к восстановлению аж Великой Римской Империи, но потом ему пришлось убедиться, что те, кого он принял за представителей великой нации, являются лишь комком гнилых макарон.
       Новое вино должно быть влито в новые мехи!
       Единственный возможный путь – новое рождение Русской нации из того здорового эмбриона, что ещё чудом остался жив в России. На сегодня это несколько тысяч Живых Русских. Эти люди должны взять власть в стране (крайне желательно, вооружённым путём). (Как это, как это? – Ю.И.)
       В Новой России только эти Люди будут считаться Русскими (ЛБН получат в паспортах отметку “-” вместо нынешнего “русский”!). Эти люди будут составлять подлинную элиту государства, “орден” или “новое Русское дворянство”. Воля Русских будет определять всю жизнь в России. В дальнейшем объём Русской нации будет увеличен за счёт вовлечения духовно, интеллектуально и биологически подходящих членов (этот процесс может идти разными темпами и может быть начат сразу после захвата власти Русскими). (“И снится чудный сон Татьяне…” - Ю.И.)
       2001-02- 18

Подлинный аристократ

       Борис Тираспольский-Шереметьев: - Дорогой автор послания: “22 гвоздя”! Ваша речь несомненно полна искренних сожалений и правдивых констатаций бедственного положения в современной России. С некоторыми Вашими описаниями трудно не согласиться.
       Можно ли спорить, к примеру, с тем, что в сегодняшней России нет духовного “вождя” или разрушена национальная экономика?
       Согласен с Вами, что почти полное отсутствие аристократии, или, если угодно, национальной духовной “элиты” негативно сказывается на становлении пост-советской России и ещё долго будет тормозить историческое и духовное выпрямление нации.
       Тем не менее, позвольте мне добавить 23 гвоздь к Вашей пламенной речи.
       Я почему-то убеждён, что Вы причисляете себя к аристократии, и потому я позволю себе напомнить Вам несколько положений аристократизма, как особой формы проявления лучшего в человеке и, как прямое следствие, в нации.
       Неотъемлемыми качествами подлинного аристократа являются Любезность (ко всем), Честность (во всём), активное Служение (другому), в старые времена это называли “Царю и Отечеству”. И, конечно, Преданность (первому, второму и третьему идеалу). Сказанное выше невозможно без Веры и подчинения Вечному закону (Десять Заповедей, “Возлюби ближнего…”).
       Видите – всё просто. И слов много ни к чему.
       С чего начать возрождение России? Начните его с себя. Станьте и будьте Аристократом сами. Здесь и сейчас. Будьте любезны, честны, преданны вечным идеалам и Божьим законам, которые Вы непреклонно стремитесь воплотить в служении другим. И да благословит Вас Господь!
       Так, и только так, Вы сумеете преобразиться и перестаньте быть тем, что вы сами уничижительно называете “ЛБН”.
       Если же я ошибаюсь, и Вы ничего общего с аристократией иметь не желаете, любезно прошу Вас меня простить за моё легкомысленное допущение.
       Ю.И.-Борису Тираспольскому-Шереметьеву: - “Подлинный аристократ” – это что, в Вашем понимании, - звание по крови и монаршей милости (так называемый “Высший свет”) или нечто иное? Если первое, то не про них ли сказал ещё Радищев: “Звери алчные, пиявицы ненасытные, что мы крестьянину оставляем? То, чего отнять не можем, - воздух. Да, один воздух”.
       А затем продолжил Александр Сергеевич:
       “Здесь барство дикое, без чувства, без закона, присвоило себе насильственной лозой и труд, и собственность, и время земледельца”.
       “Ожесточиться, очерстветь и, наконец, окаменеть в мертвящем упоенье света, среди бездушных гордецов, среди блистательных глупцов…”
       От наших классиков и монархам доставалось:
       “Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу. Читают на твоём челе печать проклятия народы, ты ужас мира, стыд природы. Упрёк ты Богу на земле”.
       Ну и, конечно, общеизвестное: “Вы, жадною толпой стоящие у трона, свободы, гения и славы палачи…”
       Грозили наши классики таким “аристократам” Божьим судом, ссылаясь на Писание: “Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими. Но между вами да не будет так, а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою” (Мф 20; 25-26).
       “Князья твои законопреступники и сообщники воров, все они любят подарки и гонятся за мздою; не защищают сирот, и дело вдовы не доходит до них” (Ис. 1,23).
       Вы уж меня простите великодушно за эту социальность, но не начались ли многие наши беды с того, что “высший свет” перестал быть “светом”. То есть, если царь со своей свитой перестал быть народу “отцом”, а Отечество стонет от такого “отца”, то по христиански ли служить похоти сильных мира сего, тем самым вводя и их в соблазн? Разве служение чужим грехам менее погибельно, чем собственным?
       “Вы куплены дорогой ценой – не делайтесь рабами человеков”, - эти слова апостола стали эпиграфом “Дремучих дверей”.
       “Каким образом может человек, считающий себя - не говорю уже христианином, не говорю образованным или гуманным человеком, но просто человек, не лишённый совершенно рассудка и совести, жить так, чтобы, не принимая участия в борьбе за жизнь всего человечества, только поглощать труды борющихся за жизнь людей и своими требованиями увеличивать труд борющихся за число гибнущих в этой борьбе? А такими людьми полон наш так называемый христианский и образованный мир”, - писал Лев Толстой о России конца девятнадцатого. И пророчествовал: “Рабочая революция с ужасом разрушения и убийства не только грозит нам, но мы на ней живём уже лет тридцать и только пока, кое- как разными хитростями на время отсрочиваем её взрыв..."
       Так что не получается “любезность ко всем, честность во всём и активное служение другому” применительно к аристократам “по крови и монаршей милости”. Хочется верить, что Вы, несмотря на звучную фамилию, всё-таки имели в виду “аристократов духа”, пришедших в этот мир послужить делу Творца, а не пожирать Его детей.
       Борис Тираспольский –Шереметьев – автору “22 гвоздей”: - С чего начать возрождение России? Начните его с себя. Станьте и будьте Аристократом сами.
       Ю.И.: - Нельзя быть “любезным” к издевающимся над слабыми и стариками, к развращающим девушек и детей, к губителям великой православной страны, собранной потом, трудом и кровью многих поколений. Не призывая к ответной крови, Изания предлагает тем же “аристократам духа” вместе с нами попытаться преодолеть тьму, просто перестав подставлять вампирам шеи.
       2001-02-22
       Георгий - автору “22 гвоздей”: - Много ерунды пишете, миляга.
       Хотя бы вот это. Писатели – Вы про Шолохова слышали? А про А.Н. Толстого? Из композиторов – про Свиридова с Гаврилиным? Ваш единомышленник в этом плане – Бестужев-Лада в своей книжонке “Альтернативная цивилизация” тоже толкал эту муть.
       По поводу “захвата власти истинными Русскими” Вы, очевидно, тоже причисляете себя к “тем самым”?
       Впечатление - наложенной кучи, поскольку никакой связи этого бреда с Ю.Ивановой, Изанией и пр., не просматривается.

“ДРЕМУЧИЙ ЗВЕРЬ”

       Из области юмора. Членский билет я получу лишь ближе к лету. Прикажут что-то быстренько заполнить, подписать у начальства и мчаться по такому-то адресу, комната такая-то. После долгих мытарств наконец-то держу в руках заветную бумажку, чтобы “мчаться”, и холодею от ужаса:
       “Выписка из постановления Совета секретарей” 26 декабря 2000 г.
       Слушали: приёмное дело Ивановой Юлии Петровны (!), Москва.
       Автор романа в двух томах “Дремучий зверь” (!).
       Рекомендуют: М Лобанов, Д.Жуков, В Розов, Д.Дудко (почему-то забыли С.Куняева, но это так, мелочи жизни по сравнению с “Дремучим зверем”).
       Постановили: принять в члены СП России ИВАНОВУ ЮЛИЮ ПЕТРОВНУ.
       Дальше – подписи и печать.
       Что-то срочно пришлось подчищать, кого-то ловить, звонить, умолять. Уж не помню, каким чудом, но всё кончилось хорошо, и наконец-то я, осчастливленная корочкой красного цвета, превратилась из какой-то там беспородной литераторши в “членшу”.

Погодите вы с забугристыми мечтаниями…

       Игорь Игнатов: - Погодите Вы с забугристыми мечтаниями, никто нигде человечество спасать не рвётся.
       Ю.И.: - Поэтому начнём с себя. Изания, как замыслено - новый шаг в коммунистической идеологии – коммунизм с богочеловеческим лицом. Она для всех. И вообще для меня “русский” – не столько национальность, сколько мироощущение.
       Счастливого Рождества!
       2001-01-10
       Ю.И.-Идеалистке: - Изания – дитя России, поэтому в неё тоже нужно “только верить”, тогда всё сбудется. Желаю и вам исполнения заветной мечты “нового тысячелетия”! Скоро подарю всем новую повесть “Лунные часы”.
       2000-01-10
       Ю.И.-автору “22 гвоздей”: - Для меня понятие “русский” – не национальность, а исторически сложившийся социум, даже, можно сказать, цивилизация, которую вкратце можно определить, как “великое противостояние царству Мамоны”. Или Вавилону, или дурной количественной бесконечности, или Иерусалиму земному – не в названии дело. Не случайно и на Западе нас скопом именуют “русскими”, независимо от того, русская ли это мафия (часто коктейль из самых разных наций), или наши “утекаюшие мозги”, или многонациональный экипаж затонувшей субмарины. Даже когда мы “утекаем” или “вдоль по Африке гуляем”, мы не живём, как они, а “выёживаемся”. Это – бунт гадкого утёнка, ощущающего за спиной бугорки потенциальных небесных крыльев и не желающего служить “рождественской уткой” – к столу ли господам, мифическому ли прогрессу или даже на утеху “себе любимому”.
       Для нас Рождество – нечто иное. Мы не знаем “как надо”, но глубинно знаем, как “не надо”. Поэтому нас так прельстила коммунистическая идея с её “Светлым будущим”. Не сытым, а именно “Светлым”!
       Помните, как в фильме “Светлый путь” Любовь Орлова в авто парит почему-то над Москвой среди горных вершин?
       Мы потеряли свою Идею, Предназначение – вот в чём беда. Так же, как когда-то Израиль возжелал “Иерусалим земной”, отвергнув Небесный. “Русская идея” – не национальная, а вселенская. Потому нам и помогало Небо, пока мы спасали другие народы от власти Вампирии. А сейчас оставило лежать мордой в грязи, пока не очухаемся.
       Вот Вы пишете “Русский” с большой буквы. Если вкладываете сюда высокую “Русскую идею” - всё правильно. А если просто родословную до четвёртого колена, то это – идолопоклонство, ведущее в тупик. Вопрос в лоб: может ли в вашем “новом русском дворянстве” оказаться какой-нибудь полускандинав, вроде Лермонтова, любящий Россию той самой “странною любовью”?
       “К”, автор “22 гвоздей”: “У ЛБН отсутствует Церковь. Претендующая на данную роль РПЦ является продуктом многовековой деградации церкви в направлении неодухотворённой обрядности и – подчинённости властям”.
        Ю.И.: - “Врата ада не одолеют её”, - сказано Спасителем. Здесь вы, как мне кажется, путаете Церковь с большой буквы (мистическую, небесную) и церковь историческую, которая состоит из слабых несовершенных людей, далеко не всегда отвечающих (включая священство) высоким требованиям “церкви здоровой”.
       Да, наша историческая церковь больна, но в гораздо меньшей степени, чем западная. Пока что она сохранила главное – Символ Веры и другие первоосновы святой апостольской Церкви. Что же касается благодати Святого Духа, церковных таинств, соборной молитвы, то здесь каждому даётся по вере, осознанию себя действительно больным и искреннему желанию исцелиться.
       Историческая церковь – всего лишь “врачебница”, полная хромых, слепых и расслабленных, опять же включая самих врачей (священство), которые – те же люди, только наделённые свыше правом лечить. Но ведь и в больнице, успешно исцеляя других, врач далеко не всегда здоров сам, да и выздоровление пациентов зависит не только от него, но и от Главного Источника Жизни, Который слышит и нашу искреннюю исповедь, и соборную молитву, даже если лишь “двое-трое собрано во имя Моё”, среди прочих “теплохладных”. Молитву не только за себя, но и за других, более немощных, в том числе и за самих несовершенных “врачей” – в этом суть соборности.
       Даже собственное состояние души может быть в храме неоднозначным, когда начинаешь размышлять не о “горнем”, а о “злобе дня” – что уж тут винить церковную “подчинённость властям”.
       Кстати, исторической церкви с Церковью может быть и по пути, когда Божье совпадает с кесаревым (защита Православного Отечества, например, противостояние царству Мамоны и т.д.)

ГЛОТАЙТЕ КАРАНДАШ, ДОКТОР!
(1964 год)

       - Господи, Юля! – некто бросился меня обнимать, - А я смотрю – ты иль не ты? Четвёртой будешь? А то втроём на пляже тяжело, у доктора голова болит…
       Это он о преферансе. Лицо знакомое – какой-то бывший партнёр. Играть смертельно не хочется, но и отказаться неудобно, раз у человека голова болит.
       Сажусь. И как только беру в руки карты, депрессии как ни бывало. Похоже на мизер, две “ловленых”. Брать или не брать – вот в чём вопрос? “Волнуется сердце, сердце волнуется”, - мурлыкаю я популярную тогда песенку, - Почём играем?
       Сто вистов – три рубля, неслабо. Можно подсесть на три-четыре взятки. А, была не была!
       Прикуп, как по заказу.
       - Чистяк, - бросаю карты на разостланное на топчане полотенце.
       - Виталик, кого ты привёл? – негодует безногий часовщик Аркадий, - Юля, Юля! - тоже мне рояль в кустах! Подложил ей чистяк, подлец? Признавайся!
       - А ты такие берёшь? – всерьёз оправдывается Виталий. – Ты же сам ей сдал. И прикуп, собственной ручкой…Верно, доктор?
       - Хватит, - “доктор” хмурится, - Ну рисковая она дама, красиво жить не запретишь. Поехали дальше.
       Но дальше – больше. Карта повалила так, будто невезуха преследовала меня последнее время вовсе не на киношном, а на любовном фронте. Будто не члены худсовета с начальством измывались над моим сценарием, не режиссёры его бросили, а все Бедные Лизы, Катюши Масловы и прочие “соблазнённые и покинутые” воплотились нынче в моём лице на гагринском пляже. Я нагло торговалась, заказывала сомнительные семерные и восьмерные, выручал то прикуп, то расклад. Партнёры психовали, особенно доктор, делали сами ошибки и переругивались. Наконец, прикуп был “не мой” и торжествующий доктор заявил, что если я сыграю эту игру, он “проглотит карандаш”. Теоретически я действительно была обречена, но надо было угадать снос. Они опять стали спорить, потом доктор в ярости схватил не ту карту, и меня “выпустили”.
       - Глотайте карандаш, доктор.
       Я ушла с пляжа с тридцатью шестью рублями и совершенно излечившаяся от хандры. На следующее утро меня на пляже уже ждали партнёры. Они жаждали реванша.
       - Погодите, я искупайтесь…
       - Нет, вы слышали – она сюда купаться приехала! На своей сдаче окунёшься.
       И понеслось – пулька утренняя, пулька послеобеденная. Целыми днями мы шлёпали картами, по очереди выигрывая и проигрывая, но всё же “мужской синдром” заставлял их время от времени срываться. Впоследствии я его обнаружу и у шофёров, когда научусь водить машину – мужчинам отказывает чувство самосохранения, когда женщина их обгоняет. Кстати, я сама страдала аналогичным синдромом, который можно было бы скорее назвать “спортивной злостью” - но всё же их было трое, то есть “синдром в кубе”.
       “Они” – это часовщик Аркадий и два известных в Москве доктора – кожник-венеролог и терапевт. Журналист Виталик закрутил курортный роман и играл редко. Бедный мой муж Боря то спал в одиночестве, то играл в бадминтон, то с ним флиртовали популярные теледикторши, то модельерша, которая призналась кому-то, что “не прочь бы”, но боится меня. А чего меня бояться – я в тот сезон ничего, кроме тузов и валетов, не замечала. И в этот, и в последующие сезоны. Потом к преферансу прибавился ещё и покер – с грузинскими писателями в холле литфондовского корпуса. Я нашла панацею от неприкаянности и творческой невостребованности, не подозревая, что стала наркоманкой. Что игра – один из самых затягивающих и сильнодействующих наркотиков.
       Какие-то особи мужского пола вились вокруг, болели за меня, пытались отвлечь, кто-то гладил плечо или ногу, кто-то обливал из резиновой шапочки водой мою раскалённую от солнца спину, кто-то угощал виноградом и сливами - я не реагировала. Как-то в ЦДЛ один из посетителей воскликнул:
       - Наконец-то я вижу ваше лицо, которое всё время закрывали волосы и карты!
       Однажды на литфондовский пляж заявился модный хиромант-экстрасенс и стал прорицать. Дамы окружили его, галдели, мешая нам играть. Я на них цыкнула, а он вдруг взял мою руку, ахнул, чем меня сильно напугал (я вообще боюсь всяких предсказаний), долго вглядывался в ладонь и заявил, что ничего подобного прежде не видел. Что у меня знак избранницы, какая-то особая миссия, и что в конце жизни я буду что-то там “вещать”, и мне будут внимать тысячи людей.
       Я давно знала, что у меня необычные руки, что на правой ладони линия жизни пересекает линию судьбы буквой Х, но одновременно эти две линии как бы проходят ещё и параллельно, так что получается не просто Х, но и что-то вроде крыльев бабочки… Но по меньшей мере рискованно было предсказывать “избранничество” одуревшей от солнца, пик и червей бабёнке с крашеными и выгоревшими белыми космами и вечной сигаретой в зубах. Публика не поверила и посмеялись, да и я восприняла его слова как не очень удачную шутку. А впрочем, и риска для его репутации никакой – мне тогда ещё и тридцати не было – кто проверит, что там будет на пенсии!
       Но он сказал: “Вот увидите…” и почтительно поцеловал мне эту самую руку.

БЫЛ МЕСЯЦ ФЕВРАЛЬ

ИЗАНИЯ: ИНТЕРНЕТ НАСУЩНЫЙ
(статья в газете)

       “Принято считать, что Интернет – забава обеспеченных, молодых полуанглоязычных “новейших” русских. Только им по силам освоить головоломную азбуку обращения с компьютером и “браузером”, только им по карману оплатить “провайдера”… На самом деле, конечно же, всё не так.
       Освоить компьютер на уровне “пользователя” значительно проще, чем освоить швейную машинку или циркулярную пилу, а услуги провайдера (при рациональнои подходе и минимальной кооперации с товарищем) могут обойтись в два-три рубля в час. А подержанный скромный компьютер+ монитор+модем – не дороже нового телевизора… Так что трудно понять, что заставляет интеллигентного советского человека тратить долгие зимние вечера на просмотр третьесортной телепродукции вместо того, чтобы делиться своими соображениями с сотнями собеседников, разбросанными по всему свету, или публиковать в электронном виде свои сочинения, публикации которых обычным (“бумажным”) способом невозможна.
       Но есть и отрадные исключения. На http://www.izania.narod.ru/ размещены романы замечательной русской писательницы Юлии Ивановой.
       Сайт сделан, что называется, “на коленке”: ни графики, ни анимации – только текст (общеизвестно, что количество этих виртуальных побрякушек, от которых рябит в глазах на либеральных сайтах, обычно обратно пропорционально идейной и интеллектуальной состоятельности).
       На таких аскетичных сайтах, как правило, самое интересное – форумы и гостевые. Сайт Ю.Ивановой – не исключение. Кроме вполне естественного для писательского сайта обсуждения её книг (среди читателей, высказывающих своё мнение о её прозе, можно встретить, например, бывшего министра обороны СССР маршала Язова), основной темой, волнующей посетителей, является реализация проекта ИЗАНИЯ…
       “Изания – объединение свободных личностей “через головы правительств” во имя высшего Закона, когда эти правительства не желают соблюдать Закон Неба, обрекая народ на смерть физическую и духовную….
       Изания – это бескровный переворот в умах, революция сознания, победа верной шкалы ценностей над хаосом….
       Изания – добровольное соединение по всему миру врачей, учителей, строителей, фермеров, поваров, воспитателей, охранников, учёных, писателей. Уборщиц, художников, предпринимателей, где каждый делает то, что умеет и любит, получая прочее необходимое от других…”
       (из форума Ю.Ивановой “Июльская беседка”)
       Мысль о возможности самостоятельной организации жизни на основе предоставления бесплатной помощи друг другу впервые прозвучала в романе Ю.Ивановой “Дремучие двери”. Люди, живущие как угодно далеко друг от друга, связываясь, например, с помощью Интернета, обмениваются информацией об имеющихся у них материальных излишках (продукты питания, одежда, свободная комната и пр.) и предоставляют их друг другу, получая (или, наоборот, тратя) за это условные “очки”. “Очки”, полученные за лишний мешок картошки, можно потратить на занятия с репетитором по математике для ребёнка или наоборот. Деньги при этом не нужны.
       “Над советскими людьми насмехались, что они делали всё практически бесплатно. А зря! Именно этим “бесплатным трудом” укреплялось наше похожее на осаждённую крепость государство. Жильё, учёба, здравоохранение, отдых, спокойствие за будущее наших детей и достойную старость – всё это мы получали тоже бесплатно…”
       Носящая характер христианской социалистической утопии, идея эта в контексте резко активизировавшихся сейчас глобализационных процессов представляется удивительно злободневной. Иванова и подавляющее большинство посетителей её форума не обольщаются относительно настойчивых попыток налогового ведомства принудить нас к электронной идентификации, ясно видят их зловещую подоплёку.
       Нетрудно догадаться, как тяжело в ближайшем будущем придётся “отказникам” даже в самых ничтожных бытовых мелочах. Привычные же к взаимопомощи “изанцы” окажутся значительно менее уязвимы.
       То, что в России с глобализмом борются исключительно священники и прихожане православных храмов, наверное, не совсем правильно. В других странах этим занимаются люди любых взглядов и убеждений, представители всех социальных групп. Следовало бы нарушить “монополию” Московской Патриархии на право олицетворять собой народный протест против цифровой идентификации. В конце концов, эта беда коснётся всех.
       Но, чтобы эффективно противостоять ползущей на нас с Запада страшной опасности, необходимо обладать полной и объективной информацией и иметь возможность найти единомышленников. А это значит, что пришло время всем нам отправляться в Интернет… Пока не поздно…
       02-2001

БЫЛ МЕСЯЦ МАРТ

КТО, ЕСЛИ НЕ МЫ?
(статья в газете)

       “Граждане утопающие! Хватит пускать пузыри и взывать к совести акул: у них природа такая – утопить и сожрать. Попробуйте успокоиться, выпрямиться – и упрётесь ногами в землю. Это – наша земля (пока ещё), и руки-ноги у нас есть, и головы светлые, и время, и силы, которые надо не растрачивать в бесполезных воплях-соплях и барахтанье, а топать к берегу.
       Берег этот – Изания. Система взаимопомощи честных тружеников, без поборов и кровососов всевозможных мастей, жирующих на нашей разобщённости и пассивности.
       Поскольку выход в интернет есть пока у немногих, предлагаем желающим обращаться с письменными заявками на указанный абонентский почтовый ящик Ивановой Ю. Л., автора проекта Изания, и определить свои возможности и потребности по следующим темам:
       ЖИЛЬЁ (нуждаюсь – могу предложить). Ставим на учёт свободные комнаты, частные дома для сдачи в аренду – под занятия с детьми, временное проживание, летний отдых других членов Изании и т.д.
       РЕМОНТНО-СТРОИТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ (нуждающиеся в строительстве и ремонте домов, сараев, гаражей, хозблоков, теплиц; - в том числе и для совместного использования) и ответные заявки специалистов строительно-ремонтного профиля с указанием стоимости своего рабочего часа. Наличие у кого-то стройматериалов (доски, брёвна, кирпич, кровельное железо, парниковые рамы и т.д. - можно б/у) и потребности в таковых. Наличие всевозможных полезных станков, пилорам и вообще всего простаивающего, нуждающегося в “доведении до ума”.
       ЗАПУЩЕННЫЕ ЧАСТНЫЕ ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ для аренды Изанией с последующей обработкой, строительством теплиц, грибниц и помещений под животноводство, выращиванием овощей, фруктов, лекарственных трав и прочей рассады, цветов и т.д. Ответные заявки во всех областях данного профиля.
       ПИТАНИЕ. Заявки на поставки молока, мяса от животноводов; овощей, фруктов от садоводов и огородников, от поваров и технологов. Регулярно приезжаем, забираем продукцию и привозим то, что нужно вам (можно и деньги, когда “раскрутимся”, по разумным расценкам). В будущем планируем создание мини-цехов по переработке. Заявки от домохозяек, которые могли бы готовить на дому обеды (на вывоз, для школьных групп продлённого дня и т. д.) Заявки на такие обеды, поставку продуктов по умеренным ценам и т.д.
       ТРАНСПОРТ. Все предложения о наличии частных легковых и грузовых машин, в том числе требующих ремонта, гаражей, запчастей, о водителях, автослесарях и т.д. Ответные заявки на транспортные услуги (со временем планируется своя транспортно-диспетчерская служба).
       СЛУЖБА БЫТА. Ремонт и пошив одежды, обуви, ремонт всевозможной бытовой техники. Заявки на обслуживание и от специалистов.
       ПОДРАСТАЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ. Пишут заявки те, кто хотел бы определить ребёнка в наши ясли , детсад или группу продлённого дня (компьютерную, языковую, детского творчества и т.д.). Ответные заявки от педагогов и воспитателей различных профилей.
       ЗДОРОВЬЕ. По этому же принципу работы на резервах и взаимозачётах предусматривается создание своих врачебных кабинетов и клиник. Оздоровительные и спортивные занятия. Индивидуальное и компьютерное обследование и т.д.
       У каждого будет членская книжка с графами “дебит-кредит”. Халявщики и рвачи моментально выявятся.
       Нам нужны также свои юристы, бухгалтеры, специалисты в самых разных областях жизнедеятельности, своя ритуальная служба, своя охрана из числа единомышленников. Наша ближайшая цель – формирование базы данных с последующим созданием инициативной группы (или групп) - в зависимости от числа заявленных участников. Заявки будут постепенно удовлетворяться по мере поступающих предложений. Остро нужны лидеры-организаторы. Призываем молодёжь – ваше будущее в ваших руках, хватит искать его за бугром и отдавать Родину на разграбление!
       Проект Изания – это возрождение страны, развитие духовно-творческого потенциала каждой личности, начиная с детства, прообраз новых советов и путь к новому Союзу. Ведь пункты Изании можно создавать повсюду – при партийных первичках, при религиозных, профсоюзных и молодёжных организациях, при ЖЭКах. В любой точке не только России и СНГ, но и всей планеты с последующим сотрудничеством и объединением. Современные средства связи это позволяют. Проект Изания – совместное противостояние грядущему глобализму. Возрождая страну, мы будем сотрудничать со всяким “спасающим”, но не “акульим” правительством”.
       “За СССР”, №3, 2001 г

       На этот отчаянный призыв не откликнулся НИКТО.
       Чтобы практически “раскрутить” Изанию, надо было переключиться на это целиком, бросить все прочие дела и вплотную заняться поиском помощников и единомышленников. А я даже не могла оторваться на несколько дней от дома, куда сразу бы слетелись окрестные алкаши и окончательно сгубили бы неприкаянного моего супруга, который, оказавшись “не у дел” всё больше становился “алконавтом”. Так они сами себя называли, улетая от невыносимой действительности в опустошённых ракетах спирта “Рояль” и по очереди сгорая в атмосфере. Иногда предварительно спалив собственное жильё или натворив в беспамятстве ещё что-либо из ряда вон. Нет, дом я бросить не могла, а заменить меня было некому. Вика целыми днями “пахала” у себя в глазной больнице, брала дежурства - на ней, по сути, держалась московская квартира. Бабушке было за девяносто, тоже нуждалась в уходе. Рита только что поступила в институт - платный, элитный, требовала модной упаковки и всё такое.
       И от зятя Андрея, тоже алконавта, толку было мало. Его то и дело выгоняли с очередной работы, он часто где-то сутками пропадал, а Вика в ожидании любимого сидела с сигаретой на лоджии, сохла и плакала, чудилось ей замерзающее или окровавленное тело мужа где-нибудь на пустыре. На Ритку она в такие минуты вообще не реагировала, та рыдала, проклиная отца – в общем, всё летело в тартарары.
       У Наташи, моей крестницы, поначалу вроде бы всё шло неплохо – она работала в торговле, снимала комнату в Москве, говорила, что копит на квартиру. Потом – обычная история - попала в лапы к аферистам, назанимала денег, её “кинули” и “поставили на счётчик”. Наташа скрывалась, поздно приезжала иногда ко мне, чтобы переночевать, но её и здесь вычислили, стали названивать, угрожая избить, продать в бордель или вообще пришить. Один из губителей, некто В., был особенно неотступным, регулярно звонил по мобильнику. Я клялась, что ручаюсь за Наталью, что она постепенно расплатится, вела с ним духовные беседы о терпении и милосердии, рассказывала о трудном наташкином детстве, пока он не бросал трубку, прорычав, что “хватит пудрить ему мозги и что мы болтовнёй съели всю карту”. Периодически Наталья передавала ему через посредников от 100 до 300 баксов, иногда он терял терпение и однажды заявился к нам на дачу на иномарке с братаном. Слава Богу, Наталья и Борис отсутствовали, были в гостях Вика с Алёшей - офтальмологом, с которым они вместе работали в больнице. С некоторых пор их связывали, к моей радости, не только деловые и дружеские отношения.
       В. сказал, что ждёт меня на улице, надо поговорить. Я стала собираться. Алёша с Викой, узнав, в чём дело, поначалу вообще меня не хотели пускать: - Увезут тебя, мать, заложницей, и дело с концом… Затем решили идти все вместе, даже Джина прихватили. При этом Алёша объявил, что служил в десантных войсках. А я в подарок В. прихватила для умиротворения пару своих книжек.
       Поговорили достаточно любезно. Я снова поручилась за Наталью, вручила книжки с дарственными надписями, что, кажется, произвело впечатление.
       История эта длилась около года с переменным успехом, со звонками, угрозами, приездами и наездами, пока, наконец, был выплачен последний бакс, и я вздохнула спокойно.
       Вика с Алёшей поженились и отныне на работе дежурили в четыре руки. Лёше удалось подобрать ключ к Ритке, он переехал к нам на квартиру (до этого жил с матерью и отчимом), занялся хозяйством – ремонтом кухни, бытовыми приборами и всё такое прочее. Им даже удалось повенчаться, взяв специальное разрешение в Патриархии.
       Потом похоронили бабушку.
       Затем и Наташа нашла хорошего мальчика Диму, и тоже переехала к нему – на подаренную Диминой родственницей жилплощадь. И жизнь, вроде бы, устаканилась, только в доме моём по-прежнему всё держалось на мне, разве что теперь было кому иногда счистить снег с крыши и вскопать грядки.
       Ну а Изания… Время от времени я всё же делала попытки к кому-то достучаться, писала очередные варианты проектов. То меня носило к белорусскому посольству, где я часа полтора пудрила мозги ошалевшему от нежданной гостьи чиновнику - потом он ушёл, покачиваясь под тяжестью подаренных мною книг и проектов – для него лично, для Александра Григорьевича Лукашенко и, кажется, для первого секретаря Белорусской компартии. Потом около месяца пыталась снова связаться с ним по телефону, в трубке раздавались нежные перезвоны какой-то белорусской мелодии, затем барышня тоже нежным голоском сообщала, что господина-товарища или нет на месте, или ещё не пришёл, или ушёл на совещание, и что она обязательно передаст…
       В общем, повторялась история с фракцией КПРФ в Госдуме. Получив текущий астрономический счёт за телефон, я перевернула ещё одну поучительно-бесполезную страницу в своей биографии. Затем, в марте 2001-го, хаживала после победы Воронина на выборах к посольству Молдовы, тоже с книжками и проектами, передала всё каким-то полицаям в форме – помню вокруг камеры наблюдения, холёные равнодушно-насмешливые лица охраны – типа: “И чего это некоторым тёткам дома не сидится?”. И побыстрей ретировалась, понимая, что опять всё зря. Но с сознанием выполненного долга.
       Помню ещё какую-то сомнительную контору на краю Москвы, что-то там скупающую и перераспределяющую, куда я несколько раз моталась на предмет сотрудничества, пока та не сгинула в неизвестном направлении - то ли всех нагрев, то ли прогорев сама.
       И ещё (это уже как ритуал) время от времени звонила Марлену Мартыновичу Хуциеву (даже понять не могу, почему именно он представлялся мне тогда лучом света в тёмном кинематографическом царстве) , который то убегал, то уезжал, или только что прилёг отдохнуть…И просил позвонить ему через час, после одиннадцати или в конце месяца…
       Я звонила для порядка раз в полгода. Потом перестала.

БЫЛ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ

       B БЕСЕДКЕ С: Романтиком и Андреем Куликовым

       Романтик: - Рад, что есть такие люди, как Юлия Иванова!
       Я также рад, что есть такой проект, как Изания, Я простой школьник, но тоже хотел бы помочь этому проекту. Ну конечно, чего я могу? Но я нашёл выход. Кому нужна помощь в ХИМИИ – пишите. В этом я помочь точно смогу. Я параллельно учусь в школе РХТУ, так что помочь могу. Пишите. Это прекрасно!
       2001- 04-04
       Андрей Куликов – участникам форума C.Кара-Мурзы: - Или весь земной шар, или идеальная модель. Всё остальное – пустая трата времени на вивисекцию. Но вы перепуганы глобализмом…здесь я вам ничего не посоветую…
        Ю.И.: - Полностью разделяю ваши сомнения по поводу эффективности общин в современных условиях. Потому-то и придумалась Изания – не община, а Союз личностей-единомышленников – вне зависимости от местожительства, социального положения, вероисповедания и национальности. Отвергающих “ветхие меха”, которые неизбежно порвёт “молодое вино”. Нужно новое революционное сознание, ставящее во главу угла не материальный, а духовный стимул - исполнить Предназначение. Кстати – “основной инстинкт” – именно не размножение, а самоутверждение “ по образу и подобию”, согласно заложенной в тебя свыше идее.
       Как подчеркнул на вашем форуме Леонид: “В рыночной экономике устойчивы только те солидарные островки, что построены на религиозных принципах. По мнению рабби Иоханана – всякое общество, составившееся во имя Господа, будет существовать долго, а всякое общество, составившееся не во имя Господа, долго существовать не может”.
       Изания, хоть и не религиозный, а идейный проект, но “с камнем, положенным во главу угла”. Речь о духе, а не о букве. Не потому ли рухнул Советский Союз, как только этого “духа” лишился, променяв Светлое будущее на “сытое”?
       Не знаю, достаточно ли “безумен” проект Изании, чтобы быть истинным – во всяком случае, у него есть цель, выходящая за рамки эмпирического бытия. Символ Древа Богочеловечества, поднимающегося в течение исторического процесса к Небу (к Царству, которое “внутри нас”), для Изании – не пустой звук. Здесь “никто не забыт, ничто не забыто” (ничто, способствующее возрастанию).
       Изания – для исполнителей данных каждому свыше Закона и индивидуального Замысла (по Канту). Человек – сотворец Творцу, Его воин, должный исполнить своё призвание за время земного пути.
       Девиз Изании – восхождение в связке, диктующее свои правила. Помогай каждому, иначе сорвёшься сам. Здесь неуместна тяжёлая поклажа ненужной собственности, а отсутствие нужной, вроде ледоруба – губительно. Здесь принципиально иное отношение к “вредным привычкам” и всевозможным непотребствам. Всё это лишь досадно мешает (что прекрасно знают те, кто пытался когда-либо вырваться из обыденщины и “что-то в жизни совершить”).
       Но много ли таких “гадких утят”, не вписывающихся в общую птицеферму и чувствующих на спине бугорки мощных крыльев?
       Однако благодатный простор для маневрирования есть. Как раз на поле заповедей; “накорми голодного, дай одежду, крышу над головой, поддержи отчаявшегося”. Первая ступень Изании так и называется – “хлеб насущный”. На этом этапе с нами могут сотрудничать массы тех, для кого жизнь сейчас сводится лишь к выживанию, к жёсткой родовой необходимости. Это – жертвы прямого грабежа, разобщённости, бестолковщины, невостребованности. Родовая необходимость и “дурная отвязанность” от тоски и безысходности. Пьянство, наркота, преступления. Кого надо не просто накормить рыбой, но дать удочку и научить эту рыбу ловить.
       Почему, собственно, я обратила внимание именно на ваше выступление на форуме. Нынешняя действительность, как вы заметили, ставит жизнь большинства в тесные рамки именно “выживания” (уже не добровольно-идеологическое, а вынужденное самоограничение). Иначе сразу обложат налоговой данью и прочим рэкетом. Поэтому вы подали мне мысль назвать первую ступень Изании “осуществлением права на жизнь”. Это – неплохой козырь при прохождении всяких юридических препонов.
       Думается, тут нас и Церковь может благословить. Что же касается контроля – пусть те же налоговые службы нас и пасут, проверяя, насколько мы вышли за рамки “права на жизнь”, которую государство должно дать человеку. Про “достойную” уж и не говорим.
       2001- 04-03
       

Изания – дополнение к проекту

       1. Пункты Изании – прообразы новых Советов, подлинно народного самоуправления для тех, кто не желает подставлять “вампирам” свои шеи.
       2. Пункты Изании станут основой нового Союза, мостами для восстановления порушенных экономических, культурных и духовных связей когда-то единого государства. Изания поможет легко разрешить переселенцам вопросы проживания, питания, товарообмена. Наладить совместные торговые и культурные центры, оборудовать дома для проживания и отдыха.
       3. Поскольку филиалы Изании можно организовать в любых населённых пунктах, учреждениях, при первичках, домоуправлениях и профсоюзах, привлечь молодёжь и потенциальных лидеров всех возрастов, общественные и политические силы, использующие изании хотя бы как союзы взаимопомощи при своих штабах, получили бы живое настоящее дело. Сблизились с народом, помогли ему вернуть утраченное достоинство, веру в свои силы и будущее страны. А это, помимо всего прочего, - заслуженный рост рейтинга на предстоящих выборах.
       4. Изания – проект интернациональный. Лозунг “Изании всех стран, соединяйтесь”! поможет найти единомышленников во всём мире, осуществить совместные экологические, социальные, научные, культурные и духовные программы, противостоять губительному обществу безудержного потребления, глобализму и Новому Мировому Порядку.
       5. Изания планирует создание своей газеты, радиовещания, своей компьютерной сети (Изан-нет).
       6. С помощью коллективного взаимофинансирования учёные, писатели, художники, кинематографисты, изобретатели получат возможность самореализоваться, не только оставаясь на родине, но и освободившись от толстосумов, цель которых – прибыль любой ценой. То есть не служить своим талантом всемирному злу.
       7. Для верующих Изания – конкретные адреса “добрых дел” и помощь в их осуществлении.
       8. Для детей и молодёжи это раннее обнаружение и развитие дарований – заслон от тлетворного влияния “отвязанного” общества. Нравственное и духовное воспитание, гармоничное развитие, полноценная занятость.
       9. Реализация 8-го пункта безусловно уменьшит рост преступности, алкоголизма, наркомании и других общественных пороков, мать которых – безделье.
       10. Изания для предпринимателей – возможность напрямую получать заказы от потребителей и реализовывать свой товар без посредников и “накруток”. Чёткая честная организация бизнеса с максимальным КПД.
       11. Изания незаменима в экстремальных условиях природных и техногенных катаклизмов, а также в случае глобального насилия над личностью, которыми чреваты “глобальные планы” Нового Мирового Порядка. Это возможность автономно выжить и помочь другим, если придёт “власть Зверя”.
       Приглашаем откликнуться потенциальных лидеров, юристов, специалистов по системе учёта и расценок труда, компьютерщиков, и вместе продумать систему защиты Изании от всевозможного жулья. В том числе и от “первопроходимцев” под масками “первопроходцев”.

ОТВЯЗАННОСТЬ
(1965-66 годы)

       И наступил в моей жизни период, который я сама называю не иначе как “отвязанность”. В памяти всплывают то снова бесконечное ЦэДэЭловское и Домкиношное убивание времени, тусовки у Саши Бенкендорфа, где поддатый Гена Шпаликов незадолго до самоубийства что-то потешное изображал и все хохотали, а Боря Ермолаев двигал силой взгляда по столу спичечные коробки, я же предлагала ему так же продвигать сценарии. То мой Борис доводил публику до колик своими байками – поначалу здесь его всерьёз не воспринимали, но потом сообразили, что, как только он открывает рот, никакой водки не надо. “Теперь я понимаю, что ты в нём нашла”, - сказал мне как-то Саша Бенкендорф, вытирая слёзы кончиком скатерти.
       Или частое загульное веселье в компании супругов- врачей, по совместительству играющих и поющих в ресторанах, с бешеными танцами и неграми, с первыми плёнками Высоцкого и Галича. Горячечные влюблённости – обычно тоже по пьянке, которые быстро проходили. Что-то вроде гриппа - несколько дней мечешься в температуре, а потом стараешься поскорей избавиться от кашля и чихания. Я ненавидела эти состояния зависимости от другого, всегда была “кошкой, гуляющей сама по себе”, и исцелилась от них, как только перестала “поддавать”. От любой перспективы “серьёзно втюриться” удирала как от чумы.
       Наверное, я так никого и не любила в понимании классиков, великих “знатоков женских сердец”, - увлечения и супружеские чувства не в счёт. И почти христианская “любовь брата, а может быть, ещё нежней” – не в счёт, опекала я многих. Умолчу также о “любви Неземной” - это тайна брака, который “совершается на Небесах”.
       Приходилось часто отбиваться от “гнусных предложений” влиятельных номенклатурщиков, некоторые мстили быстро и жестоко. Мне потом рассказывали приятели, как на заседаниях и совещаниях они, только что расхваливающие мой сценарий и обещающие “лечь костьми”, рубили его под корень. Одному, разъярившись, надумала сама отомстить, замыслила злодейский план, который мог бы раз и навсегда погубить его карьеру, всё подготовила, но в последний момент злость вдруг ушла и преступник был помилован, так и не узнав о смертном приговоре.
       В другой раз приятель (друзей и подруг у меня не было, только приятели) – фамилии называть не буду, человек он нынче известный, на одном из совещаний кинематографистов в Болшево из верноподданических чувств втолкнул меня в номер одного пьяного высокопоставленного мосфильмовского туза, которому я приглянулась, и запер дверь снаружи на ключ. Положение было ужасным. Я послала “туза” в ванную “освежиться”, а сама недолго думая, выпрыгнула в окно. Слава Богу, было не слишком высоко, к тому же помогли мои занятия акробатикой в доме пионеров. Я пробралась в наш женский номер и завалилась спать.
       Среди ночи к нам постучала целая делегация блюстителей нравственности и, убедившись, что я на месте, молча ушла. Наутро выяснилось, что какие-то недоброжелатели “туза” настучали администрации, что он заперся в номере с одной из участниц семинара. Михаил Борисович Маклярский клятвенно заверил, что кого-кого, но Юлии Ивановой там быть не может, потому что не может быть никогда. Администрация не поверила, стала стучать – молчание. Тогда отперли дверь своим ключом и были посрамлены. Туз мертвецки спал, но один.
       От “туза” за спасённую репутацию я не дождалась никакой благодарности – сценарий он окончательно закопал. Кстати, практически ни одна из лучших работ наших Курсов так и не вышла на экраны. Любопытно, что заступился за нас журнал “Молодой коммунист”, где какая-то прогрессивных взглядов дама выдвинула резкие обвинения в адрес всевозможных “зажимщиков”, губящих молодые кадры нашего кинематографа.
       На том и кончилось.
       От тоски я опять взялась за карты – уже в компании работников торговли, с которыми познакомилась в Гаграх. Это была специфическая публика – со своей жёсткой конспирацией и круговой порукой. В этой системе можно было раздобыть что угодно, любые яства, заграничные шмотки и самые фантастические утехи и блага. Всё имело свою цену, причём “ну очень смешную”. Помню, как отоваривалась в подвале “Диеты” на Арбате, где некий мясник Гарик, из которого мог бы выйти великий математик, так он всё просчитывал и соображал, бросал мне в сумку телячью вырезку, печень, языки, буженину, сырокопчёнку, банки с икрой, молниеносно складывая цены в уме. Он называл смехотворно низкую сумму (которую следовало, кстати, заплатить в кассу). Мне было очень интересно, на чём они всё-таки делают деньги, что-то химича ночами. Гарик нехотя буркнул, что они делают из второго сорта мяса – первое. Может, соврал. Того же Гарика я попросила сводить меня на карточную тусовку воротил от торговли. Он согласился – с условием, что я не буду раскрывать рта и сыграю роль его подружки-продавщицы.
       Лишь однажды он мне разрешил войти с подносом в комнату играющих и принести чай и бутерброды. В густом сигаретном дыму различила на зелёном сукне стола груду крупных купюр и облигаций, карты в руках со сверкающими перстнями, их лица – то вальяжно-непроницаемые, то искажённые алчной гримасой, то серо-пепельные, с трясущимися губами. Вот бы где поснимать! Акулы прилавка. Но тут кто-то из “акул” игриво ущипнул меня за зад и пришлось срочно ретироваться.

       B БЕСЕДКЕ С: Романтиком, Игорем и Игорем Игнатовым

Тем, кто ещё не понял…

       Романтик: “Рад, что есть такие люди, как Юлия Иванова. Я также рад, что есть такой проект как Изания!”
       Ю.И.: - Тому, кто ещё не понял, что такое Изания, расскажу о советском солисте балета, теперь уже на пенсии. В ответ на возмущение ведущего телепередачи, что этот артист в своё время за какие-то зарубежные гастроли заработал тысячи долларов, а получил от государства лишь несколько сотен, артист с гордостью сообщил, что на деньги, полученные в тот раз всем коллективом Большого театра, был построен замечательный химкомбинат, который давал удобрения и другую полезную продукцию, принося стране неслыханную прибыль.
       Мол, какие потраченные на шмотки или на рестораны деньги могут заменить человеку это счастливое причастие к таким грандиозным событиям?
       Вот его, пожалуй, можно принимать в Изанию без испытательного срока.
       2001-04-11
       Игорь: - Между прочим, – экономика без денег – идея хорошая.
       Принципиальным моментом предложенной идеи Ю.Ивановой является возможность наладить экономику в нынешней России без притока денежных инвестиций извне. Основа этой экономики – адекватная организация труда людей, создающих материальные блага не для продажи на рынке, а для продажи между собой в рамках единой структуры. “Очки”, которыми при этом обмениваются люди, как нетрудно увидеть, эквиваленты безналичным деньгам советской экономической модели.
       Что касается того, как привлечь в такую структуру как можно больше людей – смысл ведь в удовлетворении их реальных потребностей, а удовлетворяются они у многих чрезвычайно плохо. Огромные трудности со сбытом своей продукции и увеличением её производства у большинства предприятий, поскольку у потребителей нет денег. Примеры - деградация коммунальной сферы (нет денег у муниципальных жэков, чтобы заменить устаревшее оборудование, кризис в авиационной промышленности, кризис в сельхозмашиностроении – тракторные и комбайновые заводы работают на 1 десятую своей мощности, а на селе не на что купить новую технику).
       Все приведённые факты напрямую говорят об абсурдности и дальше продолжать насаждать денежный тоталитаризм в Российской экономике.
       2001-04-02
       Игорь Игнатов (США): - Я немного озабочен излишней универсальностью вашей задачи. Юлия, если границы русской культуры для вас слишком узки…Ну, нам нужен, по крайней мере, какой-то базовый фундамент, например, советский… Он немного шире, но всё же не весь мир!
       Я не говорю, что не нужна экспансия идеи. Просто проект должен иметь цивилизационный фундамент. Как-то вы высказали предположение, что “они” (полагаю, американцы) – точно как “мы”. И да, и нет. Вы должны об этом помнить.
       Когда мы хотим охватить всё, мы рискуем ничего не охватить, теряем содержание. Простите меня за “поучения” – это не потому, что я считаю себя вправе вас инструктировать. Я просто вижу слабые стороны…
       Да благословит Бог вас и ваши усилия.
       2001-04-14
       Игорь Игнатов: - Когда я вернусь, я хочу затеять нечто очень близкое к тому, что вы планируете. Я вижу небольшие различия в перспективе, но многое совпадает. По-моему, вы приуменьшаете важность равновесия между национальным (русско-славянским компонентом цивилизации), советским (грубо говоря) компонентом и глобальным (всемирным) компонентом.
       2001-04-28
       

БЫЛ МЕСЯЦ МАЙ

       B БЕСЕДКЕ С: Виктором Кузьминым, Кругом, Георгием
                              и Игорем Игнатовым

       Виктор Кузьмин: -Уважаемая Юлия! Поздравляю Вас с Праздником!
       Одновременно прошу прощения, что позволил себе без Вашего разрешения распространить в сети Ваш роман (с которым я согласен на треть - критическую) в Сети.
       Мои файлы в Ворд-версии появились на Книжной полке Вадима Ершова, а затем уже сами разбежались – сегодня появились на Книжной полке Русской Фантастики и в библиотеке Юрия Сбитнева. Сразу сообщаю, что за экземпляр, с которого сканировал, честно отдал торговцу 40 баксов, и на нём не было значка копирайта, так что торговлю я поддержал, а вот автора?
       Что там за кодировка? Ни один браузер у меня толком не берёт, особенно букву “ё” заглавное. (Ох уж это загадочное “ё”! – Ю.И.)
       Если позволите – ещё предложение – раз Вы сами разместили роман в Инете и пропагандируете его идеи, пошлите его в б-ку Мошкова (в формате “только текст”), Мошков сам файлы по Сети не собирает, но зато охотно размещает присланные. (Что мы с Андреем и сделали – Ю.И.)
       Ещё раз с Праздником!
       2000-05-08”
       Ю.И. - Всем: - Приношу извинения за задержку с ответами и вынужденный простой сайта и форума. Помимо таинственных манипуляций by.ru (то явятся, то расворятся), одновременно Чернобыльский вирус сожрал всю информацию – как в моём компьютере, так и на диске моего помощника – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ждём-с. Всех с Праздником Победы!

       Из гостевой книги и почты:

       Круг: - Поздравляю Юлию Иванову и всех участников форума с Днём Победы!
        Не горюйте, что форум и сайт повисли – рекламируйте сайт izania.chat.ru и эту гостевую книгу и в ней стоит продолжить дискуссии. А там и форум оживёт.
       2001-05-08
       Георгий: - С днём Победы Ю.Иванову и всех-всех!
       2001-05-08
       Ю.И. - Виктору Кузьмину: - И Вас с Праздником, извините, что с опозданием. За распространение романа в сети – большое спасибо. Отношусь к тем чудикам, которые, продавая свои книги, все полученные деньги тратят только на их переиздание, или издание новых. То есть, как вы пишете, “пропаганду своих идей”. Поэтому считайте, что и автора вы, безусловно, поддержали.
       И вообще кто вы, Виктор Кузьмин? Расскажите, интересно.
       2001-05-29
       Виктор Кузьмин: - Благодарю за ответ.
       Поистине редкость в наше время: автор, поощряющий несанкционированное распространение своего произведения!
       Никитин писал: - “Засажу (сканировщика) лет на двести”, они с Олди настолько всех запугали, что никто не хочет с ними связываться…
       Рад, что ваш сайт заработал.
       Успехов!
       2001-06-14
       Виктор Кузьмин: - Уважаемый Андрей! Хорошо, хоть не ругаетесь за самовольное сканирование. Кстати, “Землю спокойных” - журнальный вариант, тоже отсканировал и выбросил в сеть я , это есть на “Старой фантастике”.
       Если у вас есть библиография Ю. Ивановой и (или) файлы с другими её произведениями, был бы очень благодарен за них.
       2001-05-24
       Виктор Кузьмин: - Выполняю своё обещание и посылаю вам мой вариант HTML файла “Дремучих дверей”.
       Должен извиниться за свою самонадеянность в предыдущем письме – два вечера пытался вставить фрагменты оглавления в основной текст – и всё выбросил – текст буквально рвётся, теряется связность, плавность потока, необычность Вашего произведения.
       Понял, что нельзя холодному сапожнику пытаться улучшить гобелен.

       (Я так много уделяю внимания Виктору Кузьмину, потому что этого человека уже нет в живых. Вот сейчас передо мною текст его подробных советов, как следует разместить в Сети мои книги. Они – чисто технического плана, поэтому несколько страниц опускаю – Ю.И.).

       Вот, собственно, по технике и всё, надеюсь, хоть чем-то поможет.
       О себе: Русский. Возраст за 50, но далеко не пенсионный. Образование высшее, инженер-механик. Коренной житель Алма-Аты, бывшей столицы бывшей Казахской ССР.
       Член КПСС (вступал на срочной службе в армии), партбилет не выбросил и не сжёг. До середины 93 (пока нас не отрезали валютным занавесом) пересылал взносы в редакцию “Правды”.
       При социализме - от слесаря до главного механика оборонного завода, сейчас, после продажи завода американцам за гроши и второго инфаркта – безработный – руками работать уже не могу, а голова никому не нужна, заводы стоят. Перебиваюсь случайными заработками, пока на хлеб, сигареты и Интернет хватает.
       Думаю, из всего этого ясно, кто и что такое Виктор Кузьмин.
       Ваш роман привлёк меня тем, что он заставляет думать – качество сейчас в фантастике (и литературе) весьма редкое, поверьте, никто из любителей не будет сканировать и вычитывать произведение, которое ему неинтересно.
       Кстати, его сейчас у меня нет – пошёл по рукам, и вернётся (если вернётся) нескоро. Отзывы самые различные, но никто не бросил читать, заявив: неинтересно.
       Буду очень благодарен за файлы с Вашими произведениями (“Лунные часы” не читал !!!). Только если будете посылать, чётко оговорите, что можно размещать в Сети, а что только для личного употребления.
       С искренним уважением.
       Ю.И. - В. Кузьмину: - Благодарю за всё, за помощь нашему общему (надеюсь) делу и за подробную консультацию. Мы ей обязательно при необходимости воспользуемся. А также за сведения о себе. Не слишком радостные, как и всё вокруг. Есть на эти случаи молитва: “Господи, дай терпение вынести то, что я не могу изменить; мужество изменить то, что могу, и мудрость отличать одно от другого”.
       Или жизненное кредо Софьи Ковалевской, написанное её рукой на одной из научных работ: “Говори, что знаешь, делай, что должен, и будь, что будет”
       2001-06-14
   
       Ему остаётся жить несколько месяцев. Царство тебе Небесное, Виктор, Вечная Память! И от меня - низкий поклон, что помог донести до многих читателей дело моей жизни, которое, теперь уже навеки, стало нашим общим.

       Круг: - Поздравляю с оживлением форума! А я его уже похоронил и передавал Вам советы, как воспользоваться катастрофой, раз уж она случилась, для обновления.
       Идея советов была разделить форум на два:
       Первый – “Обсуждение основных сюжетных линий романа, связанных со Сталиным, интеллигенцией и жизнью людей в советском прошлом.
       Второй – “Обсуждение проекта Изания”
       Дискуссии периодически пересекались бы, на одном форуме ссылались бы на второй и наоборот. Неважно, что пока людей немного. Мне кажется, что два форума будут жизнеспособнее, чем один. Разные люди придут на них. А те, которых волнуют обе темы, зайдут на оба.
       Спаси вас Бог и помоги в трудах ваших!            
       2001-05-24
       Ю.И. - Кругу: - Спасибо за поздравления с Праздником и за помощь – и словом, и делом, и, надеюсь, молитвой. Всевозможные мистические препятствия и козни обычно лишь подтверждают правильность пути, так и должно быть. Ведь Изания – не от мира сего, особенно в конечной своей цели – умножение Жатвы Господней. Она для тех, кто сознаёт ответственность за ту высоту, что завоевали наши предки, и которую мы сейчас так преступно предаём и теряем. И вину перед теми, кто придёт после нас – на духовное пепелище, в пустыню безводную, не говоря уж о разорённой стране.
       Убеждена, что в этом взаимопроникновении члены Изании смогут совершенствоваться нравственно и духовно, обретая способность чувствовать нужды и боль другого и отсекая в себе лишнее, мешающее восхождению.
       Храни Вас Господь.  
       2001-05-28
       Ю.И. - Игнатову Игорю: - Надеюсь, вы простите меня за молчание – капризы By.ru, чернобыльский вирус в моём компьютере, публикация повести “Лунные часы”… И начало цветочного сезона, потому что в нём мой бизнес, а не в книгах. Слово не следует продавать, разве что используя гонорар на новые публикации. Стараюсь придерживаться этого завета, но бумага растёт в цене. Цветы, кстати, тоже дорожают.
       Теперь об Изании. Необходимость её не только в России, но где удастся, диктуется последними событиями. Глобализации способен воспрепятствовать лишь глобальный проект – отдельные общины будут сметены.
       “Не бойся, малое стадо” – для меня эти слова Христа означают лишь количество единомышленников, а не их обязательное проживание внутри ограды. “Дух дышит, где хочет”. Изания должна быть в состоянии помочь каждому “нашему” – в любой точке шарика. Всё, что нам нужно – это информационная база данных обо всех профессионалах, согласных участвовать в проекте – чем больше, тем лучше. Плюс современная оперативная связь и защита от жулья.
       Вы спрашиваете, есть ли у меня сторонники. И да, и нет. Но об этом – в следующий раз.
       2001-05-28

ЭХ, КОНИ, КОНИ…
(1966 год)

       “Тройки, семёрки, туза” мне уже было мало, и мы (на этот раз с Борисом) зачастили на ипподром. Помню в директорской ложе Ворошилова, Яншина и Будённого, помню непередаваемый таинственный призыв “внутреннего голоса” поставить на ту или “темноту”, насмешки “бывалых”, скептическую ухмылку черноглазой кассирши Ларисы (она потом станет моей соседкой по даче), долгожданный звук гонга… И вот твоя “кляча”, едва различимая в общей компании, вдруг прибавляет ход… А потом - один фаворит сбоил, другой – отстал, и какой-нибудь твой “Урал” с наездником в зелёном начинает всех “делать”. И “волнуется сердце, сердце волнуется”… И даже если не приходит первым – ведь ехал же, хотел!
       Про “Урала” я вспомнила не случайно, так как угадала (в одинаре) этот, кажется, самый крупный за несколько лет ипподромный выигрыш. После чего ко мне стала подходить консультироваться “тотошка”, полагая, что я имею связи с конюшней. Туда я действительно иногда заглядывала, обожала лошадей, была “на ты” с некоторыми наездниками, которые порой и рады бы “сделать” заезд, но чаще всего просто блефовали. Жульничества там было предостаточно, но всё равно интересно. Играла я, в отличие от карт, аккуратно, специально не брала с собой больше десятки. Часто скидывалась с кем-нибудь по полтинничку на “темняк” и, случалось, угадывала.
       Однажды повстречала на конюшне загорелого американского ковбоя, который обрадовался, что я говорю по-английски, и поведал, что у него в Штатах несколько собственных конюшен, а к нам он приехал купить рысаков “на развод”. Всучил мне пачку цветных лошадиных фото и спросил, кого бы я на его месте выбрала. Я указала. Тогда он пришёл в совершенный восторг, сообщив, что это его лошади, и я точно определила фаворита. И сходу предложил руку и сердце с совместным проживанием в Штатах на ковбойском ранчо. Ни о каком отказе он слышать не хотел и всё норовил надеть мне на палец своё кольцо, которое сваливалось в опилки. Пришлось обнадёжить. С визиткой в руке, на которой он написал и номер своего телефона в гостинице, я вернулась на трибуну, где со смехом рассказала о ковбое Борису. Ему, в отличие от меня, эта история совсем не понравилась, он рявкнул, что надо немедленно ехать домой, что за американцем наверняка хвост, что за контакт с иностранцем меня могут арестовать, и всё такое. А визитку порвал в мелкие клочья. Как растерзал однажды и мой портрет, написанный Борисом Бланком, мосфильмовским художником, а ныне режиссёром. Визитку мне было не жаль, хрен с ней, со “страной жёлтого дьявола”, хоть ковбой был хорош, а кони его ещё лучше. Но из-за портрета расстроилась, потому что он отражал, по словам супруга, “тёмную мою изнанку”. С портрета зло и затравленно смотрело некое похожее на меня существо явно из семейства кошачьих. Готовящееся не к защите, а к атаке, прыжку. Фосфоресцирующая зелень в прищуре глаз, неудобная поза, кривой напряжённый рот…Хороший портрет, хоть и не слишком лестный – именно такой я теперь иногда видела себя в зеркале. И начальник мужа как-то осторожно поинтересовался: “А ты видел, какое у Юлии иногда бывает выражение лица, когда она забывает, что не одна в комнате?”
       В одно из воскресений, когда мы традиционно собирались на бега, позвонила редакторша с Мосфильма, очень милая женщина, и сказала, что я должна подписать какую-то бумагу – мол, пятьдесят процентов гонорара за свой не пошедший в производство сценарий получила и никаких претензий к Мосфильму я не имею.
       Должна, так должна. Мы договорились встретиться с Натальей Николаевной в павильоне метро “Белорусская”, чтоб оттуда на 20-м троллейбусе ехать на Беговую.
       Она с лучезарной улыбкой протянула мне бумагу, я занесла над ней ручку, и тут муж Боря буквально выхватил из-под ручки листок.
       - К чему такая спешка – ведь сегодня выходной. Завтра внимательно почитаем и привезём на Мосфильм.
       Я попыталась протестовать – чего там тянуть. Мне было неловко перед женщиной, которая потратила ради нас воскресенье…Куда там! Борис уже сунул листок в программку сегодняшних заездов и распрощался.
       А действительно, почему в воскресенье?
       Назавтра Борис отправился к известному юристу по авторским правам и выяснил, что, поскольку сценарий не реализован “по не зависящим от автора причинам”, студия обязана выплатить ему, автору, в лице Ивановой Ю.Л., все сто процентов гонорара.
       - Передайте Сизову, что Вакман сказал: “Надо платить”.

БЫЛ МЕСЯЦ ИЮНЬ

       B БЕСЕДКЕ С: Игорем Игнатовым и Кругом

       Ю.И. - Игнатову Игорю: - Давайте вернёмся к нашим овцам (сторонникам Изании). В прошлый раз я написала: “У меня они есть, и у меня их нет”. Это правда. Представьте себе, что я сконструировала самолёт в Счастье, построила маленькую модель и даже испробовала на себе. Она летает! Теперь представьте, пожалуйста, что я бесплатно обнародовала чертёж самолёта и получила много отзывов: “О да, это замечательно! Зарезервируйте для нас билеты, когда самолёт будет построен”.
       - Простите, леди и джентльмены, - говорю я, - но проект означает, что вы должны строить самолёт сами. Я – лишь автор чертежа.
       Ответ – как в песне: “Вы пашите, мы вас подождём”.
       Можно ли таких назвать “сторонниками”? И второй вопрос: является ли вообще число “сторонников” показателем верности духовно-идеологического проекта, или здесь зависимость обратная?
       Помните – “Эта идея недостаточно безумна, чтобы быть истинной”. Ведь главная цель Изании – помочь желающим идти “узким путём”, против течения. То есть преодолевая себя. Но “Бремя Моё легко”.Убеждаться в этом означает строить Изанию. Вывод таков: вернейший путь к Изании – это сама Изания. Вот почему есть два выхода: ждать лучших времён, когда “дурик прозреет”, что самое время сколотить что-нибудь летающее, пока совсем не сожрали, или второй – начать строить самолёт самой, уповая разве что на чудо.
        Знаете, Игорь, я действительно не занималась практической Изанией, только теорией, и сейчас вижу несколько быстрых и несложных способов реализовать проект. Но вначале я должна сказать по поводу проекта всё, что имею сказать, (никто, кроме меня, этого не сделает). А затем, если будет на то воля Божья, освобожусь с чистой совестью для “последнего эксперимента” на практике. Жаль, что затратила время на игры с нашей “официальной оппозицией” - казалось очень перспективным испытать Изанию в партийных “первичках”. Вы были абсолютно правы, когда предупреждали меня. Но захотелось убедиться самой – у нас нет оппозиции. Конструктивной – тем более.
       Продолжу в следующий раз. Простите за плохой английский (двухгодичные курсы).
       2001-06-06

Что сказал бы евангелист Лука о Сталине? (2)

       Круг: - В дискуссии уже несколько страниц обсуждения разных аспектов вопроса о властителях. Для многих участников несомненно, как бы не подлежит обсуждению, антисталинская позиция. Я попробовал вывести их из этой несомненности цитатой из романа Ю.Ивановой:
       К вопросу, что сказал бы евангелист Лука о тов. Сталине.
       “Я вам задам вопрос: осмелились бы вы святого Отца провести по улицам “покончившей с атеизмом” Москвы, по подземным переходам, зрелищам, книжным прилавкам? Показать фильмы или телепрограммы, допустим, Сергию Преподобному? Устыдились бы. А по Москве Сталинской? Ведь провели бы, несмотря на закрытые храмы”.
       2001-06-10
       Игнатов Игорь: “Привет, Юлия. Получил вашу маленькую историю (в двух частях). По правде говоря, я что-то подобное предвидел. Ну, это коллективный портрет поверженного большинства, возможно, даже не худшей его части. Здесь лежит ответ, почему мы потеряли Советский Союз и оказались без собственной страны. С некоторых пор я стал убеждаться, что подлинная основа режима, его “коренная” поддержка (сознательная или бессознательная), исходит, как ни странно, от этих безмолвно страдающих масс “дорогих россиян”.
        Наш подлинный враг – не высокопоставленный “ельципут” или “олигарх” - они не более чем метка чумы – но “маленький человек”, маленький негодяй, копающий картошку на своём огороде. Они представляют собой другую сторону медали, на которой крепится ельцинский дракон. Эти люди и сегодняшний политический режим взаимно совместимы. Советский Союз был убит прискорбным отсутствием граждан.
       С другой стороны, Юлия, в этой маленькой печальной истории нет ничего нового. Все мы знаем, с кем имеем дело. Это разочарование – один из предпрограммных шагов на пути к Изании. Проблема существует, но это не означает, что проект нереалистичен. Это просто ставит нас перед определёнными важными рамками реальности, с которой мы имеем дело.
       Проект надо продолжать, нет сомнения. Вы не должны впадать в депрессию, хотя я понимаю, что очень трудно не впасть в депрессию, когда получаете такой результат. По-моему, нужно сделать следующее: вы должны продолжать распространять информацию и просвещать – разными путями, как можно больше людей. С другой стороны, в таком мероприятии нужно рассчитывать не на количество, а на качество. Нам нужно немного народу, но золотой расы; “дорогие россияне, голосующие сердцем” или ожидающие чуда, к которому они потом присоединятся – в мусорную корзину. Проект не нуждается в таком балласте. Нам нужна новая порода – порода воинов, которые способны осуществить проект.
       С другой стороны, какие-то уроки должны быть извлечены. Между прочим, я изучаю тоже ваш опыт. Это очень ценный опыт. Проект, который я предпочитаю, другой, и может называться “Русская нация”, “Объединённая коммуна Руси”, “Советская Евразия” и т.д. Но содержание примерно одно и то же. Иными словами, вы полагаете, что экономическая идея (обмен трудом) может вытянуть вагон из болота и создать базу для общества. А можно и наоборот: только предварительно созданная община (базирующаяся на глубоких идеях и духовных ценностях) может положить основание экономической системе, её последующему росту и, наконец,– развитию большого общества с мощной системой жизнеобеспечения.
       Нет сомнения, такие люди, золотые зёрна умирающей нации, должны существовать. Мы только должны различными путями их разыскать. Как это сделать – вопрос вопросов. Сейчас я не знаю ответа. Но нет абсолютно никакого основания для депрессии. Мы просто столкнулись с нормальными трудностями. Кто сказал, что их не должно быть?
       Что же касается оппозиции…Я понимаю, Юлия, ваше разочарование. Но, я думаю, мы должны быть более реалистичны. Это не люди “плохие” – возможно, они лучшее, что у нас есть. Если бы их не было, могло быть намного хуже. Они просто…ossified. Как предположил Сергей Кара-Мурза, эти люди годятся на то, чтобы сделать ступеньку в туннель. Но от них трудно требовать супертворчества или суперума. Не забывайте, что часть нации, которая построила эту страну, ушла – лучшая часть нации. Вы не должны слишком полагаться на оппозицию. Они - хорошие ребята, но у них свои проблемы и страх власти. Самое главное, что они используют зонтик против смертельной радиации гниющей ельципутинской плоти, надеясь её защитить. Это означает, что отыщется свой собственный творческий и самобытный путь избавиться от негодяев во власти.
       Не берите близко к сердцу, Юлия. Мы их одолеем”.

ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ… “ОЧ. ХОР. РАССКАЗ”
(1966 год)

       И снова унизительные хождения по мосфильмовским коридорам, где я повстречала известного сценариста Толю Гребнева и поведала о своих злоключениях. На очередном совещании Анатолий Борисович выступил, обрушившись на “мосфильмовских гангстеров”. Реакция зала была бурной, разразился скандал. Деньги мне выплатили – такой суммы я отродясь не держала в руках – полный спортивный баул. Я шла с этим баулом по коридору Мосфильма, когда повстречала одного из прежних своих “пассий”, роман с которым когда-то в панике оборвала. “Пассия” меня затащила, то есть затащил на просмотр то ли запрещённого, то ли обречённого на цензурную экзекуцию фильма. Мы сидели рядом, он взял мою руку. Сумку я запихнула под кресло. Не запомнила ни одного кадра и снова в ужасе ринулась в проход, как только зажёгся свет и грянули аплодисменты. О бауле вспомнила лишь в гардеробе, помчалась обратно. Зал уже был пуст, но, к счастью, не заперт.
       Самое интересное, что сумка моя так и стояла в проходе на самом видном месте среди кресел с поднятыми сиденьями.
       Террористов тогда никто не опасался.
       Замечательный парень и боец Толя Гребнев призывал меня “творить, творить и творить”, ни на что не обращая внимания. Они тогда вместе с Александром Аркадьевичем Галичем организовали сценарную мастерскую при Союзе Кинематографистов, в которую пригласили и меня. Там были Виктор Мережко, Эдик Тополь, Ира Ракша, Шурик Червинский. Мы готовили киносборник – от каждого по киноновелле. Помню, как написала что-то весёленькое и фантастическое про “светлое будущее”, - обсуждали, хохотали, одобрили. Ещё заявку на сценарий под названием “Как Даша стала не Дашей”. Тоже всем понравилось. Излишне говорить, что никакого “киносборника” так и не состоялось.
       Видимо, многое из пережитого тогда и легло в основу рассказа “Валет, который не служит” – о гагринской собаке. Первым читателем был Александр Аркадьевич. Он похвалил мой опус, предложив отнести в какой-либо журнал. Я ткнулась сначала в “Юность”, к Мэри Лазаревне Озеровой, знавшей меня ещё девочкой. Мэри написала на первой странице: “Оч. хор. рассказ, но не для “Юности”. Молодец, Юля!”. Я так стосковалась по “доброму слову, которое и кошке приятно”, что это “Молодец, Юля!” прозвучало для меня дивной музыкой, несмотря на формальный отказ. Отнесла в старую свою “Смену”, где он сразу же прошёл на ура. На пляже в Гаграх журнал передавали из рук в руки, дамы вытирали слёзы.

       B БЕСЕДКЕ С: Алексеем и Виктором

Зачем вам будить чудовище? (Первые послания на открывшемся
форуме “Духовная миссия Сталина”)

       Алексей – Ю.И.: - Зачем вам будить чудовище? Кровь убитых им отцов ещё свежа в памяти их дочерей. Кто дал вам право? Почему противодействие сегодняшней нечисти должно обращаться в переосмысление роли того, чьё имя и память да будут стёрты.
       2001-06-05

А вы подумали, что говорите?

       Виктор – Алексею: - Уважаемый Алексей!
       Простите, но на русском форуме желательно говорить по-русски. Я, например, руглиш с трудом понимаю и активно не люблю.
       Или вы пишете из благополучной Европы?
       Тогда вам не сюда, а на персональный сайт Ельцина. На все вопросы сходу не отвечу, но на один – могу. А именно: о крови.
       Так вот, согласно данным “Аргументов и фактов”, в 1937 году сидело 1 800000 человек, а в благополучном 1986 – 2 600000 чел.
       Насчёт права: французы чтят Наполеона, хотя он проиграл войну, а Сталин свою войну выиграл. Так мы его за это с грязью должны размазать?
       Зато Горбачёв и его последыши – свою проиграли, так за это их и преподносят? Недавнее интервью Ельцина на ТВ – неужели вас с души от вранья не воротит?
       А противостоять нечисти без привлечения исторических примеров трудно, если не невозможно.
       Для справки: и у меня есть репрессированные родственники.   
       2001-06-14
       Ю.И.- Алексею: - Поверьте, я понимаю и нахожу вполне естественной вашу бурную реакцию на точку зрения в отношении роли Иосифа Сталина в истории, изложенную в моём романе. Но тут как бы две правды: страдания простого человека, оказавшегося невольным свидетелем или жертвой исторических катаклизмов, - и правда исторического Возмездия. Сталин (и мы вместе с ним) оказались в эпицентре великой схватки, которая ведётся не только в России, причём с незапамятных времён. Схватки даже не за территории, золото или человеческие тела, но за души, за судьбы в вечности, что невозможно понять вне верующего сознания: “И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне”.
       Вы в вашем послании называете их “сегодняшней нечистью” – поверьте, они и во времена Сталина повсюду кишели, только прятались под номенклатурно-овечьими шкурами. Вождь называл их “кастой проклятой” и был, по сути, одинок в этой борьбе. А за спиной – огромный, вверенный ему Богом народ. Нет, народы. Схватка противоположных точек зрения на человека и его предназначение, двух цивилизаций…
       Свет и тьма. Разумеется, не в чистом виде, потому что в реальности нет абсолютного добра, а из двух зол всегда приходится выбирать меньшее. “Вампирия”, где узаконивалось право сильного питаться жизненными соками ближнего, и Антивампирия – империя Иосифа Сталина…Это было воистину великое Противостояние, и когда в моём романе Ангел-Хранитель Иосифа, готовясь защищать его на Страшном Суде, собирает документы и свидетельства в пользу своего подзащитного, он вместе с автором романа видит будущий процесс именно под углом зрения Вечности. В романе говорится о Сталине, которого вы не знаете (а может, не хотите знать).
       Который с детства возненавидел порядки в царской России, продолжающей называть себя “Святой Русью”, а на деле давно являющейся “тёмным царством”, “страной рабов, страной господ”. (“Внизу – власть тьмы, а наверху – тьма власти”). Вспомните Радищева - (“Звери алчные, пиявицы ненасытные”), Пушкина - (“Самовластительный злодей, тебя, твой трон я ненавижу! Твою погибель, смерть детей со злобной радостию вижу”) – за столетие до трагедии Ипатьевского дома! Лермонтова – “Вы, жадною толпой стоящие у трона”.
       Некрасова – “Век крови и меча! На трон земли ты посадил банкира, провозгласил героем палача”. Вспомните Льва Толстого: “Жизнь наша господская так безобразна, что мы не можем радоваться даже рождению наших детей. Рождаются не слуги людям, а враги их, дармоеды”.
       Роман о Сталине, который в семинарии удивлял своими глубокими знаниями Писания и искренней верой. Который ушёл в революцию из-за иезуитских порядков в семинарии, несовместимых с его представлением об учении Христа (он сам об этом свидетельствует), назвавшись Кобой в честь героя любимой книги, безжалостного к врагам защитника простого народа, когда у властей и чинов бесполезно искать правды.
       О Сталине, для которого, как и для многих тогдашних революционеров-романтиков, искания Истины заключались в переустройстве “ветхого злого мира”. Это был “путь к Богу с чёрного хода” (выражение Н.Бердяева).

       В напеве его и песне, как солнечный луч, чиста,
       Жила великая правда, божественная мечта.
       Но люди, забывшие Бога, хранящие в сердце тьму,
       Вместо вина отраву налили в чашу ему.
       Сказали ему: “Будь проклят! Чашу испей до дна!..
       И песня твоя чужда нам, и правда твоя не нужна!

       Эти стихи под псевдонимом “Сосело” были опубликованы в газете “Иверия” в 1895 году, а впоследствии вошли в дореволюционную школьную хрестоматию. Догадываетесь, кто автор? То самое “чудовище”, предвидящее свою судьбу.
       О Сталине, который никогда не провозглашал себя “богом” – это ложь. Только вождём, пастырем тех, чьих судьба была ему вверена Всевышним.
       Даже когда вождь санкционировал снос храмов и аресты священников – для него это были лишь “культовые здания” и “враги народа”, противостоящие “великой божественной правде”. Когда духовенство перешло на сторону советской власти, политика вождя в отношении церкви коренным образом изменилось (об этом много свидетельств в романе).
       Показательно, что Сталин никогда не вмешивался во внутренние канонические дела церкви. Что же касается отделения церкви от государства, то страшно даже представить себе, как можно было бы использовать церковь в политической борьбе. Например, при приёме прихожанина на работу требовать от него характеристики от духовника и справку о лояльности к власти!
       В романе приводятся свидетельства, что свои личные деньги вождь тайно посылал не товарищам по революционной борьбе, а бывшим друзьям-семинаристам и священникам.
       “Сам погибай, а товарища выручай”, “Умри, но не давай поцелуя без любви”, “Хлеба горбушку, и ту пополам” - эти афоризмы, по сути, христианские заповеди, были возведены вождём в ранг государственной идеологии.
       “Кто душу положил за други и до конца всё претерпел”.
       “У него была особая черта характера, которая заставляла меня часто удивляться. Он всегда говорил с каким-то скрытым уважением о Боге и религии. Сначала я думал, что это нам только кажется, но потом я заметил, что моё первое впечатление было достоверно. Он всегда был очень осторожен, когда разговор заходил на эту тему. Например, он никогда не говорил, что Бога нет”. (Каганович о Сталине).
       В романе прослеживается буквально по месяцам вся жизнь “чудовища”, по капле без остатка отданная Делу (праведному или нет – судить Богу и Истории). Бесконечная цепь ссылок, тюрем, побегов. Революционной и журналистской борьбы. Военных, экономических и идеологических сражений. А также ударов и предательств, даже со стороны самых близких.
       Знаете ли вы, например, что поводом для ссоры вождя с Н.Аллилуевой послужило её сочувствие позиции Бухарина? Об этом свидетельствуют Светлана Аллилуева и Лев Троцкий.
       Из собственности он оставил после смерти лишь стоптанную обувь да поношенную одежду. Власть, даже пресловутый “культ личности”, который его тяготил (о чём тоже немало свидетельств) были ему нужны для сверхзадачи – построения первой в мире Антивампирии, осаждённой крепости среди внутренних и внешних врагов.
       “Если мы не пробежим расстояние в сто лет за десять, нас сомнут”, – сказал он, беспощадный к себе и другим в этом марафоне.
       “Судьба дала ему уделом предшествующего пробел. Он то, что снилось самым смелым, но до него никто не смел”, - писал Б. Пастернак, назвавший Сталина “гением поступка”.
       Вы, разумеется, возразите, что Пастернак написал эти строчки из страха или “по заказу”, но английского премьер-министра в этом трудно заподозрить - (высказывание Черчилля о Сталине приведу ниже).

СТАРШИЙ СПЕЦ. ПО ОРГ. ОТЦ
(1967 год)

       Приближалось моё тридцатилетие, дочка уже училась в третьем классе, каждый год вырастая из прежних нарядов. Деньги за сценарий быстро ушли, и стало ясно, что “на вольных хлебах” мне не высидеть, надо устраиваться на работу. Борис через свои связи на радио вышел на Мамедова, тогдашнего главу Радиокомитета. Я собрала документы, свои напечатанные работы и отзывы и отправилась в назначенный день к Энверу Назимовичу.
       Он сидел в кресле за столом и смотрел на меня. Эдакий супермен - красивый, высокий, элегантный – скорее похожий на героя - любовника, чем на номенклатурщика. Долго изучал мои бумаги и поднял на меня глаза. Я уставилась в пол – на красавцев у меня была то ли аллергия, то ли фобия, которой ещё не придумали названия.
       - Интересно, вот ты такая одарённая, судя по всему, - что ты забыла у нас на радио? У тебя совсем другой жанр. Или дети по лавкам плачут? Или в карты проигралась?
       Если б он знал, как недалёк от истины! Я промямлила, что да, свекровь на пенсии, мужниной зарплаты не хватает...
       - Ладно, тогда вот что. Сейчас организуется Останкинский телецентр, там нужны кадры. Что-нибудь подыщем. Позвони секретарю через пару дней.
       Через пару дней секретарь сказала, что мне предлагают должность “старшего специалиста по организации Останкинского телецентра”. Что-то инженерное. Я вежливо отказалась.
       - Вы бы хоть спросили, какой оклад. Сто шестьдесят плюс премии для начала устроят?
       Сумма по тем временам действительно была внушительная. Позвонив на другой день, я поблагодарила и согласилась. Была не была, стану “специалистом” ОТЦ.
       Размещалась наша “работа” то в районе Шуховской башни, то в телетеатре, сочиняли мы какие-то дурацкие и бесполезные трактаты о формировании творческого объединения “Экран”, всевозможных отделов, в том числе и сценарного, и т.д. “Мы” – это Васса Петровна Войтехова, высокая молодящаяся дама, известная тем, что являлась супругой небезызвестного в номенклатурных кругах Войтехова, в прошлом одного из мужей Людмилы Целиковской. Вторым был неудачник-актёр Павел Семёнович Самарин, спец по театральной среде, вечно брюзжащий и ворчащий. Третьей – совсем уж неприметная тихая жена какого-то влиятельного мужа. И я.
       Мы буквально изнывали от безделья и необходимости изображать кипучую деятельность. Васса Петровна была строга чрезвычайно и всё время внушала мне, что я должна держаться за штатную работу двумя руками, потому что, когда пойду на пенсию, у меня едва-едва получится стаж, не то что у них с Павлом Семёновичем. И демонстрировала свою внушительную трудовую книжку…
       До пенсии оба не доживут, Царство им Небесное.
       Единственным развлечением был обед в знаменитой столовой Радиокомитета, куда мы ездили каждый день на трамвае. Туда пришёл тогда руководить бывший комсомольский секретарь Месяцев и организовал потрясающую столовую. Помню домашние пельмени, блинчики с орехами, медовый квас, взбитые сливки – всё необыкновенно вкусно и дёшево. И шашлычные на каждом этаже. Говорили, что он в несколько раз сократил штат обычных поваров и взял ресторанных за пятикратную зарплату.
       Когда наступило лето, мы ещё успевали заехать по дороге на Даниловский рынок и купить клубники, которую в столовой обильно поливали взбитыми сливками и поглощали на десерт. Такая вот “тюрьма народов”. Правда, став на весы, я порадовалась, что клубничный сезон кончился.
       По выходным продолжались пьянки-гулянки. Однажды, устав от спиртного, я дала себе слово пить в гостях только кофе, о вреде которого тогда не слыхивала. Кофе был хороший, бразильский, потом мы с Борисом ещё пробежали до метро, и на эскалаторе мне стало плохо – сердцебиение, страх, всё плывёт, воздуха не хватает. Кое-как добрались до дома, вызвали неотложку.
       - Оклемаешься, - сказал врач, - Просто ты сердце стегнула кнутом. Оно поскакало, а ты испугалась. Поосторожней на поворотах – уже не девочка.
       Да, уже не девочка…Всю ночь я “оклёмывалась” и молилась, чтоб Господь сохранил мне жизнь. Помереть вот так, “специалистом по организации Останкинского телецентра”, пусть старшим, было страшно. И вдруг я поняла, что услышана - сердце успокоилось, и я уснула. Потом долго не могла пить ни кофе, ни спиртное - сделаю глоток и прислушиваюсь к себе, пульс считаю.
       Сразу изменилось мироощущение. Народ вокруг веселится, пляшет, гуляет на полную катушку, а я пребываю в изумлении: боже, ну что их так разбирает? Сплошной дурдом – неужели и я такая была? И весь этот жизненный кайф – в зелье от перегонки перебродивших фруктов или ягод с сахаром, а то и просто сахара, или даже нефти… Нет зелья – и кончен волшебный бал. Лишь пошлости, глупости, кривлянье и…непомерная скука.

       B БЕСЕДКЕ С: Алексеем, У.Черчиллем, А.Зиновьевым,
                              Эльмирой Мустафаевой и Игорем Игнатовым

Кто дал вам право?
(продолжение)

       Алексей: - Почему противостояние сегодняшней нечисти должно обращаться в переосмысление роли того, чьё имя и память да будут стёрты.
       Ю.И.: - Пусть на это вам ответит У.Черчилль своей речью в палате общин 21 декабря 1959 года (уже после “разоблачений” Хрущёва) – в день 80-летия Иосифа Сталина:
       “Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему жестокому и изменчивому времени того периода, в котором проходила вся его жизнь.
       Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Статьи и речи писал только сам, и в произведениях его звучала исполинская сила. Эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди государственных деятелей всех времён и народов.
       Сталин производил на нас величайшее впечатление. Когда он входил в зал на Ялтинской конференции, мы все вставали и, странное дело, держали руки по швам. Он обладал глубокой, лишённой всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил её с атомным оружием.
       Что ж, история, народ таких людей не забывают.”
       А вы говорите “Имя и память да будут стёрты”!
       Теперь о связи между сегодняшней “нечистью” и переосмыслением роли Сталина. Будучи человеком духовным (даже много пострадавший Михаил Булгаков назвал свою пьесу о нём “Пастырь”), Сталин угадывал обратную сторону революции (озлобленный пролетарий, получив власть, сам становится “вампиром”) и троцкистским бредням о мировой революции противопоставил Советский Союз - государство-крепость, своего рода заповедник по формированию нового человека.
       Опереться “пастырю” оказалось практически не на кого, “Николаев Островских” были единицы. Большинство интеллигенции, облизываясь на западные блага, держало кукиш в кармане, подтверждая известное: “Нельзя вливать молодое вино в старые мехи”. Оказавшись неспособным развить и укрепить новую идеологию, это “послушное большинство” готово было при первой возможности продаться и предать, что в дальнейшем убедительно продемонстрировало, едва ослаб поводок. Не лучше были и номенклатура – “каста проклятая”, и беспринципная чиновничья “дрянь” (по определению Маяковского), и мещанин-обыватель, которому, как таракану, тепло при любой власти. А тут ещё “дрянь адмиральская, пан и барон”, что “шли от шестнадцати разных сторон” на новорождённое государство.
       Вот и пришлось “пастырю” за неимением иного выхода стравливать между собой кланы волков, которые, уничтожая друг друга, калечили в общей грызне всех попавших под руку. Таков жестокий закон войны, а была, повторяю, смертельная схватка за попытку впервые в истории установить в отдельно взятой стране жизнь без кровососов и преступной власти “его величества капитала”.
       “Волки в овечьих шкурах” умело маскировались, их приходилось порой отстреливать наугад. Но, в противном случае, катастрофа с нашей страной – разодранной на части, заживо пожираемой, опозоренной и изнасилованной “в особо извращённой форме”, случившаяся в девяностых, произошла бы в 18-м, в 25-м, в 37-м или в 41-м. И вместо страны “героев, мечтателей и учёных”, вместо стахановцев и комсомолок-спортсменок “с веслом” мы бы уже тогда имели ополоумевших от крови и денег оборотней всех мастей. Воров и бандитов, террористов, взрывающих дома с десятками жителей, вольных и невольных девочек на панели, наркоманов, всевозможных извращенцев, замерзающих пенсионеров, роющихся в помойках, и т.д.
       Как только железный занавес “чудовища” рухнул – в окна, в двери, в наши души хлынули, как в гоголевском “Вие”, сонмы этой самой “нечисти”.
       Алексей: - Кто дал вам право?
       Ю.И.: - Наверное, всё, сказанное выше. Страдания, кровь и беспредел, которые я вижу вокруг, и возможность сравнивать две эпохи (я из поколения “шестидесятников”). Эпоху сталинскую , пусть со всеми жестокостями, просчётами и прямыми глупостями – и её вчистую обанкротившихся (несмотря на миллиардные счета) “наследников”. Я и мои родственники не были в числе репрессированных, поэтому не имею права касаться этой темы. Хотя многие пострадавшие при Сталине и даже собиравшиеся его “убить” - теперь признали беспощадную правоту его эпохи:
       Писатель и учёный Александр Зиновьев: “Я был антисталинистом, и это было главным делом моей жизни до 1953 года. Потом были годы учения, изучения, и вот в конце жизни – мне скоро 77 лет, это мнение человека, прожившего жизнь, - я утверждаю, что действительно советская система была наиболее адекватна российским условиям. Нужно вменять ей в вину не то, что она рухнула. Нужно удивляться тому, как она выстояла 70 лет истории, и какой истории! Никакая другая система бы не выстояла. Никакая! Я войну видел с самого начала. Матросовы были, но на одного Матросова приходилось десять тысяч трусов. В начале войны несколько миллионов сдались в плен. Благодаря чему же мы выстояли? Благодаря советской системе и благодаря Сталину. Не было бы Сталина, нас бы уже не было в сорок первом году. Не было бы советской системы – нас не было бы уже в тридцатые годы, до Гитлера…”
       Как видите, я не одинока – защитников вождя на историческом Суде соберётся не так уж мало. Особенно если вспомнить о целых народах, избавленных им от печей крематория и полного уничтожения:
       “Для твоей личной славы ты должен убить ровно сто русских… Уничтожив в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девушка или мальчик... Мы поставим на колени весь мир. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки. Ты германец! Как подобает германцу, уничтожай всё живое, сопротивляющееся на твоём пути!” (Памятка германскому солдату).
       Гитлер о захвате Москвы: “Город должен быть окружён так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребёнок – не мог его покинуть. Всякую попытку выхода подавлять силой. Произвести необходимые приготовления, чтобы Москва и её окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой”.
       И в заключение. Действительно, мой роман вполне мог бы существовать и без сталинской линии, и вызвал бы гораздо меньше нареканий, но я не сочла себя вправе отмолчаться. Прошу вас и других оппонентов – попытайтесь отнестись непредвзято к изложенным в книге фактам и связанным с ними авторским размышлениям, подумать вместе, поспорить, но не становиться в позицию: “Не знаю и знать не хочу”.
       В упомянутом выше интервью корреспондент спросил А.Зиновьева: “Вы сказали, что прежде были антисталинистом, а теперь считаете Сталина величайшим государственным деятелем в истории человечества. Что заставило Вас изменить свою позицию? Как Вы пришли к такому выводу?
       - Наверное, с годами поумнел, помудрел. Большое видится на расстоянии”.
       Дай Бог и нам это мудрое “видение на расстоянии”.     
       2001-06-14
       Эльмира Мустафаева (Баку): “Уважаемая Юлия Львовна!
       Являясь поклонником Вашего творчества, хочу пожелать Вам много новых успехов на этом поприще, а также здоровья и счастья! Не могли бы Вы сообщить, где я могу получить “Последний эксперимент” и как? Заранее благодарю.         
       2001-06-17
       Игорь Игнатов: (перевод с английского) - Всё, что я хочу сказать, это то, что проект должен опираться на основу цивилизации. Как-то вы заметили, что “они” (полагаю, американцы) точно такие же, как “мы”.
       Ю.И.: - Лишь бы не противоречила эта “основа цивилизации” Закону Неба (или Закону Жизни), являя собой “дом, построенный на песке”. Конечно, вы правы, что советский фундамент гораздо к этому Закону ближе по сравнению с западными “громкими правами” и свободами. Однако у нас по-прежнему нет новой идеологии, которую я вижу в сплаве Закона Неба плюс лучшее из мирового наследия, духовного опыта Руси и Союза. Сталин искал “инженеров человеческих душ”, а нашёл лишь холодных ремесленников - конформистов. Советская цивилизация была величайшим потрясением для “дряхлеющего мира”, но она нуждалась в качественных кирпичах, в “камне, положенном во главу угла” и во вдохновенных строителях. А у неё ничего не было, кроме великого лидера и народного энтузиазма, который выдохся с новыми мертворождёнными вождями.
       Боюсь, что невозможно построить что-то путное “для всех” – не только в “Советско-Евроазиатских” или Американских кругах, но даже в маленькой деревне. Здесь не вопрос территорий, стран или народов – а диалога Создателя с конкретной личностью. Наша задача – отыскать эту “идущую на Голос” личность в любой стране. Сказано: “Мои мать и братья – те, кто идут Моим путём”, однако нам всё же велено молиться “Отче наш”, а не “мой”.
       Может, я скажу нечто шокирующее, но даже обращение Создателя к “избранному народу” порой смущает. Скорее всего, подразумевается “народ, избравший Мой Путь”. То есть призываться может и вся нация, но отбираются – верные.
       Изания должна стать союзом личностей, а не стран или государств, иначе получится Вавилонская башня.
       Игорь: - Когда вы обнимаете всё, вы не удерживаете ничего.
       Ю.И.: - Вы правы, но я как раз и не хочу “объять всё”, только единомышленников, но повсюду. И, думаю, это лучше, чем “территориальные округа”. Конечно, мы попытаемся организовать Изанию на каждой улице, в деревне или городе нашего “русского города”, если обнаружим там “наших” и лидеров, но это не значит, что Изания невозможна в другой стране, потому что это “не наш район”. Она возможна везде!
       Короче, наш Изанский “глобализм” против ихнего.
       Мне нравится ваша “система кругов” – один в другом (в своей книге я называю это “матрёшка”), но всё в своё время, когда у нас будет что-то реальное.
       Прежде всего, мы должны собрать “базу данных”, однако, в первую очередь, не “учёных, художников и писателей”, а мастеров, профессионалов и производителей - земледельцев, животноводов, шофёров, строителей различных профилей, учителей, врачей, поваров и т.д. А также всяких “полезных” собственников.
       Знаете, Игорь, Изания – универсальный проект, она реальна между двумя или тремя лицами, жильцами отдельного дома, улицы или региона. Сейчас есть элементы Изании в некоторых организациях Подмосковья – у меня просили разрешения использовать изанские идеи, и я согласилась, потому что устала от бездеятельной болтовни, как и вы. Но это не Изания, только её мизинец. Изания – это когда вы. Игорь Игнатов, имея изанскую смарт-карту, можете с её помощью в любой точке мира и в любой момент получить всё необходимое безо всяких там накрутчиков и вампиров.
       Есть серьёзная опасность дискредитировать идею, Игорь, поэтому лучше не строить снова дом на песке, а собрать наши мозги, силы и резервы, чтобы попытаться реально повернуть колесо истории.
       И благословит Бог наши усилия.
       Между прочим, реально ли донести до американцев изанские идеи? Надеюсь со временем найти не слишком дорогого переводчика и перевести на английский главы романа, касающиеся Изании.    
       2001-06-14
       Игорь Игнатов: - Я не против идеи универсализма с использованием полезных ветвей из разных культур. Дело в том, что, при всём моём отвращении к универсализму, я уже стал куда “универсальнее” вас. Годами я жил в универсализированном мире, стал свидетелем культуры, которая постепенно растеряла даже собственный тонкий слой американского наследия. Исходя из этого опыта, я должен откровенно сказать, что все надежды на появление какого-то универсального носителя Закона Неба, опирающегося на любую цивилизацию – бесполезная утопия.
       Здесь есть много порядочных людей, которые могли бы быть потенциально заинтересованы в отдельных аспектах Изании. Здесь много говорят об общинной жизни и т.д. Но когда вы знакомитесь с этими людьми, вы понимаете, что у них в головах эти самые проклятые американские винтики. Это чисто по-американски – поверхностность и отчасти идиотизм. Кто-то ратует за социальную справедливость, экологию и “грин пис”, но скептически относится к религии. Их идеи и чувства по поводу сексуальной свободы также что-то для меня неадекватное. Другие говорят (и возможно чувствуют) много о Боге и чужды “сексуальной материи”, но когда они начинают говорить о капитализме и демократии, мне хочется всё бросить, и я теряю к этим людям всякое уважение. То же самое, с некоторыми нюансами, в Европе.
       Поэтому, когда вы распространяете свою задачу на весь мир, будет много: “О да! Да-да!”, “Правильным путём идёте, товарищи!” и подобные крики поддержки. Но когда пыль уляжется, вы окажетесь на том же месте, откуда стартовали, одна, и с чисто русским проектом.
       Очевидно, каждая культура заботится сама о себе. Только русская интеллигенция (здесь я очень прошу вас простить меня, потому что я принадлежу к ней, как и вы, - но это должно быть сказано, чтобы избежать многих ошибок в будущем) помешана на универсализме. Ирония состоит в том, что этот её цивилизационный фундамент едва ли разделяет кто-либо другой.
       Итак, моя позиция такова: общество, группа людей, проект, игнорирующий цивилизационный фундамент – это миф, и достаточно опасный. Противостоя нашему собственному цивилизационному фундаменту, мы лишь сами себя взвинчиваем. Я бы ещё как-то понял ситуацию, если бы нация была на пике своей силы и испытывала усталость от собственной силы. Но это определённо не в случае ельципутии.
       Каждая культура, раса и цивилизация должны выработать и представить своё собственное послание миру. Пусть это будет Закон Неба. Отличие вместо культурного вырождения.
       Я не вижу ничего неправильного в обсуждении Изании как русского проекта. Я сказал бы, что Русь должна генерировать новую породу людей, в которой будут сочетаться две тенденции: полезных универсальных характеристик и их расширение и жажда глубоких культурных и метафизических корней. Изания может охватить весь мир, если получится. Ничего неправильного в этом нет. Это скорее вопрос, где ядро Изании, где “столица”. Ответ очевиден: Россия – метрополия, Запад – периферия.
       Универсальный размер вашего проекта может иметь совершенно другую интерпретацию Изании. Я вижу Изанию как параллельную цивилизацию, противостоящую правящей Вампирии. В этом случае мы можем обсуждать Изанию как углублённую версию “Светлого коммунистического будущего” в глобальном масштабе. Но даже в этом случае это будет союз дружественных объединённых культур (или их частей), и даже в этом случае будет метрополия и периферия. Без восстановления силы Русско-Советской части не может быть глобальной Изании”.
       Ю.И.: - Прежде всего давайте определим мою концепцию Закона Неба в связи с построением Изании. Это очень важно, чтобы не запутаться. Простите, но начну с самого начала.
       Закон Неба вписан Создателем в человеческие сердца после падения, когда наши прародители, получив свободу, предпочли непослушание и нарушили этот Закон (Единство мира, Закон Жизни).
       Вне этого Закона – хаос и смерть. Исторический процесс – это результат нашей дурной свободы и милости к нам Творца: смена поколений даёт шанс каждому выбрать между жизнью “с Богом и Его Законом” и снова примкнуть к Источнику жизни. Не только после нашей телесной смерти, но и уже здесь, на земле (“Царство Божье внутри нас”).
       Для меня эти слова означают определённую личную сверхзадачу занять своё место в “Древе богочеловечества”, растущего в Вечность. Это также воскрешение из нашего падшего состояния. Но мы должны понять, что жизнь – взаимный процесс, когда каждая часть единой сложной системы выполняет сверхзадачу для других (на своём месте и в своё историческое время), получая недостающее ОТ других. И также помогая друг другу стать “по образу и подобию” Создателя. Мы должны любить друг друга (вторая Заповедь), потому что мы нужны друг другу, потому что голова не может существовать отдельно от тела, даже если это голова Ньютона. Это даже не моральная проблема, но Закон Жизни (Неба). Даже Творец добровольно подчиняется этому Закону (здесь тайна Святой Троицы).
       Конечно, падшее человечество ничему такому не повинуется – мы ещё живы только по милости Бога – единственного источника Жизни. Вот откуда первая Заповедь Творца.
       Нынешняя цивилизация при всех нюансах - мертворождённая и ветхая, она запрограммирована на самоуничтожение, чтобы продемонстрировать нам, что так жить нельзя.
       Можем ли мы говорить о существовании в истории какой-то “другой цивилизации”, базирующейся на Законе Неба? Боюсь, что нет. Были лишь святые “избранники” и короткие светлые промежутки в жизни разных государств, в том числе и “Святая Русь”.
       Конечно, вы правы, говоря, что Русская Идея и наша великая культура гораздо ближе к Закону Неба, чем идеология общества потребления. И я, как и вы, полагаю, что в основу Изании, кроме Божественного Откровения, необходимо вложить также ценное духовное наследие нашей и мировой культуры. (Я уже об этом писала)
       Но одно дело – русская Идея, а другое – реальная русская история. Кроме отдельных монастырских общин и верующих “добрых царей” - “отцов и защитников” своих граждан, мы имеем и позорную двустороннюю медаль - “барство и рабство”. Даже корни этих слов состоят из одних и тех же букв!
       Часто официально- социальная церковная проповедь искажена: князья должны служить своим гражданам, а не наоборот. Вот почему Русская культура, также как и Русская Идея – зачастую в оппозиции не только нашей реальности и власти, но даже социальной церкви. Христианство, по-моему, исповедует подлинную Свободу, а не рабство. (“Сын является наследником, но не раб”).
       Почему такое длинное предисловие? Потому что в самом ли деле вы уверены, что Изания не столкнётся с сопротивлением не только наших вампиров и властей, но и большинства народа? Я полагаю, что сейчас у нас другой народ, чем сталинский “Хомо советикус”, и мы рискуем (цитирую вас) услышать и здесь: “Правильной дорогой идёте, товарищи”. Но “Когда пыль уляжется…вы окажетесь на том же месте, одна, и с чисто русской миссией” (Ваши слова).
       Это не значит, дорогой Игорь, что мы не должны стартовать с России. Конечно, мы начнём отсюда, потому что любим нашу страну и хотим её спасти. Но Русская идея не национальна, а универсальна. Это Сталин интуитивно понял, когда писал о роли нации в истории. Уникальная роль во взаимном служении.
       2001-06-27

РЕПИНО. БЕГ ТРУСЦОЙ
(1967 год)

       Весной нашу сценарную мастерскую (Галич-Гребнев) пригласили на семинар молодых сценаристов в Репино под Ленинградом. Васса Петровна меня милостиво отпустила за свой (мой) счёт.
       Был апрель, погода стояла чудесная, но, похоже, творческую киноэлиту ни апрель, ни погода не колыхали. С утра – семинары в прокуренных комнатах, споры, амбиции, потом обед, тихий час, а после полдника – традиционная пьянка по интересам и группировкам, снова с выяснением отношений, а то и скандалами. Творить элита тоже особенно не рвалась, разве что Володя Маканин, запершись в номере, дятлом долбал пишущую машинку.
       Александр Аркадьевич к обеду брал в буфете бутылку коньяку и потчевал нас, сидящих с ним за одним столиком. Ему пить было нельзя, приходилось разделять компанию, чтоб мэтру меньше досталось. Иногда мы прогуливались с ним небольшой процессией на композиторские дачи, где поэт Ким Рыжов, которому врачи под угрозой ампутации ног строго-настрого запретили курить, наслаждался тем, что подносил кому-нибудь сигарету, зажигал спичку и жадно нюхал дым. Однажды с мэтром, миловидной сценаристкой кавказского происхождения и, кажется, Толиком Найманом, мы съездили в Ленинград, побродили по городу, зашли в полутёмный собор (службы не было), поставили свечи. Южная дама, рухнув на колени, вдруг стала неудержимо рыдать, потом умчалась куда-то в такси с этим самым Толиком-Нетоликом, а мы с мэтром наведались к какому-то Глебу, у которого была полная коллекция магнитофонных записей Галича. Посидели, послушали. Затем Глеб выдал Александру Аркадьевичу гитару, кое-что перезаписал и попросил исполнить “из новенького”. Помню, как меня удивило, что бард снова строго-настрого велел мне “ничего не рассказывать Ангелине Николаевне”. Так и не поняла, почему – вроде бы, ничего крамольного не происходило, но, разумеется, пообещала. Может, речь шла о его запрещённых плёнках. Недавно в Новосибирском академгородке с большим успехом прошёл его концерт, зал аплодировал стоя, после чего появилась грозная статья: “Песни – тоже оружие”. Александр Аркадьевич бодрился, читал нам её вслух, похохатывая, разливал коньяк, на щеках пятнами загорался румянец. А ночью ему опять вызывали неотложку.
       По приезде в Москву время от времени проходил слух о его аресте, тучи сгущались. Но в Репино борьба шла, в основном, с коньяком. Однажды я перехватила мэтра по дороге в буфет и уговорила что-нибудь сымпровизировать на рояли в холле, напомнив, как он на переделкинской даче у Ореста Мальцева пел “Дорогую пропажу”, а я, девчонка, даже “пустила слезу”. Он тоже это вспомнил, впал в лирическое настроение и неожиданно заиграл мою любимую мелодию “Зелёные холмы”. А я промурлыкала советский вариант про “Город детства”. Потом он бесподобно пел Вертинского, собрался народ, и получился чудесный вечер. Главное, без алкоголя и крамолы. Ангелина Николаевна была бы довольна.
       Мне кажется, Александр Аркадьевич, несмотря на имидж вальяжного “барина”, никогда не рвался ни к роскоши, ни к западным ценностям. Как, впрочем, и к советским. Он тоже “гулял сам по себе” и не случайно крестился незадолго до эмиграции. Зловещее перерождение номенклатуры – главная тема его “обличений” и причина диссидентства. Фильмы “На семи ветрах” и “Дайте жалобную книгу” – чистые и искренние, как и его песни оттуда. “Добрый вечер! - а что это значит? Значит, день был по-доброму начат, значит, день был по-доброму прожит, и умножил счастливые дни…”.
       А его “Фингалия” – просто пророческая. О том, как “убеждённый марксист” получает из-за границы наследство, но вдруг в стране Фингалия, где проживала его умершая тётушка, происходит революция, и по телевизору объявляют о национализации всех богатств страны:
       “Я гляжу на экран, как на рвотное. То есть как это так – “всё народное”? Это ж наше, кричу, с тётей Калею, я ж за этим собрался в Фингалию! Негодяи, бандиты, нахалы вы! Это всё, - я кричу, - штучки Карловы”! (имеется в виду Карл Маркс).
       Не представляю себе Александра Аркадьевича оголтелым “перестройщиком”. Странная всё же и трагичная у него судьба, и смерть мистическая…
       Но это потом, а тогда в Репино, смывшись с очередной пьянки, я уныло сидела в холле, листая какой-то самиздат, который был ещё скучнее тусовки. Сбежал оттуда и тогда ещё никому не известный Эдик Тополь, подсел ко мне и спросил, кивнув на дверь:
       - Тебе всё это не осточертело?
       Я ответила, что очень даже.
       - Тогда есть предложение. Завтра встаём пораньше – раз. Спортивная форма и кеды – два. Бегом до залива и гимнастика – три. Бегом успеваем к завтраку. Идёт?
       Я сказала, что, во-первых, у меня нет спортивной формы и кедов, а во-вторых, я эту самую “форму” потеряла и не добегу.
       - Как потеряла, так и обретёшь. Надень брюки, свитер, а кеды беру на себя. По рукам?
       Утром я проснулась с ощущением, что мне предстоит дуэль. Хорошо бы, Эдик проспал…Как бы не так! Стук в дверь. В руках у Эдика были кеды. Пистолеты заряжены, господа.
       И мы побежали. Вернее, потрусили по асфальтовому серпантину. По канавам справа и слева журчали ручьи, пахло озоном. Мы переходили на шаг и снова трусили. Эдик признался, что уже давно бегает, но и для меня испытание оказалось неожиданно вполне по силам. Во всяком случае, мы благополучно достигли залива, сделали на берегу гимнастику и даже обмылись до пояса ледяной водой, докрасна растеревшись одним на двоих полотенцем. Затем потрусили обратно. Тело горело, душа пела, журчали ручьи во все концы. “И даже пень в апрельский день…”.
       Так мы стали бегать – каждое утро в любую погоду до конца семинара. Киношный народ, толпящийся на террасе в ожидании завтрака, встречал нас двусмысленными шуточками и хиханьками-хаханьками. Но мы с Эдиком их презирали – пузатых и скособоченных, дымящих сигаретами и мучающихся синдромом похмелья после вчерашних излишеств. И беззлобно сулили им в отместку грядущие инфаркты и инсульты, не подозревая, что, к сожалению, недалеки в своих предсказаниях от истины.
       В первый же день “новой жизни” я впервые за несколько месяцев не почувствовала приступа отвращения к чистому листу бумаги – так достали меня хождения по номенклатурным киномукам и “сценарным делам ОТЦ”. Я снова ощутила эту внутреннюю дрожь – предвкушение сказки, которую нашепчет мне вскоре Господь. Чтобы, распахнув сердце, глаза и уши, схватив перо, я успела, пока приоткрыта “дверь в потолке”, воплотить мелодию в ноты-слова.
       Я одиноко слонялась по Репино, мимо журчащих ручьёв и ещё заколоченных дач, ничего не видя и не слыша, и сама дивилась невероятной странной истории с нездешними судьбами и именами, что ткалась в душе, в мозгу, в воображении…Которую я послушно плела, путала и распутывала разноцветные нити, вязала концы с концами. А потом прокралась в свой номер, мимо двери, где шёл творческий семинар, стащила со стола у южной дамы несколько чистых листков и вышла на балкон. Было прохладно и ветрено, слепило солнце. Закутавшись в байковое одеяло, села в шезлонг и быстро нацарапала первую фразу:
       “Она должна прийти сегодня…”

БЫЛ МЕСЯЦ ИЮЛЬ

       B БЕСЕДКЕ С: Искателем, Джавахарлалом Неру, Кругом,
                              Анатолем Франсом и Игорем Игнатовым

       Искатель: - Инквизиция за 300 лет своих действий уничтожила 30000 человек, а Сталин за 30? И всё это были иностранные шпионы и прочие враги? Почему же среди них было столько коммунистов, даже недавних соратников самого Сталина?
        Ю.И.: - А почему среди нынешних “врагов народа”, разрушивших, предавших и разворовавших великую страну – почти все тоже с партийными билетами, тоже бывшие коммунисты? Думается, это и есть ответ на ваш вопрос. Если б не Сталин, такие “соратнички” обернулись бы Яковлевыми и Березовскими уже в двадцатые-тридцатые. Об этом ещё Маяковский предупреждал:

       В течение дня страну наводня
       Потопом ненужной бумажности,
       В машину живот уложит – и вот
       На дачу стремится в важности.

       Ю.И. - Игорю Игнатову: - Полагаю, что первая ступень Изании – виртуальная диспетчерская служба для тех, кто хочет получать полную систему жизнеобеспечения по принципу взаимных услуг безо всяких “вампиров”.
       Это очень удобно, и думаю, что часть людей в разных уголках земли (кто хочет сберечь свои деньги, здоровье, нервы и время для самореализации), поддержали бы Изанию, если б она была хорошо организована и защищена от проходимцев с улицы.
       Здесь много общего с теорией разумного эгоизма Чернышевского. “Эгоист разумный”, в отличие от глупого жадного потребителя, понимает, что все члены правильно организованного общества должны дополнять друг друга, что только во взаимном “раскручивании” обретается качество жизни. Каждого и всех.
       Пусть это понимание пока лишь на обывательском уровне, но это уже большой шаг вперёд.
       Разумеется, вы правы: Изания – нечто более высокое, чем система взаимного жизнеобеспечения. Изания начинается, когда мы, называя жизнеобеспечение “хлебом насущным”, рассматриваем его как возможность добровольного восхождения к последующим ступеням, ведущим к подлинной Свободе
       В романе я определяю три таких ступени:
       1. Тело подчинить разуму. 2. Разум подчинить духу. 3. Дух подчинить Богу (обретение божественной Свободы).
       И я хочу вас спросить: находится ли индивидуальный духовный путь к Небу (основа Изании) в прямой зависимости от страны проживания, социального положения или вероисповедания (в рамках основных религий)?
       Вы правы в том, чти “каждая культура, раса и цивилизация должны выработать и представить свою собственную миссию в мировом процессе”. А Изания должна использовать положительное наследие этих миссий. Однако мы не можем строить наш союз из блоков “миссий”, даже хороших. Только из личностных, потому что лишь сама личность абсолютно свободна в своём выборе: свет или тьма. Даже “советская нация” могла быть сформирована только личной деятельностью вождя – это был бесценный парадоксально-позитивный прорыв, когда целый многонациональный народ понуждением вели к свободе.
       Но теперь вместо Сталина мы имеем…сами знаете, кого.
       Поэтому Изания действительно должна стать “параллельной земной цивилизацией, противостоящей правящей Вампирии”, но она должна проникать повсюду, куда возможно, подобно воде. Минуя границы.
       Между прочим, антиглобалисты протестуют нынче с красными знамёнами в Швеции и Австрии, а не у нас.  
       2001-07-04
       Ю.И.–Искателю: “Сталин и инквизиция”. - Хороший вопрос. Спасибо.
       Вначале об общем: и там, и там –идея насильственного искоренения зла, в котором “весь мир лежит”. По принципу: “Нет человека, нет проблемы”. И там, и там на поверхности цель: спасение вверенной тебе свыше паствы от “паршивых овец”. Но…
       Путь к спасению опирается в христианской догматике на евангельскую притчу о Страшном Суде: Накорми голодного, одень нищего, приюти бездомного. Что сделал одному из “малых сих” – сделал самому Христу.
       Сталин, часто насильственными путями инквизиции, поднял из руин огромную многонациональную страну, которая накормила, одела, дала крышу над головой, работу и образование, право на достойный отдых.
       Вот что писал о деятельности “отца народов” Джавахарлал Неру:
       “Это был знаменитый пятилетний план или Пятилетка, как назвали его русские. Он представлял собой грандиозную программу, осуществление которой было бы трудным делом даже на протяжении жизни целого поколения для богатой и передовой страны. Попытка осуществить её в отсталой и бедной стране казалась пределом безумия.
       Массы почти с энтузиазмом мирились с новыми жертвами. Они жили бедной аскетической жизнью, они жертвовали настоящим ради манившего их великого будущего, гордыми и привилегированными строителями которого они себя считали. Советская Россия впервые в истории сконцентрировала всю энергию народа на мирном созидании, на желании поднять отсталую в промышленном отношении страну и сделать это при социализме.
       Пятилетний план покорил воображение всего мира”.
       Эти строчки написаны ещё до войны, когда под руководством “Инквизитора” советский народ спас мир от фашистской чумы.
       Это – на одной чаше весов. А на другой – жертвы. Не только противники этого народного восхождения, но и которые, как оказалось, “не при чём”. “Щепки летели”, но в результате была создана страна-крепость за железным занавесом, где не было возможности плодиться всевозможному жулью, рвачам, ворам, бездельникам, развратникам, хищникам, наркоманам – всем тем, кто наводнил бы и погубил нашу страну в двадцатые, тридцатые, сороковые – не будь этой “сталинской инквизиции”.
       “Инквизитор” в данном случае создал объективные условия для духовного спасения вверенного ему народа.
       “Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни мужеложники, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царство Божие не наследуют” (1 Кор,6,9-10)
       То есть празднующие сейчас свободу от “инквизиции”.
       Попуская порой варварски разрушать храмы как атрибуты “мира эксплуатации”, он заботился о храмах внутренних.
       Насилие – да, но в “лежащем во зле мире” всякое массовое движение против течения невозможно без насилия. Приходится выбирать из двух зол меньшее.
       Теперь об инквизиции. Она действовала, в отличие от Сталина, именем Бога. То есть это была прямая попытка подменить собой Божий Суд, нарушив право личности на свободу выбора между Всевышним и дьяволом (в этом свободном выборе каждой личности - смысл исторического процесса).
       Сталин никогда не вмешивался во внутрицерковные дела, не стремился исказить в свою пользу церковные догматы. “По плодам их узнаете их”, - сказано в Писании. Сравните плоды инквизиции и сталинского правления:
       Анатоль Франс: “Пять лет тому назад Советская Республика родилась в нищете. Непобедимая, она явилась носительницей нового духа, грозящего всем правительствам несправедливости и угнетения, которые делят между собой землю. Старый мир не ошибся в своих опасениях. Его вожаки сразу угадали в ней своего врага. Они двинули против Советской Республики клевету, богатство, силу. Они хотели её задушить; они посылали против неё шайки разбойников.
       Если в Европе есть ещё друзья справедливости, они должны почтительно склониться перед этой революцией, которая впервые в истории человечества попыталась учредить народную власть, действующую в интересах народа”.
       Далее. Сталин никогда не устраивал публичные КАЗНИ, не вводил народ в грех, делая его соучастником запрещённого Богом убийства. Этим грешила инквизиция, царская Россия и нынешние правители (эти даже транслируют “представление” по телевизору).
       Фактически вождь восстал против служения “жёлтому дьяволу” (царству Мамоны). В отличие от сказочно богатых иезуитов, сам он был аскетом, оставив после себя лишь стоптанные башмаки да изношенный китель.
       В заключение отвечу словами самого Сталина, который на вопрос зарубежного корреспондента, почему он ушёл из семинарии, ответил: “из-за иезуитских порядков”. Тем самым подчёркивая несовместимость истинной веры и иезуитских методов в духовных вопросах. То, что иногда дозволено кесарю, недопустимо в храме.
       Да, Сталин сам использовал в борьбе с идеологическими врагами иезуитские приёмы, но повторяю, отличал жизнь духа (где отношения человека с Творцом изначально подразумевают тайну и свободу выбора), от социально-общественной борьбы. Вспомните кровавый “Ветхий завет”, вспомните бесконечные войны “отвязавшихся” стран и народов.
       Что же нам теперь, и с Гитлером надо было соблюдать политес, и Кутузову не применять к Наполеону обманно-иезуитские методы, сдавая Москву?
       Вот если бы Сталин не отделил церковь от государства, требуя от “товарищей” отныне приносить от священников справки в подтверждение политической “благонадёжности” - страна бы воистину хлебнула “иезуитских методов”! Однако вождь категорически такой возможностью не воспользовался. Это говорит о многом.    
       2001-07-11
       Ю.И. – Кругу, а также и всем, заинтересовавшимся судьбой запрещённого фильма “В стране ловушек” (теперь это недавно опубликованная повесть “Лунные часы”):
       Лента была полнометражной, одновременно игровой и мультипликационной. Премьера должна была состояться 28 марта 1977 года по первой программе и программе “Восток”, о чём в газете “Телевидение и радиовещание” было сообщено в рекламной заметке. В фильме снялись Т.Пельтцер, С.Мартинсон, Н.Крачковская.
       Этот номер газеты до сих пор у меня хранится.
       “А путь им предстоит нелёгкий, - говорилось в заметке, - То и дело ребята попадают в коварные царства-ловушки. Вот Сонное Царство Матушки-Лени, которая сладким голосом напевает, что ни к чему куда-то идти, спешить.
       Едва им удаётся избавиться от Лени – новое препятствие: подземное царство Страха, у Которого Глаза Велики. Кто идёт вперёд, того страх не берёт. Друзья смело вступают с ним в борьбу и тогда оказывается, что страшный Страх – всего лишь карлик на ходулях, и того, кто его не испугается, Страх до смерти боится сам.
       Казалось бы, нет ничего опасного в городе, где много сказочно красивых вещей. Однако город этот – тоже ловушка. Сами того не замечая, Качалкин и Петрова попадают к Вещам в плен. К Вещам, порабощающим человека, заставляющим служить себе.
       Но, пожалуй, самое серьёзное испытание ожидает наших героев в царстве Непроходимой Глупости, где им предстоит решить для себя сложную нравственную проблему: можно ли во имя личных интересов предать высокие идеалы Истины и Справедливости?”
       Вот уж действительно нарочно не придумаешь! Узнать бы, кто писал эту заметку… Заканчивалась она так:
       По замыслу авторов этого игрового и мультипликационного фильма царства-ловушки как бы символизируют опасности, подстерегающие ребят в их будущей взрослой жизни. Ведь того, кто им поддастся, станет пленником лени, трусости, мещанства, эгоизма, ждёт бесцельно прожитая жизнь”.
       В ближайшее время помещу страничку с этой заметкой на нашем сайте.
       Рядом на полосе – “Приглашает Радио-няня”. Хорошая была передача.
       2002-07-11

ОНА ДОЛЖНА ПРИДТИ СЕГОДНЯ
(1967 год)

       Я точно знала – таким должно быть начало. Пролог сочиню потом.
       Порыв ветра вдруг сорвёт с колен листок, закружит и умчит вниз. Вскочив, выкарабкиваясь из одеяла, я буду следить за его плавным полётом и приземлением, мытарствами по асфальту и клумбам с прошлогодними торчащими стеблями астр, пока, наконец, он не заблудится в этих стеблях, безуспешно пытаясь вырваться. И покажется вдруг необычайно важным поймать его, именно его, хоть ничего не стоило снова нацарапать эту пульсирующую в уме фразу… И я брошусь вниз по лестнице, чтобы, перемазав туфли в глине, всё же изловить беглеца, уже почти освободившегося от пут, готового возобновить полёт, и продолжу повествование именно на нём, подмокшем, в рыжеватых подтёках…
       “Она должна прийти сегодня…”
       В Москве творческий процесс прервётся – и времени в дурной работе и суете не будет оставаться, и опять нахлынет хандра. Я буду тосковать по нашим с Эдиком пробежкам к заливу, по серой ледяной воде, обжигающей разгорячённое гимнастикой тело, по журчащим вдоль асфальтового серпантина ручьям и балкону с шезлонгом, над которым в апрельской голубизне из-под приоткрывшейся небесной дверцы тянулась золотая волшебная нить прямо к перу моей изгрызанной в творческих муках авторучки.
       Я начну бегать перед работой кругами по двору, вызывая недоумение и усмешки соседей, но толку будет мало, и в один из воскресных дней уговорю соседку Лилю поехать со мной снимать дачу.
       Само собой, направились мы в Баковку, в места моей ранней юности. Ещё помнилось роскошное по тем временам наше белое поместье - с зимней и летней верандами, с залитым вокруг дома катком, земляничной поляной, волейбольной площадкой и танцами в сарайчике на соседнем участке под Лещенко и Козина.
       Был уже конец мая, все дачи, разумеется, сданы. На нашу Лесную улицу мы даже не зашли – не хотелось бередить душу, и по Первомайской добрались до поросшей ивняком речки Сетунь, за которой начинался ведущий в Переделкино лес, где совсем уж ничего в смысле “снять” не светило.
       А солнышко так пригревало, нежная майская зелень берёзок манила, и соловей, как назло, неподалёку заливался, а может, вовсе не соловей – всё равно обидно. Мы едва держались на ногах от усталости. Я бросила на траву плащ, пакет с бутербродами, разлила по пластмассовым стопкам чай из термоса и заявила, что останусь здесь навсегда.
       Лилька засмеялась, а мне хотелось плакать. Я чувствовала себя Антееем, чью пятку вместе с жизненной силой отрывают от матушки Земли.
       Неподалёку пастух пас коров. Уже без особой надежды мы спросили его, не осталась ли у кого несданной дача.
       - А вы в Немчиновку сходите, - дед махнул рукой куда-то за холм, - Там, кажись, у Маруськи времянка свободна. Крайний дом, у дороги. Только у ей характер дурной.
       Плевать мне было на Маруськин характер – я хотела бегать по утрам среди этих берёзок, купаться в Сетуни и пить парное молоко.
       Маруськи с дурным характером дома не оказалось, но был её муж Иван, который показал нам вросший в землю домишко – комната с печуркой и терраска-кухня. Можно купить портативную газовую плитку и менять баллоны. Можно готовить и на электрической, но тогда доплачивать за киловатты. А так – сто двадцать за сезон – живи хоть до морозов. Вода питьевая – в конце деревни, в огороде можно посадить зелень и овощи, удобства во дворе.
       Лильку хоромы не впечатлили, а я сходу выложила задаток и заявила, что на –днях перееду. Прощаясь, спросила, сколько отсюда километров до станции.
       - На кой тебе станция? – удивился Иван, - От нас автобус сорок пять минут ходит, прямо до Киевского вокзала. Каждые полчаса, у остановки на столбе расписание.
       От такого подарка судьбы я едва не прослезилась. Проехав минут десять, мы увидели многоэтажные дома.
       - А это что?
       - Как что – Москва, Кунцево.
       Получилось, что сняла я дачу рядом с кольцевой, но ничто не могло остановить моей эйфории. Я вскакивала в семь, бежала до Сетуни, делала гимнастику, окуналась в такую же ледяную, как на Финском заливе, воду, бегом возвращалась и тащилась автобусом и метро на Шаболовку. Вечером – назад в переполненном 567-м. И опять – уже на несколько километров забег трусцой по вечернему закатному лесу, купание в пруду у автобусной остановки – там вода теплее, парное молоко на ужин и, в непогоду, несколько полешек в печурку. Заплясал огонь по стенам и потолку - и засыпаешь с обкусанным “паркером” в руке, лишь среди ночи закрывая вьюшку.
       Здесь я прожила пять сезонов.
       С Эдиком Тополем мы с тех пор не виделись. Он даже не знает, как круто изменил мою жизнь. Что-то во всём этом было от инстинкта больной собаки, которая уходит из дому - или подыхать, или вернуться выздоровевшей.

БЫЛ МЕСЯЦ АВГУСТ

       B БЕСЕДКЕ С: Кругом, Александром, М.А.Алфёровой,
                              А.Дрёмовым, Сергеем Антоновым
                              и Примачуком Александром

Цитата для тех, кто не читал “Дремучие Двери”

       Круг: - Большая цитата из обсуждаемого романа Ю.Ивановой:
       “Без воли Божьей волос с головы не упадёт…”
       Господь срубил прежний строй, как бесплодную смоковницу, попустив свершиться Октябрьскому перевороту.
       “Поединок” Куприна, “Бурса” Помяловского, нравственное отчаяние Толстого... Да что там, откройте любое более-менее значительное произведение той поры. Все обличали прогнившее болото тогдашней действительности. Разве она не губила души? Разве не нарушала Замысел? Катарсис – это для Нехлюдова, а для Катюши Масловой? И только “жатвой Господней” может православный измерять значимость той или иной эпохи.
       Читая в ссылке работу П.Когана “Очерки по истории западноевропейских литератур”, Сталин подчёркивает фразу из Руссо:
       “И я не рассуждаю о Нём. Для Бога более оскорбительно, если неправильно судят о нём, чем если вовсе о нём не думают”.
       Да и для всех ли Нехлюдовых – катарсис? Или православные в большинстве всё же были неприемлемыми для Неба, “теплохладными”? Чтобы примириться с собственной совестью, приходилось рвать со своей средой и ненавистным государством, становиться бунтарём или бежать. Мотивами такого бунта-бегства буквально пронизана русская литература. Бегство или смерть!
       Не было для больной совести пристанища на Руси, кроме монастырей, но не всем по силам подвиг монашеский…

       Потупя голову, в тоске ломая руки,
       Я в воплях изливал души пронзённой муки
       И горько повторял, метаясь, как больной:
       “Что делать буду я? Что станется со мной?”

       На расспросы родных герой признаётся, что его мучит ужас перед каким-то грядущим возмездием.
       “Как узник, из тюрьмы замысливший побег”, герой, пребывая в страхе и унынии, встречает юношу-монаха с книгой:

       И я в ответ ему: “Познай мой жребий злобный!
       Я осуждён на смерть и позван в суд загробный
       И вот о чём крушусь: к суду я не готов,
       И смерть меня страшит”.
       “Коль жребий твой таков”, - он возразил,
       “И ты так жалок в самом деле,
       Чего ж ты ждёшь? Зачем не убежишь отселе?”
       Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
       Как от бельма врачом избавленный слепец.
       “Я вижу некий свет”, - сказал я наконец.
       “Иди ж”, - он продолжал, - “держись сего ты света,
       Пусть будет он тебе единственная мета,
       Пока ты тесных врат спасенья не достиг.
       Ступай!” - И я бежать пустился в тот же миг”.

       “Странник” А.С.Пушкина, 1835 год, незадолго до смерти. Вот и искали этот самый “некий свет” многие в революции…  Подобное и у Некрасова:

       Одна просторная, дорога – торная. Страстей раба,
       По ней громадная, к соблазну жадная идёт толпа.
       Другая – тесная , дорога честная, по ней идут
       Лишь души сильные, любвеобильные, на бой, на труд…
       Прямая параллель с Евангельским “узким путём спасения”.

       Кстати, о параллелях:
       “Погибло, всё погибло! Умерло всё, и мы умерли, бродим, как живые трупы и мёртвые души. До сих пор ничего не понимаю, мой ум отказывается вместить. Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь – это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость всему слетевшемуся воронью. На месте шестой части света оказалась зловонная зияющая дыра.
       Где же он, великодушный и светлый народ, который влёк сердца детской верой, чистотой и незлобивостью, даровитостью и смирением? А теперь - это разбойничья орда убийц, предателей, грабителей, сверху донизу в крови и грязи, - во всяком хамстве и скотстве. Совершилось какое-то чёрное преображение, народ Божий стал стадом гадаринских свиней”.
       - Это что, про нашу перестройку? – невольно вырвалось у Иоанны.
       - “Исчезни в пространстве, исчезни, Россия, Россия моя!”, - как воскликнул свидетель Андрей Белый, - 1918 год, любезная Иоанна, - А она на самом деле взяла да исчезла, и закопошились на её месте предательские “самостийности”, нетопыри разные. Ведь при похоронах России присутствуем”.
       А первая цитата – тоже 1918-й. Сергий Булгаков, “На пиру богов”.
       “Произошло то, что Россия изменила своему призванию, стала его недостойна, и поэтому пала, а падение её было велико; как велико было призвание”.
       - Вот что натворил твой Иосиф с любезными его сердцу большевиками.
       - Пока что это доказывает лишь одно – был вскрыт страшный гнойник лжи и фактического безбожия некогда “Святой Руси”. Бездуховности и безблагодатности под клеймом “теплохладность”. “Скот” сдерживался не верой, а властью. И требующая покорности вампирам официальная церковь воспринималась как часть Вампирии.
       В великой и страшной революции Россия омылась кровью. В том числе праведников и новомучеников”.
       2002-08-01
       Круг: - Помещаю текст Ю.Ивановой с её форума “Миссия Сталина”:
       “Был ли Сталин марксистом?
       Или же, зная падшую природу человека, вождь понимал, что “пролетарий – всего лишь вывернутый наизнанку буржуа, ждущий своего часа”. Поэтому внутри ограды будут перманентно нарождаться волки, не говоря уже о волках внешних, и единственный способ сохранить стадо – это стравливать кланы друг с другом, ослабляя и уничтожая. Умышленно он это делал, по воле свыше, или же просто был эмпириком, ставшим из разрушителя одного государства великим государственником другого – вопрос особый.
       Разумеется, страдали при этом тысячи, “летели щепки”, но был ли иной путь укрепить многонациональную страну в её Великом противостоянии царству Мамоны?”
       Задавая читателям этот вопрос, автор исходит из убеждения, что любое общественное устройство “лежащего во зле мира” (Вампирии), позволяющее одной части общества перманентно обжираться за счёт угнетения и недоедания другой, обеспечивающее себе такую “вампирскую” жизнь с помощью армий, конституций, полиции и СМИ, - не может быть благословлено Творцом.
       Ю.И.: - Разве не в умножении жатвы Господней смысл крестного подвига Спасителя и завещание нам следовать Его путём? “Душу положить за други своя”, а не “терпеть” мучительное умирание более слабых братьев во Христе в когтях и зубах хищников. Умирание телесное и духовное. “Терпеть” нам заповедано страдания собственные, да и то лишь те, которые “во спасение”. Терпя же “насильников, грабителей, мучителей людей” - разве мы первым делом не ввергаем их самих в грех, не потворствуем греху?               
       2001-08-08
       Александр - Ю.И.: “Единственный способ сохранить стадо – стравливать кланы друг с другом, ослабляя и уничтожая”. Посмотрите, с каким цинизмом Иванова пишет о Людях, сравнивая их со стадом, и то, что их нужно непременно стравливать (очевидно, имеется ввиду классовая борьба).
       Ю.И.: - “Стравливал” Сталин кланы номенклатурных волков, хищников и потенциальных предателей народной власти, то есть будущих Гусинских, Березовских, Яковлевых и прочих Чубайсов. Которые в наши дни пожгли партбилеты, как только явилась возможность присвоить не только прибавочную стоимость, но и недра.
       Теперь о “стаде”. Это общепринятый Библейский синоним “народа”, в котором нет никакого цинизма. Например:
       “Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство” (ЛК.12, 32)
       “И они услышат Мой голос, и будет одно стадо и один Пастырь” (Иоан, 10, 16).
       Об “уважении к народу”. Отвечу словами поэта А.К. Толстого из поэмы “Поток-богатырь”:

       И, увидя Потока, к нему свысока
       Патриот обратился сурово:
       “Говори, уважаешь ли ты мужика?”
       Но Поток вопрошает: “Какого?”
       “Мужика вообще, что смиреньем велик!”
       Но Поток говорит: “Есть мужик и мужик:
       Если он не пропьёт урожаю,
       Я того мужика уважаю!”

       Александр: “Опубликуй эта мадама свои опусы при Сталине, в первую ночь укатила бы на Соловки”.
       Ю.И.: - При Сталине надобности в подобных “опусах” не было.
       А вообще-то лучше на Соловках, чем, как сейчас, в дерьме.
       И нельзя ли поспокойнее? Как сказал вождь одному из известных режиссёров: “Моя работа тоже многим не нравится, но я от этого не падаю в обморок”.           
       2001-08-15
       Алферова Мария Александровна: - Я не из зарубежья. Я – православная, живу в России, в одном с вами городе. Но я уверена, что Сталин был посланником сатаны.
       2001-08-09
       Круг: - Отвечу вам словами Ю.Ивановой:
       “Если СССР служил сатане, почему отвергал ядовитые угощения “хозяина”? Советский Союз упрекают в “безбожии”, в том, что мы жили так, будто Бога нет”. Автор полагает, что мы жили так, будто не Бога, а Дьявола нет. Нет его, неустанно нашёптывающего зодчим светлого будущего, пытающимся жить по “моральному кодексу строителей коммунизма”, возжаждать запретные плоды, которые отвергала “безбожная” власть. Сатану переименовали во “вражескую пропаганду” и верили, что с этой штукой можно справиться всякими там постановлениями, глушилками, железными занавесками, цензурой и обвинениями некоторых товарищей в “буржуазном перерождении” (то есть в служении Мамоне).
       Лозунг сатаны: “Запрещается запрещать”. Почему же “империя зла”, не веря в сатану, но якобы ревностно ему служа, яростно отвергала хищничество, жадность, эгоизм, блуд, “деньги в рост” и прочую отвязанность в фантике “свободы”?
       Может ли разделиться царство? Может ли зло отвергать дары зла? На кого же, в таком случае, работала эта “ужасная” страна “героев, мечтателей, учёных”, и кому служит теперь СНГ воров, спекулянтов, убийц, проституток и наркоманов?”
       2001-08-08
       Дрёмов Александр: - Господа мелкотравчатые зарубежцы! Сколько бы вы ни лаяли на знаменитых деятелей России, которые ой как много сделали для русского народа, история пишется независимо от вас, от ваших желаний…а караван идёт.
       2001-08-11
       Антонов Сергей: - Нация вымирает сейчас, когда нет лагерей и плохого Сталина. А тогда даже аборты были запрещены. Вот как боролись “за вымирание нации”.
       2001-08-14
       Примачук Александр: - Дожили! Деспот Джугашвили лучше Николая, причисленного к лику святых.
       И это утверждает православный!
       Слышали б это причисленные к лику святых – в гробах бы попереворачивались.
       2001-08-16

А ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?
(1967-71 годы)

       Подробно я описала свою жизнь в Немчинове в романе “Дремучие двери” (Иоанна в Ильичёвке). Дача Брежнева действительно была на холме неподалёку за сплошным бетонным забором.
       Домашние и знакомые считали мою деревенскую жизнь дурью и мазохизмом. Борис, правда, тоже приобщился к бегу, но приезжал, в основном, на выходные, что меня устраивало – общения я ни с кем не жаждала. Вику же плотно опекала свекровь, которая считала (кстати, вполне справедливо), что для ребёнка в домике отсутствуют необходимые удобства. После начала каникул дочка у меня гостила недельку-другую, а затем моя мама брала её с собой на Оку или на Рижское взморье - в литфондовский дом творчества.
       Только вот времени на повесть почти не оставалось. По счастью, вскоре меня перевели в только что созданное творческое объединение “Экран” на должность редактора-сценариста (Мамедов меня запомнил и сдержал слово). Потом и вовсе была организована при “Экране” сценарная мастерская, где со мной работали и Юра Визбор, и Борис Шустров, и другие творческие личности. Поначалу приходилось служить, в основном, редактором, а так как авторский контингент был чаще всего “вторичным” (приходили в “Экран” те, кому не повезло в кино), то лично мне иногда проще было самой написать за автора, чем добиваться от него нужного текста. Помню, как однажды за несколько часов до звукозаписи текст к трёхчастёвке, где я была редактором, начисто отсутствовал, и тогда Марлен Мартынович Хуциев, бывший у нас худруком, махнул рукой – “Ладно, сочиняй сама”. До этого долго не позволял – может, боялся, что потребую гонорар. Текст был утверждён, записан, я не получила ни копейки, но не дёргалась – фильм прошёл, и ладно.
       Обижало другое – время от времени обрушивались на нас всякие дисциплинарные репрессии – у входа записывали, кто когда явился, опоздавшим объявляли выговора или лишали премий. Я никак не могла смириться с такой казарменной муштрой, тем более что делать порой на работе было совершенно нечего. Летишь, бывало, вверх по эскалатору, затем с риском для жизни – через дорогу к троллейбусу, а отметилась, плюхнулась на рабочее место, отдышалась – можешь краситься, чесать язык, чаи гонять, никому до тебя дела нет. Но не дай Бог уйти раньше шести! Вот тогда я и приспособилась, заткнув уши восковыми импортными затычками, продолжать сочинять странную свою повесть про Землю-Бета.
       “Она должна прийти сегодня…”
       Помню, как торговались с писателем Кузнецовым, с которым мне было велено заключить договор на пять тысяч за экранизацию его повести “Огонь”, опубликованной в “Юности”. Бледный неврастеничный автор требовал шесть. Шесть ему дали, но он их так и не получил, потому что махнул через пару недель в Лондон и там остался. Только нервы зря мотал.
       Меня в “Экране” начальство с некоторых пор побаивалось. За одно из опозданий мне вынесли выговор. Я ужасно разозлилась, промолчала, но, как говорили девчонки, взглядом метала “громы и молнии”. От этих “громов и молний”, по их мнению, тут же увезли на скорой с внезапным приступом удушья мою непосредственную начальницу, патологически здоровую молодую даму. Другая дама, подписавшая приказ, покрылась на следующий день не менее странной сыпью, а самый наш главный начальник, Хессин, расписавшийся в выговоре третьим, вообще куда-то сгинул на пару недель. Как потом выяснилось, отлеживался в “Кремлёвке” в предынфарктном состоянии. Я не очень верила слухам о своих колдовских способностях, но на всякий случай старалась с тех пор “не метать”, прощая личным обидчикам, как велит заповедь.
       Как-то засиделась в Останкино, увлекшись работой над повестью, до глубокого вечера. И вдруг до меня дошло, что на этаже никого нет. Охватил панический страх, сердце колотилось. Наскоро заперев ящик стола и дверь, помчалась по безлюдному коридору к лифту. И вдруг из своего кабинета вышел Хессин, изумлённо вскинул брови:
       - А вы что здесь делаете?
       - Вкалываю! - буркнула я. И добавила что-то про выговоры, которые несправедливо влепляют отдельным горящим на работе сотрудникам за ничтожные опоздания.
       “Субординации” я так и не научусь. Но Хессин не обидится, понемногу я стану заключать договора и на свои сценарии – документальные, короткометражные игровые и даже полнометражки – в соавторстве с одним “классиком”. Я писала текст – классик обеспечивал проходимость и первую категорию.
       Неожиданно нашёлся режиссёр из Волгограда на многострадальный сценарий “Откройте – свои”. Со мной заключили договор, написала несколько вариантов, съездила в Волгоград, где сценарий одобрили, но на каком-то этапе опять всё прикрыли. Традиционно получила деньги, очередную душевную травму и, как Гоголь, сожгла сценарий в немчиновской печурке, чтобы уже никогда к нему не возвращаться.
       Лишь один эпизод - “Велосипед” войдёт впоследствии в роман “Дремучие двери”.

       B БЕСЕДКЕ С: А. Дрёмовым, Виктором, Александром,
                              Андреем и Юрием Сотниковым

Да, эмоции так и хлещут…

       Дрёмов Александр: - Читайте внимательно историю России конца 19 - начала 20 века. Примерно год назад на Форуме была тема по вопросу о канонизации Николая. Так вот, у меня была фраза как две капли воды похожая на вашу. Слышали бы причисленные к лику святых, кого тянут к ним в компанию (Николая 2) – в гробах бы попереворачивались! Естественно, по конъюнктурным соображениям причислили. Но не в этом дело.
       Господа, охаивающие Сталина и вместе с ним вычёркивающие славный период истории нашей страны, посмотрите, кто вы? С Белоруссии, с Израиля, Украины и других мелких стран (типа Бельгии, Голландии), история которых может уместиться на страницах издания типа Мурзилки.
       Это в вас клокочет злоба, любить вас (как тут советуют), никто не будет вместе с вашими новыми родинами, здесь уже агностик давал мне оценку как православному (“Хорош православный”).
       Склочничать с вами бесполезно. Вам с ваших голландских высот виднее. Историю России вам изучать ни к чему, читайте Мурзилки. Остаюсь при своём мнении.
       2001-08-08

На линии огня

       Виктор: - 1. Пусть мне объяснят, почему во время войны “плохой” Сталин навёл порядок в Чечне за три дня и без единого выстрела? (правда, эшелоны в Азию шли ещё сорок дней).
       А “хорошие” демократы не могут сделать это уже четвёртый год? Так кто крови не жалел и не жалеет?
       2. Почему диктатор Сталин не боялся вооружённого народа? Почему у него не было особых проблем с оружием у населения?
       Знаю это не понаслышке, сам винтовку (отцовскую довоенную) сдал уже при Брежневе, после введения идиотского закона о регистрации оружия.
       И почему сейчас вооружены только бандиты, а честному человеку и защититься нечем? Разрешенье на охотничье ружьё – и то проблема.
       Или это делается специально?               
       2001-08-09
       Александр: - Изанья – абсолютная чушь. Вы, коммуняки недобитые, чувствуете свою духовно-моральную ущербность и поэтому забросили своего Маркса, который говорил: “Религия – опиум для народа”, и ринулись с грязными лапами к христианству.
       Ну что ж, добро пожаловать! Библия зовёт ВСЕХ. Только руки вымойте. И не тяните с собой всякую грязь в образе деспотов типа “джугашвили”.
       Только чистосердечное раскаяние-покаяние смягчит вашу участь!
       2001-08-06
       Виктор: - Если Александр – пример истинного христианина, то я лишний раз порадуюсь, что я атеист. Из его сообщений христианская любовь так и брызжет!
       А идея Изании привлекательная, но будет ли реализована…
       2001-08-09
       Александр: - Как и все бредовые утопии НЕТ!
       Что предлагается: отказаться от денег. Эффективность для экономики крайне низка – это давно доказано. В наше время иногда встречается нечто похожее – “ бартер”, и все экономисты в один голос говорят, что это плохо и от него надо избавляться по максимуму.
       2001-08-14
       Андрей: - Здрасьте! Никто и не предлагает заменить сегодняшнюю экономику бартером.
       Предлагается дополнить её.
       Экономисты, конечно, рады были бы от бартера избавиться. Государству всегда деньги удобнее.
       А вот для частных людей это была бы очевидная экономия, а для кого-то и способ жизни. Раз государственная система их, мягко говоря, “имеет” и более ничего делать для них не собирается.
       Почитайте хотя бы вступительные слова на сайте. А то вы видите большевиков там, где их нет.
       А насчёт бартера – вы соседу дрель тоже за деньги даёте?
       2001-08-15
       Ю.И. - Александру на “Изанья – абсолютная чушь!”:
       Точная цитата из Маркса: “Религия – это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, также как она – дух бездушных народов. Религия есть ОПИУМ НАРОДА”.
       Как видите, совсем другой смысл. Сознательно искажённый теми, кто “пути к Богу с черного хода” (определение коммунизма Н. Бердяевым) предпочитает откровенное “служение другому господину” (Мамоне).
       Сталин рассказывал, как Святой Франциск учил жить без собственности. Один монах спросил его: “Можно ли мне иметь хотя бы мою Библию?”. Тот ответил: “Сегодня у тебя “своя Библия”. А завтра ты уже прикажешь: “Принеси-ка мне мою Библию”.
       А теперь вопрос на засыпку – кто автор нижеследующей богоугодной цитаты?
       “Со времён ужасной французской революции совершенно новый дьявольский дух вселился в значительную часть человечества. И безбожие столь бесстыдно и надменно поднимает свою наглую голову, что приходится думать об исполнении в настоящее время пророчеств Писания. Это уже не равнодушие и холодность к господу: нет, это открытая явная вражда. И вместо всяких сект и партий мы имеем теперь только две: христиан и противников Христа… Мы видим среди них лжепророков, и даны им уста, говорящие гордо и богохульно…Они странствуют по Германии и хотят украдкой всюду проникнуть, проповедуя свои сатанинские учения на рынках и перенося дьявольское знамя из одного города в другой , увлекая за собой бедную молодёжь, чтобы ввергнуть её в глубочайшую бездну ада и смерти”.
       Автора, вы, само собой, не разгадали. А он – ближайший соратник ненавистного вам Маркса, сам Ф. Энгельс (“Шеллинг - философ во Христе или Преображение мирской мудрости в мудрость божественную”).
       Получается, не всё так просто, любезный Александр. Народник-террорист Желябов коммунистом не был, но его речь на процессе тоже весьма примечательна:
       “Крещён в Православие, но Православие отрицаю, хотя сущность учения Христа признаю. Эта сущность учения среди моих нравственных побуждений занимает почётное место. Я верю в истинность и справедливость этого учения и торжественно признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за право угнетённых и слабых, а если нужно, то за них пострадать: такова моя вера”.
       Когда мы говорим о “духовно-моральной ущербности” Иуды и ему подобных, выражаясь вашими словами, то отсюда отнюдь не вытекает “ущербность” Христианского учения.

А идея привлекательная, но будет ли реализована?

       Александр: - Как и все бредовые утопии: НЕТ!
       Ю.И.: - Помните? - “Мудрость века сего – безумие пред Богом”.
       Сотников Юрий: - Как, по-вашему, сам Сталин отнёсся бы к роману?
       Ю.И.: - Первым делом вождь, разумеется, приказал бы изъять все главы, относящиеся к нему лично – этого вторжения он никому не позволял, даже Булгакову. Ну а прочее взвесил бы по принципу: “на чью мельницу льётся водичка”, что-то вычеркнул бы красным, где-то написал на полях своё “ха-ха-ха!”, но примерно половину книги разрешил бы издать.
       Однако истинное его отношение к роману я бы никогда не узнала, потому что вождь говорил всегда не то, что думает, а то, что надо сказать.
       Если по милости Божьей я не попаду в ад, то обязательно разыщу Иосифа в той жизни, попрошу прочесть мои “Двери” (ведь рукописи не горят!), и высказать своё мнение. Это действительно очень интересно, так что спасибо за вопрос.
       Ну а в том, что сам вождь не окажется в аду, у меня никаких сомнений нет.
       2001-08-22

И ПОСВЯЩУ ТЕБЕ ВТОРОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ…
(1971 год)

       Лишь один эпизод - “Велосипед” войдёт впоследствии в роман “Дремучие двери”.
       Между тем, я закончу повесть и отнесу своему самому первому мэтру и учителю – Юрию Марковичу Нагибину. Через несколько дней он лично подрулит к Останкино и вручит мне отзыв, с которым посоветует пройтись по журналам – авось, где-нибудь да клюнет.
       Там будут такие строчки: “Повесть Юлии Ивановой талантлива, умна, полна глубокого человеческого смысла и захватывающе интересна”.
       А лично мне Юрий Маркович скажет, отфыркиваясь, (последствие контузии), что у него в голове не укладывается, как можно, учась в наших школе и вузе, никуда не выезжая за пределы Союза и вообще являясь по биографии “хомо советикус”, написать такую “совершенно забугорную книгу”.
       Разумеется, он не ведал о моей несостоявшейся карьере Маты Хари, позволившей мне не только заглянуть за “железный занавес” и прикоснуться к “забугорью”, но и достаточно достоверно описать жизнь “агентов ВП”. Но всё же “Земля Спокойных” - (первоначальное название “Последнего эксперимента”) - нечто совсем иное, чем просто “страна жёлтого дьявола”.
       Я сама не понимала, откуда явилась мне эта фантастическая Бета, так похожая и непохожая на нашу землю, куда эмигрировала часть человечества, наотрез отказавшись возвращаться.
       Вот что скажет впоследствии в предисловии к повести известный критик Всеволод Ревич:
       “Тщательно разработанная фантастическая гипотеза, напряжённая и увлекательная интрига, острота моральных конфликтов, однако, прежде всего, перед нами – хорошая проза, с пластично выписанными деталями, с поисками в области характеров”.
       “Бойтесь равнодушных! – призывал в своё время Бруно Ясенский, именно с их молчаливого согласия на земле существуют и предательства, и убийства”. И вот в повести Ю. Ивановой возникает гипотетическая Земля-бета, сплошь населённая такими равнодушными, спокойными людьми. Людьми ли? Заслуживают ли они этого звания? Писательница поставила перед собой трудное задание: создать мир, казалось бы, во всём сходный с Землёй, с нашей “альфой”, и в то же время совершенно отличный от неё. С обитателями “беты” произошло самое страшное, что может случиться с людьми: у них атрофировалась душа, в них совсем нет любви, самоотверженности, взаимопонимания. Перед нами фантастическая модель предела отчуждённости, разобщённости, пресловутой “некоммуникабельности”. Такая беда с неизбежностью должна постичь общество, в котором при материальном изобилии отсутствуют высокие идеалы”.
       Это критик напишет в 1982 году в сборнике научной фантастики, а мне в семидесятых ещё предстоят годы мытарств по редакциям и редакторам, главным и неглавным. А до времени, когда предсказания начнут сбываться, пройдут десятилетия.
       “Как я их ненавидел! Их непробиваемое спокойствие. Их можно поодиночке уничтожить, превратить в рабов. Заставить убивать друг друга. Я мог бы стать их господином, диктатором”.
       Только теперь я понимаю, что, сама того не ведая, изобразила землю времён Нового Мирового Порядка. Когда ни шагу ступить без карты с личным номером, когда всем управляет клонированная “Семья” Верховной Пирамиды (сокращённо ВП !), все члены которой, напоминающие бездушных биороботов, запрограммированы какой-то злой силой на уничтожение каждого, кто остался “по образу и подобию”. Это – общество тех, кто лишён духовности и смысла существования, общество “мёртвых душ”. Они не ведают страданий, потому что живут “хлебом единым”, а хлебом этим, как и зрелищами, полностью обеспечены.
       “Только одному жителю “беты” выпало счастье снова стать человеком, и он сразу восстал против существующего положения вещей…” - писал Ревич.
       Могла ли я представить, что через четверть века сама окажусь на “Бете”, и “восстану против существующего порядка” со своей альтернативной Изанией?
       Впрочем, я, наверное, давно с боролась с бетянами - со времён первых очерков, видя, как они перерождаются: одни в волков, другие – в овец. Из вторых впоследствии получатся СНГовцы, из первых – пожирающие их оборотни.
       Пофигисты… Это они пели “А нам всё равно”. Такая милая песенка. Косили свою “трын траву” и докосились.
       “Они мечтают об одиночестве и страдают от него. Потому что они другие, потому что им слишком многое дано. Но они не хотят этого многого. Они находят во Вселенной рай, где можно быть одиноким и самому по себе, не страдая. И бегут туда, на Землю-бета.”
       “Фиолетовое облако поднимается и тает над скалами, и над Землёй-бета проносится вихрь. Всего несколько секунд…Слышите, я хочу взорвать ваш рай, ваше трусливое убежище!”
       Удалить из атмосферы “трод” теплохладности, убивающей в человеке человека. Фиолетовый – цвет будущей “Изании”…
       Пишу эти строки в 2002-м, а предсказанные в повести события только начинают сбываться – и клонирование, и управляющая Новым Порядком “Семья”, и ВП, и ИНН…
       А тогда я моталась с рукописью из журнала в журнал. Хвалили, обнадёживали, тянули время, морочили голову и, в конце концов, возвращали, бормоча про “редакционные планы”, пряча глаза и настоятельно советуя показать какому-нибудь Ивану Петровичу или Михаилу Наумовичу.
       Осенью 71-го я, как обычно, уехала в Гагры и захватила повесть с собой. В тот сезон в доме творчества отдыхало много известных писателей, рукопись гуляла от одного к другому и имела большой успех. Говорили: “Ну и фантазия у этой дамы!”
       Наконец, папка с уже выгоревшими на пляжном солнце листами попала к опальному и знаменитому тогда Евтушенко. На следующий день поэт сказал, что немедленно отправит письмо своему приятелю из “Молодой Гвардии”, кажется, ответственному секретарю по фамилии Сякин (точно не помню). Потом знакомый редактор из этого журнала добудет мне ксерокопию письма:
       “Милый Володя!
       Ты знаешь, что я очень не люблю писать письма – м.б. потому, что я профессиональный литератор, а за письма не платят.
       Но в данном случае я просто вынужден писать тебе это письмо. Я познакомился сейчас с удивительной женщиной Юлией Ивановой, а потом прочёл её рукопись “Последний эксперимент”. Это редко бывает, но её гениальность как женщины и друга (“друга” подчёркнуто – Ю.И.) поразительно воплотилась в этом произведении. На мой взгляд, это замечательная книга, и вообще она – Юлия Иванова, может стать одним из лучших русских писателей. Я знаю, что твой вкус очень строг, а иногда даже ограничен. Но если ты хоть немножечко любишь меня, поверь мне хоть раз. Превозмоги отвращение к короткой фразе, поверь мне и сделай всё, чтобы опубликовать эту вещь. Если ты это сделаешь, я тебе этого никогда не забуду и посвящу тебе 2-е стихотворение, чего я никогда не делаю.
       Целую тебя, люблю, верю, что ты мне поверишь.
       Евг. Евтушенко”.
       Стоит ли говорить, что ничего из этой затеи не вышло?
       Но мне уже было “всё равно”, как тем зайцам. Наступила зима. Я взяла абонемент в бассейн “Москва” и плавала брассом по полтора километра за тренировку (вместо бега), собирая себя по кускам. Однажды тренер на бортике попросил меня проплыть на время, я согласилась, не понимая, зачем ему это нужно, старалась изо всех сил, едва не сдохла на дистанции, но показала неплохое время. После чего он слёзно попросил меня выступить за их институт в соревнованиях средней возрастной группы. Я обещала подумать, однако к вечеру свалилась с температурой (подозреваю, что и “ставила рекорд” с температурой), провалялась с неделю, но встала уже со стойким иммунитетом не только к вирусу гриппа типа А, но и к “литературным страстям”.
       В моей жизни наступила эпоха совсем иных страстей.

       B БЕСЕДКЕ С: Александром, Николаем П., Ольгой Г.,
                              Ю. Сотниковым, А. Примачуком и Юстасом

Кто в Изании будет чистить сортиры?

       Александр: - Кто в Изании будет чистить сортиры? Иванова пишет: “Каждый из нас наделён определённым дарованием, что-то любит и умеет делать, а что-то охотно поручил бы другим”. Покажите мне человека, который считает, что наделён дарованием чистить сортир и любит это делать. Что, затрудняетесь?”.
       Ю.И.: - Нисколько, любезный Александр. Он, то есть она, перед вами. Наверное, высокое слово “люблю” тут неуместно, но уж если его употребить, то я “люблю” чистить наш летний сортир на даче гораздо больше, чем мыть посуду, полы или готовить ежедневные обеды. Может быть, экстремальность данного мероприятия в сравнении с ежедневной рутинностью бытовухи придаёт ему некоторый шарм. Есть некое ощущение “подвига”. Во всяком случае, мы это всегда делаем с мужем сами, даже когда у нас живут “дачники”.
       Кстати, в монастырях за послушание чистить сортир часто шла борьба – оно считалось самым богоугодным.
       Ну а уж насчёт “дарования в данном деле” – это уж точно. Я сконструировала специальный ковш из кастрюли с одной ручкой и палки, пол устилаем старыми газетами, рядом в компостной куче формируем соответствующую ёмкость. Муж наполняет ковшом вёдра – я их аккуратно отношу и выливаю в компост (у мужа грыжа). Руки, разумеется, в рукавицах – вот и вся “техника безопасности”. Каждое ведро перекладываю охапкой прополотой травы, испытывая при этом отрадное чувство экономной хозяйки, потому что цена на навоз нынче запредельная. Места ёмкостей периодически меняем, и через пару лет получаем отличный перегной. Как говорится. Отходы – в доходы!
       После завершения процесса газеты сжигаем на этой же куче, споласкиваем вёдра, сами моемся под летним душем и, как это вам ни покажется странным, с аппетитом ужинаем. Вы уж простите меня великодушно за натурализм и повтор, но дерьмо, в котором нас постоянно купает нынешняя власть, куда как хуже.
       Как видите, можно и выращивать цветы, и продавать их, и издавать на эти деньги книжки, и обсуждать их с народом в Интернете, исполняя и насущные обязанности по дому. Я, например, сама крашу двери, стены и окна, клею обои, разбираюсь в АГВ и сантехнике, умею править старое железо, конопатить, стричь (людей и собак), ну и ещё выполняю по надобности кучу сугубо мужских дел, не говоря уже о бабьих.
       И так многие из нас, но среди обязанностей есть предпочтения. Одни обожают наводить чистоту, другие – стряпать или возиться с детьми, копаться на грядках или в моторах. Разве не так?
       Александр: - Если и найдётся пара альтруистов, то погоды они не сделают. В масштабе страны вы получите бардак и грязные сортиры.
       Ю.И.: - Мы никакие не альтруисты, работаем отнюдь не даром, а друг на друга. Просто денежным эквивалентом труда внутри Изании являются условные единицы, приравненные к деньгам и не позволяющие накрутчикам наживаться на нашей разобщённости.
       Разве даром глаза служат телу – они за это получают ЖИЗНЬ от других органов!
       И с чего вы взяли, что Изания планируется “для всей страны”? Это – добровольный Союз отдельных личностей.
       Александр: - А то напридумываете бредовых идей, не дай Бог, начнёте воплощать в жизнь – загадите сортиры.
       Ю.И.: - Дались вам эти сортиры, будто они сейчас такие уж чистые! А в платные простой народ старается не заглядывать – лучше лишнюю буханку хлеба купить, свернув по нужде в подъезд или в кустики.
       Николай П.: - На мой взгляд, о Сталине, как и о многих других наших лидерах последнего времени, лучше всего просто молчать. Лучше отдать их на Суд Господу. К сожалению, мы можем говорить, что при Сталине было лучше, чем сейчас (или хуже, чем сейчас). Но это же совсем не значит, что и тогда было, и сейчас, ХОРОШО.
       Ю.И.: - Хотелось бы уточнить, а что такое “ХОРОШО”? Спор о Сталине и Суд над Сталиным, да и над каждым из нас, будет заключаться именно в ответе на этот вопрос. В связи с соответствием нашей земной жизни этому “хорошо”. А поскольку здесь существуют разногласия, порой принципиальные, то замалчивать эту тему недопустимо, иначе никогда не найдём света в конце тоннеля.
       Ольга Г.: - Да, сейчас власть нисколько не лучше, но нам ли судить её?
       Ю.И.: - Когда власть становится врагом слабых, детей и Отечества, молчать нельзя. Это тот случай, когда “молчанием предаётся Бог”. Прощать велено только ЛИЧНЫХ врагов, а здесь мы вольно или невольно становимся сопричастными мировому злу.
        Николай П.: - Наверное, с моей точки зрения, нужно подумать над тем, “ЧТО” реабилитировать, а не “КОГО”.
       Ю.И.: - Согласна. Отделить ценности от тленностей.
       Николай П.: - Как это ни странно может показаться для некоторых участников, но левые революционные движения рождаются как некий противовес экспансии чуждых нашему народу идей.
       Ю.И.: - Совершенно справедливо. И как противовес попыткам получше устроиться за счёт других в этом мире, прикрываясь проповедями о мире Небесном.
       Ю.Сотников: - А чем Хрущёв-то вам не понравился?
       Ю.И.: - У Маяковского про таких сказано: “мурло мещанина”. С него-то и началась настоящая подмена ценностей, и одуревшие граждане никак не могли понять: “Зачем нам нужно догонять Америку, которая стоит на краю пропасти”?
        Я уж не говорю о гонениях на Церковь и массовое закрытие храмов – почему-то об этом СМИ помалкивают.
       Сталин был вождём, а этот – “водилой”.
       Примачук: - Я, к примеру, благодарю Создателя, что СССРа больше нет, хотя остались обломки, от которых страдают беззащитные люди, которых во времена СССРа не научили жить по-человечески… Не за совесть люди жили, а за страх.
       Ю.И.: - Ох, как вы заблуждаетесь и как я счастлива, что всё же смогла засвидетельствовать и защитить в своей книге наше время со всеми его недостатками и трагическими моментами, но всё же прекрасное. Поймите, мы восходили, пока не скурвились инструктора. А нынешняя “свобода” - всего лишь “свободное падение” в пропасть.
       Мы были самой читающей страной в мире, хоть у нас и “не было секса”, а про голубых, наркоту и магию по ТВ слыхом не слыхали.
       Примачук: - Я себя ощущаю свободным…
       Ю.И.: - Вам легче. А я несвободна – прежде всего перед Богом, Который счёл бы происходящее Содомом и Гоморрой, несмотря на вновь открытые храмы.
       Несвободна перед теми, кто тысячу лет трудами, страданиями и кровью собирал и защищал великую страну, которую в одночасье, при моём молчаливом попустительстве, “раздавили на троих” три недоноска.
       Несвободна перед Родиной, которую мы отдали на поруганье Вавилону. Уж если спились и попрятались мужчины, их место должны занять женщины – так извечно было на Руси.
       Несвободна перед слабыми, “униженными и оскорблёнными”, которых Господь наказал защищать тем, “кому больше дано”.
       Несвободна, как это вам ни покажется смешным, перед друзьями бывшего Союза, которых мы предали и продали, потому что мне стыдно и больно за это.
       Больно также за природу, зверьё и рыбу, которых сейчас уничтожают, чтобы набить карманы и сбежать за бугор. Больно за простаивающие заводы и затопленные шахты, зарастающие бурьяном земли, разворованные коммуникации и железнодорожные пути.
       Я, наконец, несвободна перед собой, потому что слово – тоже оружие, может быть, самое грозное, и если Господь дал его мне, то оно не должно бездействовать.
       Я действительно в плену у всего этого, поэтому не могу наслаждаться вашей дурной свободой, но борюсь в меру своих слабых сил и верю в “нашу Победу”, потому что “С нами Бог”.
       Примачук: - Почему-то вспомнился анекдот, как большевики коммунизм строили в пустыне, и там исчез песок.
       Ю.И.: - Этот анекдот не про большевиков, а про Госплан. Что там песок – у ваших “демократов” целая страна в одночасье исчезла.
       2001-08-28
       Юстас - Александру: - Во-первых, к Изании надо относиться не как к готовой схеме, а как к поводу для обсуждения. Именно для этого здесь сделан форум.
       Во-вторых, в предлагаемой модели Изании есть не только идея работы “за галочку” – здесь есть ещё несколько интересных тем, которые достойны того, чтобы прокрутить их в голове.
       Галочный учёт – это не самоцель для автора, а средство противопоставить нечто той экономико-идеологической машине, которая сложилась сегодня и стремится подавить в человеке человеческое. Которая насилие и мещанство культивирует, а развитие творческого начала и нравственность подавляет.
       С моей точки зрения ценны сопутствующие идеи:
       1. Объединение внутри общества людей нравственных и творческих в некий союз (одно это создаёт для них более благоприятную среду обитания, возможность поддержки единомышленников и большую защищённость).
       В этом случае объединяются те, кто “в природе” не склонен объединяться. И одно это – достаточный повод для поисков механизма такого объединения.
       2. Создание механизма утилизации возможностей населения (не только услуг, ими оказываемых, но и имеющегося у них имущества, которое они сами не в состоянии утилизировать). При создании системы управления таким имуществом высвободятся финансы, замороженные в простаиваемом имуществе, и то, что потребляет деньги, будет их выделять. Идея, с моей точки зрения, перспективная, как ветроэнергетика. Ну, менее выгодна она, нежели атомная или гидро, - но где-то на ней одной и живут.
       3. Применение этого механизма именно для категории людей, описанной в п.1. Т.е. поддержка тех, кого стоит, с человеческой точки зрения, поддержать. Этот же механизм - для поддержания малоимущих, т.е. крестьян, пожилых, больных и т.п.
       Само осознание тяжести их сегодняшнего существования ни вам, ни мне не позволяет просто отмахнуться от попытки хотя бы проанализировать предлагаемый механизм на предмет: а не поможет ли?
       2001-08-26

Спасибо за “Лунные часы”!

       Доброжелатель: - Ю.Л, спасибо за книжку, только что прочёл… блестяще! Здорово вы пишете, конечно – образность, язык и пр., талант мощный, хотя сторонником Изании никогда не буду.
       2001-08-24

БЕРЕЗНЯК
(конец 69-х, начало 70-х)

       Всё началось с импортного покрывала из “Берёзки”. Году эдак в шестьдесят пятом объявился у моего Бориса дядюшка в Австралии. Отец Николая до революции был в Харькове владельцем ювелирного магазина, всё у них отобрали, в том числе и собственный дом, но чердак оставили, где и жили дядя Коля и тётя Тоня с тремя сыновьями. Потом началась война, дядя Коля и старший сын ушли на фронт. Сын погиб, а муж пропал без вести. Оказалось, был в плену, затем попал в Австралию, завёл новую семью. Писать на родину боялся по вполне понятным причинам, но после “оттепели” решился, подал весточку. Жена ответила, что по-прежнему одна, любит и ждёт. И вот, спустя двадцать лет, дядюшка приехал – сначала на побывку, потом насовсем. Наведался и к нам, в Москву, подарил мне пятнадцать “бесполосых” чеков, чтоб купила себе что-либо в “Берёзке”.
       В “Берёзу” я попала впервые, глаза, естественно, разбежались. Примеряла платья, туфли, кофточки – всё нравилось, всё было впору. И вдруг увидела ЕГО. Покрывало. На двуспальную кровать - воздушное, нежно-розовое, с оборками и букетами розочек… У нас с Борисом не было никакой двуспальной кровати, и спальни не было - лишь старая плюшевая тахта в нашей комнате, подаренная бабушкой ещё к свадьбе. Я понимала, что собираюсь сделать чудовищную глупость, но не могла выпустить покрывало из рук. Оно невесомо струилось в пальцах, журча о какой-то иной сказочной жизни, где белые с золотом кровати, шкуры на полу, французские шторы на окнах, где нет ни мрачных прокуренных редакционных коридоров, ни дверей с табличками, ни секретарш с фальшивыми улыбочками - только “мороженое из сирени” и “ананасы в шампанском”.
       “Dacron” – было написано на этикетке. И “счастливый”, как на автобусном билете, шестизначный номер: 565 484.
       В общем, я его купила. Притащила пакет домой и побыстрей спрятала в шкафу на верхней полке, где уже лежала кукла Леночка, подаренная мамой в день моего восьмилетия.
       Так они и сейчас покоятся вместе в том же шкафу, только уже на даче.
       Ну а через несколько лет после покупки покрывала мы приобрели машину. История мистическая. Один наш знакомый уезжал в загранку и уже ехал с потенциальным покупателем своего “Москвича” в ГАИ оформлять сделку. Но по дороге машину кто-то легонько тюкнул в багажник. Крайне суеверный покупатель от сделки наотрез отказался – мол, плохая примета, а приятель, у которого уже был билет на самолёт, грустно поведал эту историю Борису. Тот спросил, сколько он хочет. Узнав, что четыре тысячи, выразил готовность купить. Тогда на машины была большая очередь, а тут в экспортном исполнении, почти новая и за такую приемлемую сумму…
       Приятель сказал, что согласен на три тысячи сразу и тысячу – когда в очередной раз приедет в Москву. Борис примчался ко мне в Немчиново – брать иль не брать? Права у него были – он не раз брал автомобиль напрокат и возил нас к маме на Оку или просто за город на пикник. Машина нам тогда нужна была так же, как и покрывало в розочки, однако ни у него, ни у меня не хватило сил отказаться. Борис отдал приятелю весь гонорар за свою только что вышедшую книжку, сделку оформили как доверенность, и Борис стал ежедневно приезжать ко мне в Немчиново с работы. Мы вместе совершали вечерние пробежки по лесу, потом купались в пруду или Сетуни, и всё бы ничего, но я всё время боялась каких-то связанных с машиной несчастий и, как оказалось, не зря.
       Был у нас друг, Саша Дряхлов, которого командировали с семьёй в Лондон корреспондентом ТАСС. Мы их проводили на аэродром на нашем “Москвиче”, Саша помахал рукой с трапа, а я вдруг поняла, что вижу его в последний раз. Сказала об этом Борису – тот лишь отмахнулся. Мы подождали, пока самолёт скроется из глаз, потом я до вечера нервничала, пока Сашина жена не позвонила из Лондона, что всё в порядке.
       Через пару месяцев нашу машину угнали. Мы, естественно, были в шоке. В милиции сказали, что, может, просто взяли покататься или “на дело”. Ну а если не отыщется до понедельника – дело серьёзное.
       Машину нашли в воскресенье вечером, брошенную. Украли только запаску. Следователь сказал, что у неё заклинило клаксон, и она стала дико верещать, заставив злоумышленников спешно ретироваться.
       Произошло это на Войковской, у дома Саши Дряхлова. Тогда мы просто подивились совпадению. А ещё через месяц Саша погиб в Англии в автокатастрофе, не вписавшись в поворот на мокром шоссе.
       Потом на нашей машине мы везли с аэродрома его урну с прахом, затем Борис уехал в Берлин, а я в Немчинове не могла спать одна в домике – как только выключала свет, остро чувствовала, что Саша здесь, в комнате. Включала лампу – никого. Выключала – тут. Даже дыхание слышно…
       Засыпала лишь с рассветом. Хозяйка Маруся спросила, что это на мне лица нет, и, узнав, в чём дело, посоветовала сходить в Переделкинскую церковь и подать “за упокой”. Я послушалась и с тех пор спала как убитая.
       Потом Борис неожиданно получил на работе квартиру – двухкомнатную, в Тёплом Стане. Это был шанс разъехаться со свекровью, которая совершенно узурпировала власть, вмешиваясь в наши с Борисом разборки и завладев воспитанием Вики. Я приехала, поглядела… Здесь будет Викина комната, здесь – наша. Но как же покрывало?
       И решила съезжаться.
       Теперь у нас была отличная трехкомнатная квартира с лоджией, с видом на Сокольнический лесопарк, где можно было бегать и зимой, и кататься на лыжах, и купаться в пруду. И все разместились. В одной комнате – Вика со свекровью, в другой – гостиная, она же столовая. В третьей – мы с Борисом и, разумеется, покрывало. То есть наша спальня, одновременно с кабинетом.
       Но вот беда – квартира нуждалась в капитальном ремонте, отовсюду поползли клопы и тараканы. А мы ещё не расплатились полностью за машину. Да и прежняя мебель к покрывалу не подходила. Короче, срочно нужны были деньги.
       Тут-то и пришлось мне мобилизовать все свои доселе дремавшие рыночные способности. Во-первых, я нашла способ делать деньги буквально из воздуха. Вернувшийся из Америки отчим (там у него, после смерти эмигрировавшего в двадцатые годы отца, обнаружились сёстры по мачехе) презентовал мне двадцать бесполосых чеков. Я прошлась по “Берёзам” и обнаружила, что часть товаров (например, синтетические ткани и мохер), на бесполосые и жёлтые чеки стоят дёшево, а на синие дорого. Другая же часть (натуральная кожа и меха) – дешево на синие и дорого на жёлтые и бесполосые. Дальше оставалось лишь занять очередь в кассу и предложить какой-либо даме, собирающейся купить синтетику на синие, оплатить её покупку бесполосыми с условием, что свои синие она отдаст мне. Даме было всё равно, даже удобно - не нужно отстаивать очередь. Она забирала свою покупку, а я – её “синие” и шла в другую “Берёзу” (их в Москве было около десятка), где становилась в очередь за ондатровыми шапками. И также потом предлагала даме или джентльмену в конце очереди, собирающимся платить за шапки жёлтыми, купить им нужное количество шапок за синие, получив взамен их чеки.
       Дальше операция повторялась, разноцветные чеки в моей сумке стремительно множились. Оставалось лишь периодически покупать только входящий тогда в моду дефицитный мохер и продавать родственникам и знакомым по 25 рублей за моток. А затем рассчитываться за ремонт квартиры, покупку мебели и т.д.
       Я понимала, разумеется, что делаю что-то не слишком законное, меняла “Берёзы”, свой облик, тактику (иногда просто приносила назад шапку (не подошла) и получала разрешение у продавца её продать – разумеется, за жёлтые или бесполосые). Со временем познакомилась с продавцами, дарила им мохер, и никаких неприятностей у меня ни разу не было.
       До сих пор не ведаю, попадала ли моя предприимчивость под какую-либо статью.

БЫЛ МЕСЯЦ СЕНТЯБРЬ

БУДЕТ ЛИ ПРАЗДНИК НА НАШЕЙ УЛИЦЕ?
( в сокращённом виде статья опубликована 5 сентября 2001)

       “Мы встречаемся почти каждое утро. Я выгуливаю собаку, они – спешат в школу. Малышня с телохранителями из мамок-бабок, непредсказуемый “переходный возраст”, щебечущие стайки девчонок. И иногда – одинокие “Мыслители”. Такой никогда не спросит: “А она у вас не кусается?” или про породу, а просто замрёт, присядет на корточки. И грозный пёс мой рванёт к нему, и, прежде чем я успею испугаться, они уже обнимаются, глаза в глаза, что-то друг другу шепчут. А затем, как-то разом сокрушённо вздохнув (видимо, о несовершенстве бытия), прощаются лишь им понятной странной улыбкой.
       Затем мы сворачиваем к лесу, а школяры торопятся дальше, навстречу знаниям и светлому будущему, в которое ещё верили в далёком семьдесят третьем, когда я, сбежав из светско-советской застойной богемы, решила начать новую жизнь в этом подмосковном посёлке.
       С тех пор обязательную школьную форму и потёртые портфельчики вытеснила яркая разношёрстная “упаковка”, а у меня сменились две собаки.
       Поначалу зимовали в посёлке лишь старики. Я, тогдашняя неофитка, печатала на “Эрике” и разносила им религиозно-духовные брошюрки о церковных таинствах и смысле жизни. Летом съезжалась на природу многочисленная родня, дачники с детьми, вечерами гуляли группами “по интересам” от угла до угла, отмечали всем миром свадьбы и похороны.
       В конце семидесятых нас газифицировали. В развороченной бульдозерами дороге нещадно застревали машины. Вытаскивали их тоже всем миром, никто не роптал, газовщиков поили-кормили и ещё долго потешались над бабкой Клавой, которая, при виде долгожданного синего пламени, расцеловала плиту и обожгла нос.
       Потом разразился строительный бум. На юго-западе Москвы сносили дома, освобождая место для олимпийской деревни, тянулись по нашей улице вереницы мазов, зилов и кразов – с досками и брусом, кровельным железом и печным кирпичом – всё б/у, но лучше нового и почти даром. А купил – надо строиться. Расплачивались за работу, в основном, бутылками – и со своими, и с шабашниками. Посёлок запил. Понаехало много неприкаянных – кто по пьянке документы потерял, кто вообще всего лишился, кто скрывался от алиментов. А кто после отсидки обнаружил свою квартиру опечатанной, а жену – с другим…
       Полетели белые мухи. Милиция отлавливала бомжей по лесам-шалашам и грозила мне санкциями, ежели не перестану привечать у себя всякую шушеру и усугублять в районе криминальную обстановку. Бедолаг было жаль. Водила их по паспортным столам, исповедальням, ЛТП и наркологам… Там рекомендовали лучше заняться своим прямым делом, то есть воспитывать народ писательским словом. Причём с раннего детства. А я доказывала (иногда на практике), что и “совсем пропащего” надо тянуть в гору, не давая сорваться. Тогда он сам начнёт эти горы двигать. Но, чуть ослабли пальцы “удерживающего” – всё, улетел, костей не соберёшь. И опять доблестная милиция отлавливала по лесам и электричкам моих подопечных, а мне оставалось лишь повторять, что нам ведь это заповедано свыше: “Накорми, одень, приюти, утешь”…И снова их впускала, голодных и промёрзших, вздрагивая от каждого стука – не милиция ли? А наутро вместе шли туда с повинной. И история повторялась. Она, эта история, тогда меня в лишний раз убедила, что почти все наши беды – от разобщённости и невостребованности. Человек, лишённый места в жизни, определённого Творцом, своего Предназначения – что может быть трагичнее?
       Сейчас принято поминать о “семье”, противопоставляя бывший Союз цивилизации индивидуалистов, но, наверное, уместней было бы говорить именно о "восхождении в связке". Потому что семья может быть и обывательской, и хищной, и даже преступной – мало ли бед принесли нам эти “дружные семьи” сильных мира сего?..
       Шли годы. Нас телефонизировали и заасфальтировали. С рёвом носились по гладкому шоссе, пугая кур и дачников, оборзелые мотоциклисты.
       Дорогу быстро раздолбали, но ремонтировать не стали. А построили магистраль в обход посёлка, так что всё получилось во благо.
       Затем нас то отучали от пьянства, то опять приучали.
       Потом грянул Чернобыль.
       На этой фразе я отключила компьютер и легла спать, а назавтра была чернобыльская годовщина. О чём совсем позабылось. И никак не могла я понять, что за нечистая сила стёрла вдруг из памяти компьютера и эту статью, и прочие мои произведения вместе с материалами интернетовского сайта и форума. Получалось, что проклятый чернобыльский вирус, запущенный каким-то японцем, одним махом ликвидировал всю духовно-творческую сторону моей прошлой жизни. Неслабо. Но я не обиделась на японца – пусть таким варварским способом, но он напомнил о страшной дате, которую мы не имеем права забывать…
       “Имя сей звезде чернобыль; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки” (Отк.,8, 11).
       Я уныло брела по нашей улице уже 2001 года, размышляя, что Чернобыль вот так же разом убил мою страну, отравил души, стёр главное из народной памяти. И священные вехи многовекового противостояния царству Мамоны, и великие имена предков, собравших и отстоявших кровью, трудом и слезами каждую пядь ныне разодранной на части земли. И строгий евангельский запрет на пир и веселье, когда внизу на ступенях страдает голодный нищий.
       В общем, заплати налоги и спи спокойно – вот тебе и вся идеология. А истина, ребята, по словам товарища Парамонова с радиостанции “Свобода” - в гонораре.
       Пустеет наш посёлок. Старики вымирают, трудоспособное население или подрабатывает спозаранку по вагонам “посредническими услугами”, а по-старому – спекуляцией, или спешат опохмелиться, чтоб к десяти быть в форме и помахать несколько часов топором или лопатой на очередной бутылочный кайф. Дачники практически исчезли – теперь несколько тысяч за сезон мало кому по карману. Вместо них – украинцы, узбеки и молдаване снимают углы по 20-25 рублей за койку. Строят фазенды новым русским или тоже приторговывают в Москве кто чем, таскают каждое утро к станции неподъёмные тюки и сумки. “Гостей столицы” нещадно обдирают, кому не лень, начиная с милиции и всевозможных рэкетиров и кончая новыми господами. Недоплачивают, “кидают”, шантажируют, пользуясь их полным бесправием. Пришельцы порой тоже не дают спуску, случаются в посёлке межнациональные разборки, иногда с летальным исходом.
       За кирпичными заборами – убежища господ. Укрыться не удаётся – монументальные хоромы на стандартных наших десяти, а то и шести сотках, впритык друг к другу, напоминают динозавров, в панике сбившихся в кучу и мечтающих слинять обратно в свою мезозойскую эру при первом удобном случае. Их хозяевам тоже не по себе – некоторые поместья сменили уже не одного владельца. Кто погиб в разборке, кто – в автокатастрофе, а кто просто куда-то сгинул, оставив себе печальный памятник их кирпичного остова без крыши над затопленным подвалом и пустым подземным гаражом.
       Ведёт наша улица к станции, откуда мы ездим чаще всего в ближайший храм или в Москву. Входы-выходы на платформах теперь заделывают решётками, то есть к храму прихожане могут пробраться лишь имея при себе билет за проезд. А они и так едва сводят концы с концами. Значит – в обход, через овраг. Сколько же будет поломанных рук и ног, когда земля обледенеет? Сколько будет несчастных случаев с “зайцами”, привыкшими после работы “расслабиться” и перелезающими “в расслабухе” через ограду, чтобы успеть на “свою” электричку? Попробуй убеди их купить вместо поллитровки билет!
       А может, так и задумано – меньше народа, больше кислорода? Чтоб “дорогая моя столица” принадлежала лишь шустрым. Тем, кто умеет “красиво жить”, воруя у пожилых заслуженную старость, у их детей – достойную жизнь и работу по призванию, у внуков – будущее. Не желаете служить его величеству капиталу – добро пожаловать в резервации, то бишь в клетки. Уже сейчас принадлежащий господам конец улицы, выходящий к лесу, перекрыт шлагбаумом. А вот примем закон о купле-продаже земли – ни в лес не сунуться по грибы или на лыжах, ни в пруд окунуться. Частные владения! Что нам запрет Всевышнего: “Землю не должно продавать навсегда: ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы у Меня”.
       Исчезают и с московских улиц магазины, ларьки и коробейники с дешёвыми необходимыми товарами. Ответ на поверхности – чем ретивей будут силовики гоняться за пчёлами, тем меньше конкурентов у настоящих хищников и больше возможностей жиреть на нелегально-преступном бизнесе, щедро подкармливая “свою милицию”. Потом – “свою армию”. Замкнутый круг, неуправляемая цепная реакция. В супермаркеты народ всё равно не повалит, да и средств оплачивать баснословные счета за коммунальные услуги у него не будет. Как и на передвижение по шоссе и железным дорогам, по воде и нашим славным аэрофлотом, не говоря уж о боингах. Вот и рассадят нас, уже рассаживают, по этим самым клеткам-резервациям. Без света, воды и тепла, без работы и связи с прочим миром. Эдакий экспериментальный зоопарк. Будут показывать за доллары туристам. Полюбуйтесь, господа, всё у “товарищей” отобрали – землю и недра, тепло и работу, сынов и дочерей, заводы и шахты. Оленей и рыбу. Даже воздух не оставили – отравили. Куда “зверям алчным, пиявицам ненасытным” времён крепостничества до нынешних! “Человек проходит как хозяин необъятной Родины своей”. Вот он, “хозяин”, вот она, “страна героев, мечтателей и учёных”. Сидят герои по суверенным клеткам, будто те кролики, жуют траву и глядят, что же, в конце концов, у господ-экспериментаторов получится. Их едят, а они глядят.
       А дальше? Дальше выжившим выдадут номера (уже выдают) и поставят печати на чело и руку – вроде пропуска в новую жизнь. Без печати этой – ни продавать, ни покупать, ни работать. А на челе у некоторых она уже давно просматривается – их едят, а они глядят. Мол, приятного аппетита, господа, лишь бы войны не было.
       Жаль кроликов, но ещё больше – самих “экспериментаторов”. Обитателей “золотых клеток” собственной жадности и непотребств. Ведь ведают, что творят: и в храм ходят, и на нужды церкви отстёгивают. Или не слыхали, что отвергнет Господь жертву неправедную?
       Так, в невесёлых размышлениях и в мучительных поисках выхода придумалась мне Изания. Для несломленных и не подчинившихся Зверю. Ценящих в себе и других превыше всех благ образ и замысел Творца и отвергающих служение Вавилонской блуднице (его величеству капиталу) – даже ценой собственной жизни. Создать как бы альтернативную цивилизацию.
       Их девиз – “make yourself” (сотвори себя сам). Наш – сотворим друг друга. Ведь Человек “по образу и подобию” – сотворец Творцу!
       Могла ли я предположить, что, опубликовав в 1973 году фантастическую повесть “Земля спокойных” (“Последний эксперимент”), через каких-нибудь 30 лет сама окажусь на Земле-бета?
       “Как я их ненавидел! Их непробиваемое спокойствие. Их можно поодиночке уничтожить, превратить в рабов. Заставить убивать друг друга. Я мог бы стать их господином, диктатором”.
       На Бете не было места для тех, кто “по образу и подобию”, там всем управляла клонированная “Семья”, запрограммированная на охрану общества “мёртвых душ” Верховная Пирамида, или ВП. Все нелюди имели карты с номером, без них компьютер никуда не пропускал. Надо же – ВП!
       Не дать им загнать нас в клетки!
       “Фиолетовое облако поднимается и тает над скалами, небо становится чёрным и над Землёй-бета проносится вихрь… Слышите, я хочу взорвать ваш рай, ваше трусливое убежище”!
       Удалить из атмосферы трод “теплохладности”, убивающий в человеке человека. Фиолетовый (сплав цветов крови и неба) – это же цвет Изании, о которой я тогда не помышляла.
       А что если они, школяры? Те из них, кого ещё не успел развратить и зомбировать “трод” нынешнего бытия. Те из них, что никогда не спрашивают об имени пса или его породе… Изания для юных!
       Утром был субботник, и я вспоминаю, как они старательно сгребали мусор на обочине в отдельные кучи. Машина за мусором так и не приехала, ну так ещё не вечер. Прорвёмся через “мерзость запустения”, очистим нашу улицу и весь посёлок, отремонтируем друг другу дома, сараи, вскопаем огороды, вырастим замечательные яблоки и огурцы с помидорами…
       Всё же проще простого. Создать добровольные учебно-производственные бригады по интересам – строительно-ремонтные, огородно-садово-животноводческие, автодело (ремонт и вождение). Изучим новейшие технологии, вместе построим теплицы и хозблоки. Преподавать будут и сами родители, и другие жители посёлка – разве мало у нас умельцев? Обучение прямо на месте, в деле – на раскачку нет времени. Учёт работы каждого – в уе, приравненных к рублю, у каждого - свой счёт, личная карточка, продублированная в компьютере. Власти обещают ребятам выход в Интернет – значит, опыт нашей школьной Изании сможем быстро распространить. Часть отремонтированных домов на лето сдадим, можно тем же дачникам в обмен на обучение ребят той или иной полезной профессии. Или на вырученные средства прикупим стройматериалов, плёнку для теплиц, элитные посадочные семена. У кого пилорамы простаивают, станки полезные – всё пойдёт в ход. Из собранных ребятами и родителями средств можно будет начислять стипендии будущим студентам. Накапливать будем несгораемые уе, а живые деньги сразу же пускать в дело. Что же касается реализации нашей продукции – вначале будем снабжать друг друга по системе взаимозачётов, потом постепенно начнём сотрудничать с другими Изаниями.
       Со временем можно будет организовать цеха по переработке овощей и фруктов, молока и мяса, пекарню, столовую, обеды на дом. Транспорт-то будет свой! Нужны, значит, и собственные кадры технологов и поваров-кулинаров. И конечно же, электрики, ремонтники бытовой техники, мастерская по починке одежды и обуви, пошиву всякой там недорогой модной экипировки для молодёжи.
       Организуем бригаду первой медицинской (с одновременной подготовкой к поступлению в медучилище или вуз) и ветеринарной помощи, уход за больными и одинокими престарелыми – для них вообще можно будет сделать в каком- либо помещении что-то вроде Дома Ветеранов – с питанием, досугом и лечением. Кстати, некоторые ещё бодрые “бабули-дедули” смогут и обеды готовить, и за малышами присмотреть, и носки вязать, подшить валенки, получая за всё свои баллы.
       А участки их с домами на правах аренды надо будет “довести до ума”, пустить под дачи москвичам, парники или птицефермы – опять же по системе взаимозачётов в общепринятых ценах.
       Своя парикмахерская, ритуальные услуги…но что это я всё о материальном? Конечно же, компьютерные и языковые классы - поначалу для занятий с ребятами будем привлекать профессионалов – дачников-москвичей, селить на лето в уже отремонтированные дома. Отдых им обойдётся практически бесплатно.
       Художественная студия и народные промыслы, своя добровольная дружина, экологическая служба… Пруды вот заброшенные и замусоренные можно взять под охрану, продавать входные билеты, ну хотя бы по рублю. А деньги – на экологию…
       Свой газетный листок можно издавать - “Голос Изании”. Пусть организуются ребята и в других школах, посёлках, городах и странах. Чтобы расширяться нашим “Новым Васюкам”, сотрудничать между собой и крепнуть.
       Все окажутся “при деле” – и молодняк, и взрослые, постепенно исчезнут проблемы пьянства, наркомании, преступности. И плевать нам тогда на “вампиров” всех мастей с их экспериментальными клетками на выживание. Вот где подлинно народное самоуправление…
       Выживем. Будет и на нашей улице праздник!
       До того я размечталась, что в горячке стала заходить во все знакомые дома, где проживали наши местные “мастера” – по плотницкой части и “жестянке”, к автолюбителям и ремонтникам, специалистам по выращиванию урожайных яблок, редиски, петрушки и гладиолусов. К тем, у кого никогда не дохнут козлята и кролики, а коровы дают самое вкусное молоко. Кто чинит телевизоры, компьютеры и старинные часы, кто умеет шить крутые курточки и печь вкусные блины и пироги, делать уколы, вправлять позвонки и рисовать замечательные здешние пейзажи, которые так охотно покупают господа на Арбате.
       Господи, сколько же их оказалось в нашем посёлке, умельцев “блоху подковать”! За несколько часов я обошла десятка три домов, и никто, практически никто! не отказался посильно обучать новое поколение своему мастерству, хоть и у многих не было родни среди местных школяров. И машины свои согласились предоставить, и пилорамы, и вообще, что потребуется. Я агитировала, что вот, вам за работу будут идти баллы, на которые вам починят крышу, вскопают огород, будут привозить на дом готовые обеды и парное молоко.
       А они, наши матери, отцы и деды просто мечтали – как хорошо, ежели можно будет кому-то передать то бесценное, чему тоже в юности кто-то обучил, или что сам открыл и придумал. Разве можно, чтоб всё это вместе с тобой ушло навсегда?
       Я сама от них выходила с комом в горле, думая, какие они все замечательные, и почему, едва шагнёшь за порог, - всё те же разваливающиеся дома, заросшие огороды, больные сады и венчающая пейзаж огромная помойка у рухнувшего, когда-то монументального туалета, что у самой станции.
       И платформу нашу тоже скоро перекроют решёткой, а помойка останется навсегда. Если, конечно, не осчастливит нас когда-нибудь ассенизаторская машина - та самая, что должна забрать кучи мусора у обочин убранной ребятами улицы в день субботника, когда-то именуемого ленинским.
       Ну а ежели не осчастливит? Тогда кучи станут постепенно расти, пока не превратятся в одну сплошную гору, которая сольётся с помойкой у станции. И тогда…
       Будто в подтверждение мрачных моих мыслей парень в шлёпанцах, выскочив из калитки, вывалил содержимое пластикового мешка на близлежащую кучу листвы на обочине и буркнул: - Машина заберёт.
       Зато утешил дед-сосед, пожертвовав на нужды Изании два ведра нарциссов со словами: “Надо же когда-то начинать”.
       Правильно, дед, надо. Завтра я продам твои и свои цветочки на вокзале (если, конечно, не отберёт и не поломает милиция и не посадит в обезьянник за “несанкционированную торговлю”).
       На вырученные деньги мы распечатаем, размножим и расклеим по школе объявления о начале новой жизни. И, если мусоровозка так и не приедет, сами вывезем помойку.
       Чтобы был, наконец, и на нашей улице праздник.
       Пока эта статья дожидалась своего часа, произошёл ряд знаменательных событий. Дума одобрила куплю-продажу земли. Состоялся визит заокеанской дамы за Милошевичем. Ихний президент похлопал нашего по спине и отказался соблюдать договор по ПРО, а за бугром пробудились антиглобалисты, недовольные, что кто-то собирается их глобально оседлать и кататься таким образом в светлом капиталистическом завтра аж до конца света.
       Напрасно наездники убеждали, что без разницы, кто на ком едет, лишь бы вперёд, напрасно вели разговоры а пользу бедных на самом высшем уровне – антиглобалисты брыкались, хулиганили и грозились “глобальным устроителям” этот самый “конец света” приблизить.
       И подумалось – уж не зреет ли на “гнилом Западе”, пока мы на печи плачем да безмолвствуем, последняя Революция, предсказанная в Апокалипсисе и призванная уничтожить “Вавилонскую блудницу” руками ею же соблазнённых народов?
       “Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам её; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое”.

       (“И он (вождь) верил в пророчество “Откровения” Иоаннова о последних временах, о ВАВИЛОНСКОЙ БЛУДНИЦЕ – символическом торговом и политическом центре будущего единого антихристова царства со всемирным правительством, объединённой денежной системой и религией” - цитата из “Дремучих дверей” - 1999г. – Ю.И.)

       А у нас на улице теперь вместо туалетно-помоечного ансамбля – груда шлакоблоков, грязи, скворечник на две персоны и три мусорных ящика, уже переполненных. По слухам, для столь кардинального решения потребовалось вмешательство самого губернатора области. У развалин оживление – народ с тачками, ломами и верёвками растаскивает шлакоблоки по своим участкам. Особой популярностью пользуются плоские плиты – сгодятся на дорожки. Раз уж намечается такое светлое будущее, то и шагать к нему с помойными пакетами и вёдрами надо цивилизованно. Верно, господа-товарищи?
       А может, ещё не конец, ещё есть время? Тоже пробудиться и вспомнить, что мы – от Неба”…

       Я попросила Бориса сфотографировать помоечный акрополь, легковушку у скворечника с открытым багажником, куда какой-то трудолюбивый мужичонка затаскивал те самые плиты. Замечательный получился снимок. В цвете.
       Прошло почти три года. Борис сделал ещё снимок – помойка разрослась на всю улицу. Утонули в ней и скворечник, и мусорные баки – только свора озверевших от голода собак и кошек разгребают гнильё в тщетной надежде хоть чем-то поживиться.
       Но никто не ропщет, потому что к выборам помойку обязательно вывезут и наступит всё-таки на нашей улице праздник.

РАСКОПКИ
(1970 год)

       Обнаружив, что штукатуры и маляры, нанятые нами на стройке для ремонта квартиры, в основном, халтурщики, я быстро научилась всё делать сама. Помню, как, купившись на их заявление, что потолок “надо купоросить”, согласилась на требуемую сумму, а затем оказалось, что это - всего-навсего пройтись по потолку раствором из пульверизатора. Накладка вышла и с циклёвкой полов. Борис с Августом, нашим приятелем по ипподрому, в изнеможении ползали на коленях, циклюя за день по метру. Я их пожалела и привела Толика со студии Горького, мастера на все руки, который сказал, что полы надо предварительно сбрызнуть водой. Затем взял в руки циклю и управился за три часа со всей квартирой.
       Но главная беда была не в ремонте. Моё покрывало в мелкие розочки требовало спальни светлого дерева - “под старину”, и я такую после долгих поисков нашла – из тополя, очень похожего на карельскую берёзу. Но не ставить же рядом с такой спальней современный письменный стол! Я прошлась по мебельным комиссионкам и в результате “заболела” антиквариатом. Это было уже посерьёзней “березняка”. Снова знакомство с продавцами, какими-то бойкими личностями, которые рыскали по старым московским квартирам и всегда могли проинформировать, где можно купить “Павла”, “Александра”, “карелку”, ампир, модерн, “чипиндейлы” или “були”.
       Первым делом я, по рекомендации некоего Саши, поехала куда-то на Тишинку, где за сто двадцать рублей приобрела странного вида столик-комод из карелки, на тоненьких ножках, под названием “паучок”. Владельцы столика радовались, что наконец-то после смерти деда могут избавиться от этого “допотопного хлама” и купить настоящую современную мебель. Мол, многое они просто выкинули на помойку, например, старое кресло-развалюху. И своими глазами видели, как какой-то вполне приличный с виду мужчина в шляпе схватил их кресло и поволок вприпрыжку, ловя на бегу такси. Они ему из окна кричали, чтоб забрал ещё и подлокотник, но он умчался на машине. Совсем народ с ума посходил – что с такой рухлядью делать? Разве что на даче печь растапливать…
       После ремонта (ещё сто рублей) “паучок” преобразился. Я его поставила в спальне, но тут заверещали стены, двери, окно и потолок. Стены требовалось обить штофом, на двери (белые створчатые) сделать бронзовые накладки и ручки, на окно, естественно, заказать “маркизу”, а на потолок повесить что-нибудь эдакое, сама не знаю что. Слава Богу, хоть свекровь нам презентовала своё венецианское зеркало - не пришлось покупать.
       В общем, опять я бросилась к декораторщикам со студии Горького. Они обили мне спальню индийским ситцем в мелкую розочку, под стать покрывалу, преобразили двери, дверные и оконные ручки посоветовали пошукать в домах под снос, а люстры – в комиссионках.
       Слава Богу, комната Вики со свекровью потребовала меньше всего расходов, ну а кухню, на которой я проводила минимум времени, просто отремонтировали. Правда, однажды я чуть было ни купила набор резной русской мебели (стол, скамью и табуретки), но её облюбовал Илья Глазунов, и я ему великодушно уступила.
       Но настоящие испытания преподнесла столовая-гостиная. Начались они с камина. Нам сообщили, что на улице Горького срочно продаётся “шедевр”, что его хотел приобрести Сергей Образцов, но не позволил потолок. У нас потолок был нормальный (дом метростроевский, 53-го года, ещё с “излишествами”). Мы помчались по адресу, потому что особняк должны были вот-вот сносить.
       Камин был и впрямь потрясающий – белый с золотом фаянс, в центре – зеркало с фавном, похожим на Шаляпина. Он был действующим, внутри выложен маленькими жёлтыми кирпичами. Хозяйка сказала, что дом принадлежал когда-то купцу Иванову, что они с мужем даже платили государству пошлину за хранение в доме художественной ценности. Она запросила не слишком дорого, но потребовала деньги вперёд, потому что никто не знал, как его разбирать.
       Мы заплатили и стали обзванивать знакомых. Помню, самым оригинальным было мнение Саши Бенкендорфа – мол, такие камины разбираются снизу.
       В конце концов, мы выяснили, что, ежели кирпичи внутри камина скреплены глиной, то всё должно получиться, только для ослабления внутреннего давления надо поливать их изнутри водой, потихоньку вынимать и осторожно освобождать скреплённую проволокой облицовку.
       Провозились до позднего вечера. Всё шло, как надо, треснули лишь две детали. Когда вытащили на улицу все эти величественные руины и стали ловить машину, прохожие останавливались и, наверное, думали, что грабанули какой-то музей. Мы молились – хоть бы не привлечь внимание милиции.
       Всё обошлось, и, когда мы очистили от глины и отмыли в ванной детали, когда засверкала и засияла позолота, на каждой чётко проступило кузнецовское клеймо.
       Прежде мне доводилось встречать кузнецовскую посуду, другие изделия из фаянса и фарфора со знаменитым клеймом, но чтоб целый камин…Собрали его те же ребята со студии Горького – разумеется, декоративный вариант (дымохода в комнате не было), на алебастре, внутрь поставили камин “Уголёк” с подсветкой. Шедевр еле-еле уместился - под самый потолок. Пришёл Яков Наумович Риваш, мой новый знакомый по антикварным раскопкам - он был художником ещё на “Детях капитана Гранта”. Глянул на камин, ахнул и, пролистав свой каталог, сказал, что печка эта заказная, исполнена Кузнецовым в единственном числе, то есть ещё тогда былауникальна. И что “дуракам везёт”.
       Ну а “везучие дураки”, то есть мы с Борисом, тем временем в ужасе сообразили, что покрывало в своих претензиях - просто аскет по сравнению с этим сооружением, требующим вокруг нивесть какой мебели, царских обоев и зеркал, не говоря уже о люстре со свечами и прочей мелочёвке.
       И отправились на поиски антикварных сокровищ по предназначенным к сносу домам. Нам действительно везло. Почти сразу на Трубной дурацкое счастье привело нас в здание, где располагалось кафе “Ласточка” и где вроде бы жили то ли Брики, то ли сам Владимир Владимирович. Некоторые квартиры уже пустовали, на окнах и дверях красовались бронзовые ручки, закрашенные масляной краской. Отвёртка не брала, мы в кровь ободрали руки, но насобирали полную сумку бронзы, которую потом часами отскребали от краски. Подумать только, к ним могли прикасаться прокуренные пальцы “лучшего и талантливейшего”!
       В одной из квартир проживала бабуля, которая нам несказанно обрадовалась и сообщила, что старья у неё навалом, отец был на нём помешан, хоть сам из крестьян, и после революции выменивал у барынь на продукты барское барахло. Даже показала фото – мужик с окладистой бородой и в сапогах восседает на александровском кресле посреди картин, ваз и статуй. И, мол, у неё здесь так, безделушки, а вот у сестры в Загорске действительно как в хоромах.
       Но у нас и от этих “безделушек” дыхание перехватило. В комнате горела очень тусклая лампочка – хозяйка экономила электричество. Мы складывали посреди комнаты всё, что она предлагала, записывали цены, не торгуясь. Наличных, разумеется, не хватило, Борис помчался по знакомым и родичам. Расплатились, покидали в машину, договорившись раздобыть денег и снова наведаться. Но уже назавтра бабка наотрез отказалась что-либо продавать, сославшись на запрет племянника:
       - Сказал, что на грузовике всё лишнее в Загорск заберёт. Обещался на новую квартиру помочь переехать и похоронить, как помру. Он хочет, чтоб прописала его у себя, а я боюсь. Ещё подсыплет чего-нибудь, а?
       Таких старушек и стариков с антиквариатом, до смерти боящихся своих родственников и друзей, было в Москве немало – они-то и пополняли комиссионки, вызывая на дом оценщиков. Хорошие вещи приходилось “ловить”. Так я “поймала” стол-сороконожку, который, по утверждению продавца, приглядел сам Михаил Ульянов. Разумеется, приходилось вознаграждать. Пришла как-то вечером – стоит замечательный буфет красного дерева, оценили очень дёшево, но уже выписали молодожёны. Муж поехал за деньгами, жена караулит.
       - Сейчас нарисуем, - подмигивает “шустрик” (так я называла бойких продавцов), видя моё расстроенное лицо. Минут через десять приезжает муж, и пара оплачивают совсем другой буфет.
       - Как ты это сделал?
       - Как, как… Сказал, что вещь вся изнутри жучком съедена, вот как.
       Ну, разве тут можно было не отблагодарить, не поделить грех? Деньги испарялись и горели, как масло на раскалённой сковородке, согласно афоризму одного из “шустриков”: “Хочешь хороший блин – лей побольше масла, пока сковородка горячая”!

На линии огня

       “Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам её; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое”.
       Газета со статьёй “Праздник на нашей улице” вышла 5 сентября. В связи с катаклизмами, случившимися через несколько дней 11 сентября, читатели просят подробнее ознакомить их с пророчеством апостола Иоанна Богослова о “Вавилонской блуднице”, символическом торговом и политическом центре будущего единого антихристова царства, - по толкованию Лопухинской Библии. (Петербург, 1904-1913гг под ред. проф. богословия А.П.Лопухина). Поскольку такая Библия есть далеко не у каждого, привожу из неё часть цитат, как вошедших, так и не вошедших в “Дремучие двери”.
       “Великая блудница, это, несомненно, город, и город будущего времени, город антихристианского царства, который может быть назван Вавилоном или Римом по сходству своей культуры и по своему боговраждебному развращающему влиянию на другие народы”.
       “Центр роскоши, безудержной похоти, всяческой лжи и злодеяний – он символизирует как бы всемирное вожделение сверх всех разумных законов – денег, роскоши, власти, славы, блуда…Это общество безудержного потребления, всемирная похоть – олицетворение и причина всех пороков человечества во все века”.
       “И жена тоже облечена в порфиру и багряницу, что указывает на царскую и гордую роскошь…Жена, город последнего времени, взяла от мира всё, что в нём считается драгоценностью. Она изображается держащею в руках золотую чашу, наполненную мерзостью и нечистотой её блудодейства. Это значит, что жена была, как город антихристианского царства, распространительницей безбожной и безнравственной культуры среди окружающих и подчинённых ему народов.
       “Воздайте ей”. Этими исполнителями Божьего повеления, очевидно, являются те самые цари, которые были назначены исполнителями Божьей воли относительно суда над Вавилоном. Им повелевается воздать, отплатить Вавилону, как и он воздавал “вам”, ибо от его развращённой жизни, от его насилий страдали не только избранные христиане, но даже и самые нечестивые цари и народы. Сильного двойного наказания, страдания Вавилон вполне заслужил своим крайним нечестием, своим развращающим примером и влиянием. Его виновность обнаружилась собственно в том, что он поил народы вином своего блудодеяния.
       Его прежняя гордость и самоуверенность, как столицы антихристианского царства, как действительной царицы, окажутся совершенной противоположностью с его внезапной гибелью. Он считал себя всесильным, вечным, но его постигнет гибель и постигнет внезапно, в один день и одновременно обрушатся на него казни. Чрез это и будет доказано, что силён Господь Бог, судящий его”.
       “Ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим были введены в заблуждение все народы.
       И в ней найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле”.
       Последняя фраза – для тех, кто сейчас склонен видеть в “Вавилоне” только США. Из текста ясно, что это - некий символический образ мирового зла (“похоть плоти, похоть очей и гордость житейская”) – питательной среды для всевозможных преступлений от Каина до современных олигархов. Небо карает не американский или другой народ, а вампиризм, как явление - пожирание тел и душ человеческих ради собственного ненасытного “Хочу!”.
       Вампиризм, как известно, заразен, он вызывает у жертвы ответную жажду крови. Террор государственный (расстрел Белого Дома, бомбардировки Ирака и Сербии, захват Милошевича) – порождает ответный террор - индивидуальный и групповой, не признающий границ. Поговаривают о “террористическом интернационале”.
       Думается, что 11 сентября обозначилось начало новой трагической страницы всемирной истории – терроров всех уровней и потоков крови, в том числе и безвинной.
       Хотя есть ли безвинные там, где “молчанием предаётся Бог”?
       11 сентября прозвонил колокол – по всем нам – русским, американцам, мусульманам, буддистам и прочим “детям разных народов”, когда надо сделать “выбор жизни” и “выйти из Вавилона, чтобы не участвовать в делах её и не подвергнуться язвам её”, согласно приказу Творца. В монастырь всех не возьмут. Нужна Изания – мирный выход.
       Меня потрясло ветхозаветное высказывание митрополита Кирилла (Гундяева), призвавшего американцев воздать “око за око” и бомбить Ирак. Это ли – путь Христа?
       2001-09-19

       B БЕСЕДКЕ С: Энн Грэм ( дочерью Билли Грэма), Алексанлром,
                              Дм.Кобзевым, Игорем Игнатовым, просто Игорем
                              и Филиппом П.

Интервью на ТВ США (о событиях 11 сентября)

       Джейн Клэйсон: Как Бог мог позволить произойти подобному?
       Энн Грэм: Я верю, что Бог сильно опечален этим, так же, как и все мы, но многие годы мы выгоняли Бога из наших школ, из нашего правительства, из наших жизней. И я верю, что будучи джентльменом, он спокойно отошёл. Как же мы можем ожидать от Бога благословений и защиты, если требуем, чтобы Он оставил нас в покое?
       Я знаю, что циркулирует множество писем о событиях 11-09-01, но это на самом деле заставит тебя задуматься. Если у тебя нет времени, по крайней мере, задумайся над последней строчкой в свете недавних событий – терактов, обстрелов школ и т.п. По-моему, всё началось, когда Маделин Мерей О Харэ (недавно обнаружили её труп, она была убита), жаловалась на то, что в школах молятся, а она этого не хочет.
       И мы сказали: “Ну, ладно”.
       Потом кто-то сказал, что лучше не читать в школе Библию, которая говорит: “не убей, не укради, и возлюби своего ближнего, как самого себя”, а мы сказали: “Ну, ладно”.
       Потом кто-то сказал: давайте позволим нашим дочерям делать аборты, если они хотят, тогда им даже не придётся рассказывать об этом своим родителям. Мы сказали: “Ну, ладно”.
       Потом один мудрый член школьного совета директоров сказал: мальчики есть мальчики, и они в любом случае будут этим заниматься, так что давайте дадим им столько презервативов, сколько они хотят, чтобы они отрывались так, как того желают, а нам даже не придётся говорить их родителям, что они получили презервативы в школе. Мы сказали: “Ну, ладно”.
       Потом один из наших избранных высокопоставленных чиновников сказал, что не важно, что мы делаем в нашей личной жизни, лишь бы только выполняли свою работу. И в согласии с ним мы сказали, не важно, чем кто-либо, включая президента, занимается в своей личной жизни, покуда у меня есть работа и в стране хорошая экономика.
       Потом кто-то сказал: давайте печатать журналы с фотографиями обнажённых женщин и назовём это целостным пониманием действительности, искусством воздаяния дани красоте женского тела. И мы сказали: “Ну, ладно”.
       А потом кто-то ещё взял это “искусство” и вывел его на шаг “вперёд”, опубликовав фотографии обнажённых детей. И ещё дальше сделав их доступными в Интернете. И мы сказали: “Ну, ладно”, это называется свободой слова.
       А потом индустрия развлечения сказала: давайте сделаем телевизионные шоу и фильмы, пропагандирующие сквернословие, насилие и внебрачный, недозволенный секс. А также запишем музыку, поощряющую изнасилование, наркотики, убийства, суицид и сатанизм. Это всего лишь развлечения, и не имеет пагубного эффекта, ведь всё равно, никто не воспринимает это всерьёз, так что дерзай… И теперь мы задаёмся вопросом, почему у наших детей нет совести, почему они не отличают добра от зла, и почему их нисколько не смущает убивать незнакомцев, одноклассников и самих себя?… Возможно, если мы достаточно подумаем об этом, мы сможем понять, почему”.

Что посеешь, то и пожнёшь

       “Дорогой Бог, почему Ты не спас ту маленькую девочку, которую убили в нашем классе”? – искренне Твой, обеспокоенный ученик.
       Ответ: “Дорогой обеспокоенный ученик, Я запрещён в школах. Искренне твой, Бог”.
       Забавно, люди ни во что не ставят Бога, а потом удивляются, почему мир катится в ад.
       Забавно, мы верим тому, что пишут в газетах, но ставим под сомнение то, что сказано в Библии.
       Забавно, все хотят пойти на небеса, но чтобы им не нужно было думать, верить, говорить и делать то, что говорит Библия.
       Забавно, что люди могут говорить: “Я верю в Бога…”, и в то же время следовать за сатаной, который, кстати, тоже “верит” в Бога.
       Забавно, как мы любим судить, но не быть судимыми.
       Забавно, тысячи анекдотов пересылаются по электронной почте и распространяются, как лесной пожар, но когда посылаешь письмо, в котором говорится о Господе, люди дважды подумают, стоит ли его переслать.
       Забавно – пошлое, грубое, вульгарное и непристойное свободно гуляет по киберпространству, но всенародные дискуссии о Боге подавляются в школах и на рабочих местах. Забавно, человек может быть таким ревностным ради Христа в воскресенье, и невидимым христианином всю неделю.
       Тебе смешно?
       Забавно, что когда ты будешь пересылать это послание, то в твоей адресной книге останется много адресатов, которые не получат его, потому что ты не уверен, во что они верят, или что они подумают о тебе, когда получат от тебя такое послание.
       Забавно, я беспокоюсь больше о том, что другие люди думают обо мне, чем о том, что Бог думает обо мне.
       Ты думаешь?
       Если думаешь, передай это послание дальше. Если нет, то просто удали его – никто не узнает, что ты это сделал.
       Но если ты остановишь этот мыслительный процесс, то не жалуйся, что мир – большая помойка. Конечно, не все мы сказали: “Ну ладно”, тем не менее эта нежеланная действительность имеет место”.
       Александр: - А то смешно было смотреть, как академиков посылали на базы овощи перебирать…
       Ю.И.: - Согласна, смешно. А когда учёные голодают, пускают пулю в лоб или продаются зарубежным вампирам – страшно. Я, например, заработала на издание своих книг выращиванием и продажей цветов. Те из моих коллег, кто пахать и торговать не умеют, но также не хотят стряпать низкопробные детективы и порнуху, обречены на нищету и забвение. Изания поможет и им, и киношникам, и изобретателям, потому что, находясь у такой системы на полном жизнеобеспечении, люди смогут вкладывать освободившееся время и средства в любые перспективные начинания.
       Александр: - Так скажите, чем, по большому счёту, ваши “баллы” отличаются от электронных денег? Я понял корень ваших заблуждений. Вы вбили себе в голову фразу “деньги – зло”, поэтому избавимся от денег – жизнь станет лучше. Как вы не понимаете: деньги – это инструмент. Его можно использовать в различных целях – и для покупки наркотиков и для помощи ближнему. Это как нож. Сам по себе он ни хорош ни плох, а использовать его можно по-разному: и масло намазать и человека зарезать… Так что ж, ножи отменить?
       Ю.И.: - Потрясающе, подписываюсь под каждым словом. Только у нас разные выводы. Ничего отменять не надо, но надо придумать систему защиты, чтобы не дать возможности любителям “резать человеков” своё хобби осуществлять. Изания – и есть такая защита. Мы будем использовать в нашей закрытой системе деньги в форме электронных “баллов” как учёт количества труда каждого, но отсекать их как возможность “вампиров” наш труд присваивать. У нас планируется свой Изан-банк, где деньги явятся эквивалентом труда или резервов с обязательной защитой от посторонних, о чём Вам пишет Юстас.
       Александр: - Если человек готов на всё ради денег, то и в Изании он, без денег, найдёт лазейку, как украсть у ближнего.
       Ю.И.: - Зачем такому человеку связываться с Изанией, где всё под строгим контролем, когда есть масса возможностей воровать в более доступных местах?
       Александр: - Даже если человек прошёл испытательный срок, нет никакой уверенности, что он не испортится со временем.
       Ю.И.: - Правильно, нет такой уверенности, поэтому всегда будет возможность выхода из Изании после необходимых юридических и финансовых формальностей.
       Александр: - Я очень хорошо помню загаженность советских сортиров и поражаюсь чистоте в сортирах “проклятого капитализма”.
       Ю.И.: - Ну, и у нас “проклятые капиталисты” тоже наслаждаются “золотыми унитазами”, осуществляя давнюю мечту Ленина, а народ предпочитает купить лишнюю буханку хлеба и оправиться в ближайшем подъезде или в кустиках.
       Александр: - Так что чистят, уверяю вас. И не как-нибудь для галочки, а с шампунем и до блеска.
       Ю.И.: - А я и не сомневаюсь. Заплатите побольше – языком вылижут.
       Александр: - “Наши потенциальные союзники – антиглобалисты”. Считаете себя антиглобалистом, а предлагаете систему тотального контроля с помощью компьютера. ИНН по сравнению с вашей Изанией – детский лепет.
       Ю.И.: - Вы же сами сказали, что ножом можно и человека зарезать, и хлеб маслом намазать – всё зависит только от употребления. Так что “ударим нашим глобализмом по ихнему”, потому что никакими коммунами да общинами со зверем не справиться.
       Мы, как и они, будем везде.
       Александр: - “Никаких посредников”. А как же управляющее ядро Изании, руководящая и направляющая часть тех, кто среди равных более равный?
       Ю.И.: - Изания будет руководствоваться принципом, видимо, тоже близким вам как православному: “кто из вас больший, будь, как меньший”. Лидер Изании – пастырь стада, который его охраняет и спасает, а не откармливает себе на шашлык.
       Александр: - Предвижу сразу – охрана и контролирующие органы раздуются до невероятных размеров, а из достижений “проклятого капитализма” активней всего будет перенять производство оружия и средства слежения за людьми, в том числе и ИНН.
       Ю.И.: - Ну зачем нам производить своё оружие – его и так на любом рынке навалом. Наше оружие – надёжные средства защиты, а не нападения. Ну а будут использовать “запрещённые приёмы” – дадим сдачи в рамках самообороны.
       Что же касается ИНН – иногда и врачу приходится лечить “подобное – подобным”, в том числе и змеиным ядом. Они будут ножом убивать, а мы – “намазывать на хлеб масло”.
       Только всё же активно отыскивать “своих” в массах придётся, а не ждать у моря, когда кадры сами приплывут. Изании, в частности, прежде всего нужна база данных о специалистах- единомышленниках во всех областях (как в географическом, так и в профессиональном смысле). Повторяю – сейчас любой “рай за забором” обязательно сомнут.
       2001-09-06
       Дмитрий Кобзев: - Изания и др. меры сохранения и взаимопомощи в среде субэтноса – не более чем меры пассивного сопротивления. Пусть даже субэтнос составляет большинство населения. Это важно, но победить так нельзя.
       “Адаптанты” будут только рады, что их не достают. Наряду с мерами по сохранению субэтноса необходима позитивная программа для воздействия на власть.
       Уповать только на Изанию – удел отчаявшихся и побеждённых. Необходима и позитивная программа борьбы с властью.
       Игорь Игнатов: - Причём тут “страна”, “партия и правительство”, и “народ”? Пустые это категории. Не можем мы по ним решения принимать. Вопрос надо ставить так: желаем ли мы своими силами, на своём уровне сформировать нечто, напоминающее подобный (или какой другой) субэтнос? Готовы ли мы идти дальше слов. При этом, естественно, отпадает и вопрос о его “руководящей и направляющей” роли в отношении масс. Этнос существует сам для себя, организует свой уклад, своё измерение жизни. И ломать голову над вопросами “элитарности” не нужно. Отвечать нужно за себя, интересы своих братьев, а не философствовать над тем, как “дурика осчастливить”.
       Сопротивление должно быть всеохватным, что органично подразумевает и систему защиты, и систему нападения.
       Ну что поделаешь, не может быть идеальных сценариев. Кстати, идея “изанской валюты” мне, в принципе, нравится.
       Но ведь для того, чтобы вести наступательную борьбу, надо наладить “тыловую жизнь”, надо иметь крепость, куда ты мог бы вернуться, чтобы передохнуть и зализать раны.
       Надо, в конце концов, наладить и систему выживания. Не сопротивляясь, мы не выживаем. Субэтнос при правильном балансе форм борьбы – дело хорошее. Не упускайте из виду, что в ходе реализации стратегии возведения оного, мы ещё сможем вдохнуть новый воздух в старые мехи.
       Это тоже борьба, и весьма действенная – борьба образов (на фоне дегенеративной связки “олигархи” – “дорогие россияне”.
       2001-09-06
       Дмитрий Кобзев: - Но заботиться о тыле имеет смысл, когда есть ясное понимание и настрой на борьбу. Просто выживание – это для русского человека слишком мелкая цель, нам обязательно надо иметь цели высшего порядка – построение справедливого общественного устройства – “царства божьего” на земле. Т.е. на мой взгляд, цели Изании необходимо переправить с просто выживания на выживание для борьбы. А в качестве первоочередной цели ответственности власти перед народом.
       2001-09-10
       Игорь Игнатов: - Согласен. Выживание оправдывается только наличием великого проекта, по возможности, экзистенциального по своему характеру. Я тоже ставлю наличие такого проекта на первое место. Я особо выделил проблему выживания лишь потому, что у нас, Русских, в практической деятельности слишком часто происходит перекос именно в сторону идеального и экзистенциального: если такой перекос имеет место, то он ставит весь проект под угрозу.
       Вообще говоря, “выживание” – не слишком адекватный термин. Я понимаю под ним не выживание в стиле “дорогих” (вернее, “дешёвых”) россиян, а всеохватное и наступательное жизнеобеспечение, формирование своего уклада. Экзистенциальное – часть “выживательного пакета”, причём, самого важного.
       Кстати, Дмитрий, у Вас сложилось не вполне сбалансированное представление об “Изании”. Там отнюдь не одно только выживание. Выживательный пафос связан только с начальной ступенью процесса. Просто именно он бьёт в глаза тем, кто начинает знакомиться с её идеями. Это, кстати, камень в огород Юлии: на мой взгляд, сайт организован не вполне удачно: сразу делается акцент на начальной ступени, так что тем, кто приходит на сайт впервые, кажется, что других аспектов не существует.
       Над системой надо работать дальше. Мне кажется, у Юлии перекос в сторону универсализма. Я бы сделал акцент на цивилизиционных смыслах, что, естественно, не исключает и универсалистских моментов.
       Но самое главное, конечно же, в том, чтобы нащупать некую силовую ось, вокруг которой система начала бы вращаться, обрастая плотью и духом. Вот именно на этом этапе от практических моментов не стоит отмахиваться”.
       2001-09-10
       Ю.И.: - Путь Изании - из трёх ступеней. 1. “Хлеб насущный” – взаимное жизнеобеспечение). 2. “Долги наши” – оправдание жизни перед Творцом взаимопомощью в реализации каждым личного Призвания. 3. “Избавление от лукавого” - духовно-нравственное восхождение в связке.
       “Хлеб насущный” для нас – лишь средство. Коммунистическому призыву: “От каждого по способностям, каждому – по потребностям” - (мало ли у кого какие потребности – у Чикатилло, например!) мы противопоставляем свой девиз: от каждого по способностям, каждому – всё для исполнения Предназначения.
       А идея “ответственности власти перед народом” – оно бы неплохо, только это всё равно, что толковать волку, которому “хочется кушать”, о его ответственности перед ягнёнком.
       Ю.И. - Игнатову Игорю: - Игорь, где вы? Ваш последний диалог с Димитрием Кобзевым датирован 10-сентября – как раз перед “часом Х”. Даже не знаю, в Москве вы, или “там”. Молюсь за вас, верю, что мы ещё погуляем “по пыльным тропинкам Изании”.
       Александр: - Кого мне напоминают изанцы?.. Да, фанатизм даёт энергию, как им кажется, окрыляет. Глаза горят, мысли только об одном и т.л. Но лишь потом, со временем, понимаешь, что энергия-то, оказывается, от дьявола…
       Ю.И.: - А равнодушие, бездеятельность “в минуты роковые” – от кого? Вспомните притчу “О Страшном Суде”, о “теплохладных”. Впрочем, некоторых “окрыляет” мытьё унитазов жасминовым шампунем – каждому своё.
       2001-09-19
       Игорь: - Признаки последних дней налицо. Зло уже объявило себя добром, и даже постучало кулаком по столу – кто не со мною, тот против меня.
       2002-09-24
       Филипп П.: - Грустно… Ю.И, а вам не кажется, что вы слишком не любите людей? Я серьёзно. Просто цитирование применительно к нынешней реальности вашего человеконенавистнического текста из “Последнего эксперимента” – странно как-то. Это всё же люди, а не выдуманные вами бетяне.
       2001-09-13
       Ю.И.: - Ну почему же “человеконенавистнического”? – вы ведь читали повесть. Ингрид Кейн отдаёт жизнь, чтобы бетяне стали людьми, что на церковном языке означает “спаслись”. Потому что равнодушные эгоцентристы, замкнутые на себя, “не спасаются”! А в тексте сказано: “Ты права, как я их ненавидел! Их непробиваемое спокойствие. Хорошо налаженные механизмы с двойной изоляцией. И если бы кому-то понадобилось…Их можно поодиночке уничтожить, превратить в рабов, заставить убивать друг друга. Я мог бы стать их господином, диктатором”.
       То есть здесь речь идёт о тяжком грехе, который на церковном языке именуется “окамененным нечувствием”. Отдать жизнь за то, чтобы “мёртвые души” вокруг ожили и осознали, что они “по образу и подобию”, а не животные или биороботы – какое же тут “человеконенавистничество”? “Ненавистник” бы, как нынешние власть имущие, постарался воспользоваться “пофигизмом” современных бетян, превратив их в рабов мамоны и страстей, иногда, как ни печально, с негласного благословения церковной иерархии.
       Так неужели ради подобной перспективы Господь пошёл на добровольное распятие?
       2001-09-27
       Филипп П.: - Пытаюсь понять, как изане понимают смысл жизни – не более. По мне, христианство с идеей “выживания” (когда всё происходит по воле Божьей), как-то не вяжется…
       Ю.И.: - Смысл жизни указан нам самим Христом, его крестным подвигом – спасти как можно больше людей для Царства. То есть умножение жатвы Господней, воссоздание за земной путь в человеке утраченных “образа и подобия”. Человек “на своём месте”, а образе и замысле Творца. Это для изан процесс взаимный (“сотворим друг друга”, так исполнив заповедь о любви к ближнему).
       Мы считаем, что каждый в этот мир призван свыше, поэтому должен осуществить своё призвание, сверхзадачу в общем спасении, и видим в этом смысл Изании.
       Изания, руководствуясь молитвой Господней “Отче наш” состоит как бы из трёх ступеней восхождения: 1. “Хлеб насущный” (программа взаимного жизнеобеспечения), которая в случае осуществления позволит нам “выйти” из системы Вампирии и Нового Мирового Порядка (грядущего царства Зверя). 2. Взаимное “оставление долгов” или божественный принцип согласованной жизнедеятельности (в любви) не только живого Целого, но и правильного сконструированного механизма. Инвестиции во всевозможные “угодные Небу” отрасли – возрождение страны, наука, экология, здравоохранение, культура и образование и т.д. То есть “накорми, одень, дай крышу над головой, богоугодную профессию, напитай душу” – именно по такому критерию будут отделяться “овцы от козлищ” на Страшном Суде. 3. “Избави от лукавого” Это уже для “продвинутых” изан. Нравственное самосовершенствование, отказ от ненужной собственности, от участия во всех этих “вампирских” шоу, алко-, нарко- и порнобизнесах.
       То есть не подпитывать “лежащий во зле” мир, не подставлять вампирам шеи.
       Принципам “материальной заинтересованности” мы противопоставляем заинтересованность духовную. Обретение Царства уже здесь, на земле, “которое внутри вас есть”.
       2001-09-27
       Александр: - Может, хватит возводить стены между людьми? Давайте искать лучшее в людях, а не взаимоуничтожать друг друга.
        Ю.И.: -Изания – и есть этот мирный выход . Не классовая или межэтническая революция с морем крови, а революция сознания, духа.
       Что же касается “стен”, то не мы их возводим. Между Волком и Ягнёнком всегда будет стена, хотя бы потому, что Волк считает Ягнёнка всего лишь своей пищей, а такое даже скотине обидно, не говоря уж о человеке.
       2001-09-27

_